–Так уверен?

–Нет, вообще-то,– признался Моррен.– Может случиться, что она останется в плену своих заблуждений и волосатых объятий метаморфа, а мне останется геройская смерть в хаосе и поцелуй королевы.

–Опять ты за свое.

–А все почему? Потому что лучший друг бросил меня наедине с тревожными мыслями. Может, меня даже сорвет от переживаний.

Путник сказал – не подведи Моррена. Ни сейчас, ни потом.

–Хорошо. На выходных сходим в тот бар в Каривене,– согласился Родерик.

–Только ты и я,– торопливо добавил Моррен.– Не хочу чувствовать себя третьим лишним.

–Ладно,– нехотя ответил Родерик.

Он и правда хотел взять Арнеллу с собой, но лучше сводить ее в заведение поприличнее. Родерик собирался сделать ей предложение. Снова. И на этот раз добиться согласия.

–Ты ослепительна,– сказала я маме и не соврала: от ее платья глазам было больно.

Ее юбка топорщилась во все стороны, и я едва сумела дотянуться к маме, чтобы ее обнять. Золотая вышивка на лифе, на тонких запястьях широкие браслеты, усыпанные сверкающими камнями, в светлых волосах – тиара. Кажется, мама полностью оправилась от потрясения и стала самой собой – великолепной Кармеллой Алетт. То есть, теперь уже Лефой.

–Поздравляю,– Эммет склонился к ее руке и поцеловал.– Счастье моего отца в ваших прекрасных руках, Кармелла, так будьте же с ним нежны.

–О, ты такой славный, Эммет,– умилилась мама.– Спасибо, дорогой. Я так рада вас видеть, детки. В последнее время была очень занята. Организация свадьбы, хоть и скромной, не простое дело. А я не могла пустить все на самотек.

Это точно. Мама обожала все контролировать. Но свадьбу, при всем желании, нельзя было назвать скромной, пусть празднество и проходило в доме Лефоев, и гостей было меньше сотни, и кое-кто даже вырядился в траур по императору. Но мамина страсть к роскоши прорывалась во всех мелочах, начиная от цветов, гирлянды которых украшали зал, и заканчивая шлейфом ее платья, которые носили два хорошеньких мальчугана в одинаковых белых костюмчиках.

–Как ты, солнышко?– спросила мама.– Почему твой Адалхард не явился?

–Он собирался,– ответила я, чувствуя себя неловко из-за того, что приходится оправдываться.– Но в последний момент прилетели новости от Стены. Снова какой-то пожар.

–Там теперь вечно пожары. За пару недель я зарядил не меньше сотни артефактов воды,– похвастался Эммет.

–Бедняжка,– посочувствовала мама.– Так тебя выжмут досуха! Я скажу Адалхарду, чтобы не смел тебя эксплуатировать!

А я мысленно возликовала – теперь мамина забота падет и на Эммета. Так пусть же прочувствует – каково это, быть под опекой Кармеллы Алетт. То есть Лефой. Никак не привыкну.

–Не надо,– испуганно взмолился он, видимо, представив, как мама отчитывает Родерика и требует не выжимать ее пасынка.– Пожалуйста. Это совершенно лишнее. Мне вовсе не тяжело.

–Не стесняйся,– успокоила его мама, и по ее взгляду и поджатым губам я поняла – Эммет не отвертится.– Я теперь твоя мачеха и несу ответственность за тебя, милый.

Эммет разумно поспешил ретироваться к отцу, пока не сболтнул еще что-нибудь и не влип сильнее, а мама взяла меня за руку и вздохнула.

–Я надеялась сперва выдать замуж тебя,– призналась она.– Но все так закрутилось, и откладывать больше нельзя было…

Она многозначительно улыбнулась, и я ахнула.

–У тебя будет ребенок?– прошептала я, и мама кивнула, светясь от счастья.

–Можешь себе представить?– она поправила прядь, выбившуюся из моей прически.– Видимо, дело все же было в Карлосе – оттого я не могла забеременеть так долго. А тут – хоп и готово.

Страшное подозрение сжало мое сердце, но мама добавила:

–Срок пока маленький. И на этот раз я абсолютно уверена, что отец ребенка – мой муж.

–Это хорошо,– с облегчением выдохнула я.

–Еще бы,– ухмыльнулась мама.– Кого бы ты хотела – братика или сестричку?

–Даже не знаю,– призналась я.– Все равно. Мама, это так чудесно!

Маленький человечек сейчас растет в животе у моей матери – настоящая магия! Сестра или брат, кто-то родной, быть может, чем-то похожий на меня, или на Эммета… Мама кивнула гостям, которые тоже хотели ее поздравить, а я отошла к столу, не в силах перестать глупо улыбаться.

–Она тебе сказала?– понял Эммет.

–Да,– я промокнула слезы, выступившие в уголках глаз, но спохватилась:– Мама ведь уже не очень молода.

–Не беспокойся,– сказал Эммет, подливая мне вина в бокал.– Я слегка подлечил ее, после всего… Она будет в порядке. Так что за нового Лефоя.

Я отпила глоток и спросила:

–Ты рад?

–Еще спрашиваешь,– возмутился он.– Да я в восторге!

–Но тебе ведь придется делиться наследством,– сказала я, и Эммет укоризненно посмотрел на меня.

–Какие глупости ты иногда говоришь, Арья. Это всего лишь вещи.

Вот бы и Родерик так думал. Но для него, кажется, Адалхорт значил куда больше. Он так и пропадал у Стены и возвращался за полночь. От него несло хаосом и дымом, и на уроках мы разговаривали куда чаще, чем наедине. В патруль явился какой-то важный человек из Совета Шести, чтобы проверить, как идет подготовка к Охоте и как выполняется приказ о магах огня. А я старалась лишний раз не лезть к Родерику, не в силах избавиться от чувства вины.

Это все из-за меня. Я убила императора, и теперь всем тем магам придется идти в хаос. Рурк как-то рассказал про старика, который занимался тем, что грел баню – его искры хватало лишь на это. А теперь он ждал начала Охоты, и кто знает – сумеет ли он ее пережить.

–Ты в порядке?– спросил Эммет, возвращая пустой бокал на стол.

–Все хорошо,– соврала я.

–Может быть, хочешь посмотреть мою комнату?– предложил он, хитро улыбнувшись.

–Вообще-то мне и правда интересно взглянуть,– призналась я.– Если ты пообещаешь вести себя скромно.

Эммет тяжко вздохнул и подал мне руку.

–Я попытаюсь,– пообещал он, ведя меня прочь от праздничного стола, мимо оркестра, через украшенный символами шести стихий зал, где проходила церемония.– Однако ты ведь знаешь: все течет, все меняется, а словам вообще веры нет.

Мы поднялись по мраморной лестнице, прошли по коридору, так что музыка стала глуше, и Эммет открыл передо мной дверь.

–Прошу,– он галантно взмахнул рукой, приглашая меня войти.

***

Я прошла в комнату, и дверь за моей спиной тихо закрылась, вовсе отрезая шум музыки и людских голосов. Синие стены, паркет кое-где вспучился, точно его не раз заливали водой, за огромными окнами мерцали огни Фургарта.