Мое дыхание покинуло мои легкие со свистом; не подозревая отец нанес мне удар ниже пояса, и почти удвоил мою боль этим. Он был хитрым, Дэниэл Найэл, он был беспощадным. Он видел щель в моей броне и протаранил ее ножом дома. Было ошибкой для любого делать скидку на его слабость и беспомощность.

"Это могущественная магия, Хантер", уговаривал он. "Хорошая магия, которую стоит знать, чтобы быть знатоком своего дела".

Я фыркнул, зная что любой, кто думал, что он был мастером по бит деарк — опасно лгал сам себе. Это было похоже на утверждение алкоголика, что он может остановиться в любой момент, когда захочет.

"Это твоя мама, сын" сказал Дэниэл снова.

О, Богиня. Реальность этой возможности вдруг опустилась с силой, которая была слишком соблазнительной. Фиона… Я опоздал, чтобы увидеть мою маму, всего на 2 коротких месяца. Увидеть ее теперь — один последний раз — почувствовать ее присутствие… Фиона Яркая, танцующая вокруг майского дерева, смеющаяся.

Я опустился на колени напротив своего отца, на противоположной стороне бит деарк. Я чувствовал себя больным и ослабленным; я был зол и смущен из-за своей слабости, зол на отца за то, что он соблазнил меня своим темным намерением. Но если бы я мог увидеть мать, только однажды… Я знал, как он себя чувствует.

Отец протянул и положил свои костлявые руки на мои плечи. Я сделал также, обхватив его плечи своими руками. Бит деарк взволновалась между нами, пугающая дыра в мире, странно светящаяся черная дыра. Тогда вместе, с Дэниэлом в качестве ведущего, мы начали серию песнопений, которые должны были перенести нас по другую сторону.

Песнопения были длинные и сложные; я учил их конечно: они были частью основных знаний, которые я должен был подтвердить, прежде чем мог быть инициирован. Но, естественно, я никогда не использовал их и забыл их местами. Тогда пел Дэниэл, его голос трещал и разрушался, и я поддерживал так хорошо, как мог, чувствуя стыд за свою слабость и его.

Я не знаю, как долго мы были на коленях там, на замерзшей земле, но постепенно, постепенно я начал осознавать что-то еще, другое присутствие.

Это была моя мама.

Хотя я не видел ее и не говорил с ней 11 лет, не возможно было ошибиться в том, как ее душа чувствовалась, касаясь моей. Я взглянул в страхе, чтобы посмотреть на Дэниэла, и увидел, что слезы радости текли по его впалым щекам. Затем я понял, что дух моей матери присоединился к нам в хижине. Я мог почувствовать ее мерцающее присутствие, плавающее перед нами.

"Наконец-то, наконец-то" донесся шепот отца, похожий на наждачную бумагу.

Мне было страшно, у меня пересохло во рту. Я не был мастером этой магии, как не был и Дэниэл. Это было не правильно, это было тревожно, и я не должен был быть частью этого. Это было то, от чего мой брат умер, вызвав темную магию, чтобы найти taibhs, которая вернулась к нему и забрала его жизнь.

"Хантер, милый". Я скорее почувствовал, чем услышал ее голос.

"Мама" прошептал я в ответ. Я не мог поверить что спустя 11 лет я был рядом с ней снова, чувствуя ее душу.

"Дорогой, это ты?" В отличии от отца, мама казалась неподдельно рада увидеть меня, искренне полна любви ко мне. От ее души я получал волны любви и комфорта, приветливости и сожаления — больше эмоций, чем мой отец уделял мне до сих пор. "О, Джиоманах — ты мужчина, мужчина у меня перед глазами" сказала моя мама, ее гордость и удивление ощущались. Я начал плакать.

"Мой милый, нет" проник ее голос в мою голову. "Не порти это грустью. Давай получим радость от этого единственного шанса выразить нашу любовь. Ибо я люблю тебя, мой сын, я люблю тебя больше, чем могу сказать. При жизни я была далеко от тебя, ты был вне моей досягаемости. Теперь это не так. Сейчас я могу быть с тобой, всегда, где бы ты ни был. Ты никогда не должен скучать по мне снова".

Мне никогда не было комфортно плакать, но этого всего было слишком много для меня — боль моих последних пяти дней, мой страх и беспокойство за отца, моя злость, и теперь это — увидеть и услышать мою давно потерянную мать, получить ее подтверждение того, о чем я думал буду задаваться вопросом всю свою жизнь: что она любила меня, что она скучала по мне, что она была горда мной и тем, кем я стал.

"Фиона, любимая, ты должна вернуться обратно ко мне", сказал отец, открыто плача.

"Нет, мой милый", сказала мама нежно. "Ты зовешь меня сюда, но ты знаешь, что этого не может быть. Я там, где я есть сейчас, и должна остаться. А ты должен остаться в твоем мире, пока мы не сможем быть вместе снова".

"Мы можем быть вместе теперь!" сказал мой отец. "Я могу держать бит деарк открытой; мы можем быть вместе".

"Нет" сказал я, возвращая себя обратно к реальности. "Бит деарк ошибка. Ты должен закрыть ее. Если ты не сделаешь этого, я сделаю".

Его глаза сверкнули на меня. "Как ты можешь это говорить? Это вернуло тебе твою мать обратно!"

"Она не вернулась, отец", сказал я. "Это ее душа; это не она. И она не может остаться. И ты не можешь заставлять ее. Это не хорошо для нее, и это может убить тебя".

Рассерженный отец начал что-то говорить, но моя мать вмешалась. "Хантер прав, Магхач", сказала она, с небольшим преимуществом в голосе. "Это не правильно для каждого из нас".

"Это есть. Это может быть", настаивал отец.

"Хантер мыслит более ясно, чем ты, любимый мой", сказала мама. "Я здесь в этот раз. Я не смогу прийти сюда снова".

"Ты должна вернуться обратно", сказал мой отец, нотка отчаяния появилась в его голосе. "Я должен быть с тобой. Ничего не имеет смысла без тебя".

"Постесняйся, Магхач" сказала мама серьезным тоном. Это придало мне радости услышать его, навевая воспоминания моего детства, когда у меня были родители. "Сказать, что ничего не имеет смысла, оскорбляет красоту мира, радость Богини".

"Если ты не можешь остаться, тогда я убью себя!", сказал Дэниэл дико, его руки потянулись к ее духу. "Я убью себя, чтобы быть с тобой!"

Лицо моей матери смягчилось, в то время как я презирал слабость, которую мой отец показывал. "Мой милый", сказала она нежно. "Я люблю тебя всем моим сердцем. И всегда любила, с первого момента, как увидела тебя. Я с нетерпением жду, чтобы любить тебя снова, в нашей следующей жизни вместе, и снова, в наших последующих жизнях. Ты всегда будешь единственным для меня. Но теперь я мертва, а ты нет, и ты не должен оскорблять Богиню желая убить себя. Отрицать жизнь не правильно. Скорбить в негативе, эгоцентричный путь — не правильно. Ты должен жить для себя и для своих детей. Хантер и Элвин нуждаются в твоей помощи и твоей любви."

Я был рад услышать, что моя мама подтвердила чувства, которые у меня были насчет этого. Я почувствовал смесь воодушевления и отвращения, жалости и стыда, наблюдая отчаяние на лице отца.

"Мне все равно!" закричал он, и я захотел возненавидеть его. "Все что я хочу это быть с тобой! Ты моя жизнь! Мое дыхание, моя душа, мое счастье, мой рассудок! Без тебя нет ничего. Как ты не понимаешь?" Мой отец упал вперед на руки, рыдания сотрясали его тонкое тело. Снова я почувствовал, что это не мог быть отец, которого я знал. Меня ужасало, каким слабовольным он стал.