class="p1">Отпрянул от свистнувшего у шеи меча «шипованного», отбил нападение «благородного» и ловко перекатившись под столом вспорол бедро еще одного коротковолосого. Рана была хоть и небольшой, но смертельной, ибо метил и попал в артерию. «Благородный» с распоротой мордой дико заорав, кинулся в атаку. «Шипованный», видать самый трусоватый, пыхтел рядом.

— Окружай его, Драг, прижучим суку! Отомстим за братьев! — ревел порченный. Кровь, разгоряченная алкоголем, заливала его доспехи. Он вытерся ладонью, удобней перехватил рукоять меча.

Урмэд крутился и с трудом уворачивался от двух нападающих, стараясь высмотреть их слабые места. Первое ошеломление прошло и даггеры быстро пришли в себя. Подхватил кухонный нож в левую руку и вовремя принял на скрещенное оружие не слабый удар «благородного». Присел, неожиданно ослабил напор, перекатился под ногами «шипованного», и оказавшись за спиной, ткнул мечом под лопатку. Тот осел на колени и уткнулся лицом в пол. «Благородный» дико заозирался и поняв, что остался один, с ревом пошел на него. Даггеры не сдаются!

Теперь их разделял стол. Урмэд немного подразнил разъяренного имперца, а потом проведя ряд обманных ударов, вскочил на столешницу, и пробежав по уже испустившему дух даггеру, прыгнул.

Упали вместе. Не давая опомниться, Урмэд насел сверху и успел пару раз ударить кулаком в распоротую щеку. Даггер заорал и дернулся от боли, доспехи заскребли пол, на мгновение ослабил хватку. Этого мгновения хватило. Ножом, словно пилой удалось достать по горлу, распоров его от уха до уха. Забившись в последней агонии, «благородный» наконец испустил дух.

На всё у Урмэда не ушло и пяти нол*, а дольше бы не выдержал.

Потом прибежала стража и заломав ему руки, вывела вон. Он не сопротивлялся. Выходя, с удовлетворением оглянулся. Четыре трупа лежали в полной тишине кабака. За четверых он отомстил. Пусть это будут мама и сестры.

Он знал на что шел.

Правило дайнов — прав сильнейший, сработало и тут.

Его кинули в камеру, допрашивали, били, но он стоял на своем: пришел поесть, сел за стол, а тут эти…. Как не удивительно, но свидетели подтвердили его слова. Последнее время даггеры распустились, зачастую вели себя агрессивно и провоцировали драки сами. Суд был скоротечный. Частично правоту его признали, но в силу того, что сварма лишилась четырех даггеров, обязали отрабатывать затраченные на их содержание деньги. Сумма выходила не малая, даже в силу того, что половину даггеры скорее всего никогда и не получали. Тогда Урмэд рискнул изобразить раскаяние и попросить вступить в ряды свармы, так сказать в возмещение ущерба погибших. Присутствующий на слушаниях ком-капитан* роты погибших, пристально оглядев его, ухмыльнулся и согласно кивнул.

То, что было дальше, Урмэд вспоминал всегда с неохотой. Три весны муштры, унижений, постоянных стычек с товарищами убитых им, появление друзей, еще больше врагов, наконец, нанесение ритуальных шрамов и вступление в ряды элитного подразделения штурмовиков-даггеров… Еще две весны ушли на то, чтобы доказать, что он достоин звания ком-капитана и ответственности за жизни роты.

А потом, у него появилась кличка «Бешеный». Терять Урмэду было нечего, а убивать дайнов ему очень нравилось.

***

Иэнель широко раскрыла глаза.

— Ты убил всех?

Урмэд горько хмыкнул.

— У меня было десять вёсен. Кого-то подставил, кого-то стравил друг с другом, и они уничтожили себя сами. Некоторых убивал тихо, исподтишка… — он заметил, как Иэнель скривилась, — Нет, мне не стыдно. Им же не было стыдно нападать на ничего не подозревающих женщин и детей. Но многие, так и не дождались моей мести — подохли сами. В бою, в подворотнях, в притонах, верхом на шлюхах, от болезней и даже от укусов бешеных собак.

Иэнель молчала с испугом смотрела на него.

— Да, мои руки в крови даже не по локоть. Так что подумай хорошенько, хочешь ли ты узнавать обо мне больше.

— Но как же ты разыскал всех участвовавших в том налёте? Их были сотни. Ведь напали одновременно на пять домов.

— Шесть. Ты забыла Озерный Лес.

— Ах, да, точно! Так как?

— Во-первых, их было не так уж и много. Ты была права, когда предположила, что так казалось от страха. Шесть групп от десяти до шестидесяти дайнов. В зависимости от размера и количества живущих в поместье. Расчет на внезапность был верен. Мужчины в городах на турнирах, в увольнении по поводу праздника, а в поместьях как правило оставались ждать женщины и дети.

Во-вторых, на четвертую весну службы, меня, как умеющего писать и знакомого с грамотой, направили в штаб, в канцелярию. А оттуда и до архивов не далеко. Полгода скукоты, маразма и рутины, и списки были у меня. Зарекомендовав себя хорошо, меня перевели и повысили до ком-капрала. А там времени и свободы появилось больше, так что я, сверяясь со списком, потихоньку начал приводить в исполнение свой приговор

На небе уже зажглись первые звезды. Урмэд зажег магический светильник над холстом и неспешно продолжил писать картину. Пораженная его словами, Иэнель долго молчала. Она была ошеломлена исповедью дайна. Иметь столько упорства, изворотливости и мотивации, чтобы убивать! С другой стороны — это же дайны! Те, кто убили маму, сестер, братьев… всех. Стоп! но Урмэд кто? И почему он убивал своих?

— Всё, хватит! — буркнул дайн, складывая кисти, стирая с палитры ненужные краски, — Освещение уже не то, продолжим … как продолжим, — докончил он, не смея еще раз напоминать её светлости о следующем визите.

— Может, чего-нибудь горячего на сон грядущий, и спать?

— Согласна — устало отозвалась Иэнель, слезая с окна.

— Ты любишь чоколатль?

Иэнель непонимающе посмотрела на него.

— Что это?

Урмэд довольно улыбнулся, поняв, что смог отвлечь ее от невеселых мыслей.

— Местный напиток. С мёдом, корицей и молоком этот горький порошок сочетается великолепно, превращаясь поистине в божественный нектар!

— Умеешь ты заинтриговать, — улыбнулась она.

В довершение к чудесному напитку на кухне нашлись утренние булочки и местные тягучие сладости.

Потом он проводил ее до комнаты и пожелал не пропадать на ночь.

Шутник.

***

Маленькая полутемная комнатка с низким сводчатым потолком, казалось, была плотно набита айнами. Это впечатление, конечно, создавал ее размер, ведь айнов было всего трое.

Комнатка была не простой. В середине нее стоял круглый стол с черной полированной столешницей. Над ним, словно солнце, сиял белым светом небольшой магический шар. Рядом с ним так же в воздухе колыхался еще один — поменьше. Точная копия Эоры с материками, морями, океанами и двумя спутниками-лунами.

Управлял этой системой молодой, но подающий большие надежды маг.

Одетый в темно-зеленую шерстяную хламиду, он периодически вздрагивал от сквозняков и волнения, нервно