Я улыбнулась в ответ — улыбка была словно ниточка, которая протянулась от одного человека к другому. Можно ведь жить, не ненавидя друг друга просто за то, что мы те, кем родились. Мы не выбираем, кем родиться, зато в остальном выбор в наших руках, и всегда можно стать просто хорошим человеком, если ты действительно этого хочешь.

— Можно, конечно. Вижу, у вас там настоящий успех?

— Мы для этого стараемся, — рассмеялась я. — Хотите, приходите на ужин? Лука готовит отличные рыбные стейки. Придете?

— Если успеем расставить все ловушки, то да, — ответил Саброра. Наверно, его никто никогда не приглашал на ужин вот так, запросто. Особенно ведьмы — с его репутацией он скорее сделал бы стейк из хозяйки и съел его.

— И да, Эрна, — продолжал Саброра. — Не уходи сегодня из «Цапли» одна. Я тебя заберу… просто так, на всякий случай.

Я едва заметно шевельнула рукой, пробуя оживить хоть какое-нибудь заклинание. Нет, ничего не вышло. Я по-прежнему была запечатана крепко-накрепко: может, это как раз и обеспечивало вежливость Саброры. Сейчас я почти обычный человек, и ненавидеть меня незачем.

— Договорились, — улыбнулась я.

Вот и «Цапля» — судя по толпе гостей, которые не обращали внимания на полуденное пекло, десерты уже кончились. Я пробилась через горожан, жаждущих сладкого, прошла за стойку, оценив опустевшую витрину и количество купюр в кассе, и громко сказала:

— Господа, приходите, пожалуйста, через два часа. Будут черничные кексы, десерт из питахайи и манго и ананасовый пирог с горьким шоколадом, — сделав паузу, я с улыбкой добавила: — Я очень рада, что мои десерты настолько пришлись вам по душе. Это настоящее счастье.

Смеясь, улыбаясь и переговариваясь, гости разошлись. Лука вышел из кухни, вытер лоб и сообщил:

— Даже мороженое все подмели. Я стал его делать с шариком питахайи и ананасовыми ломтиками… в общем, в плане фруктов у нас почти пусто.

Я зашла на склад, оценила объемы — да, этого даже на пару тортов не хватит. Лука смотрел так, словно я была хозяйкой, а не он, и я решила распоряжаться.

— Видел, как я сегодня делала коржи? Сможешь сделать такие же?

— Смогу, — ответил Лука. — Не волнуйся, сделаю в лучшем виде.

— Вот и отлично, — улыбнулась я. — Тогда пойду на Хольский рынок, выберу фрукты.

— Только осторожно! — встревоженно попросил ведьмак, и я рассмеялась.

— Обязательно! Не думаю, что на меня там нападет ананас!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ананас, конечно, не напал.

Я не стала блуждать по рядам с разинутым ртом от удивления и восторга: сразу же прошла к прилавку Маруна, взяла ананасы, манго, питахайю и карамболу, добавила коробку черники и поняла, что надо снова нанимать носильщика. Договорившись об увеличении поставок, Марун со смехом сообщил:

— С ананасом надо осторожнее! Вон, в газетах пишут, в них есть какой-то бром-алайн. Получается, ты ешь его, а он тебя, от этого в уголках рта и язвочки!

— Я скажу об этом гостям, но ты знаешь, им все равно. Трескают за обе щеки, — ответила я. — Можно завтра еще желтого киви побольше? С мороженым уходит влет.

— Можно, — Марун черкнул карандашом в замасленном истрепанном блокноте и заметил: — Что-то инквизиция лютует. На голову давит.

— Ставят ловушки, — негромко сказала я. — Ты слышал, что вчера произошло на пляже?

— Слышал, — кивнул Марун и положил в мою корзину еще пакетик съедобных чинских розочек для украшения десертов. — Это в подарок… Да, слышал. Если бы не вы, оно бы разнесло весь город. И знаешь, что я подумал?

— Что же?

— Эта бесформенность свойственна детской магии.

— Детской? — изумленно переспросила я. — То есть, ведьма может быть ребенком?

Нет, это точно было невозможно. Нет на свете таких детей, которые управились бы с заклинаниями такой колоссальной мощи. Да и существо, которое мы с Сабророй размазали по пляжу, не было бесформенным. Да, сначала это был просто сгусток тьмы, а потом-то! У него были и глаза, и щупальцы, и рот, похожий на черепаший клюв. Марун неопределенно пожал плечами.

— В моих краях всегда говорят так: бокор начинает учебу с того, что лепит снежки. И только потом создает из них снежную бабу.

— В ваших краях есть снег? — удивилась я.

— Нет, но сделать так, чтобы он пошел — это первый урок бокора, — Марун прищурился, вспоминая, и проговорил: — Представляешь: саванна, зной, и вдруг идет снег… Все так радуются!

— Ну еще бы. То есть, это может быть ребенок?

Марун пожал плечами.

— Я не знаю. Дети, конечно, бывают очень жестоки, но чтобы убить несчастного Томаса, нужен уже взрослый разум. Это было обдуманное преступление, а ребенку такое не под силу.

Я поняла, что окончательно запуталась. Детская магия, но не у ребенка… И тут меня осенило: душевнобольной! Наша ведьма может страдать расстройством рассудка!

— Ты очень помог мне, Марун, спасибо тебе, — поблагодарила я. Марун улыбнулся, вынул из ящика коробочку с наклейками, и я взяла несколько: впишутся возле кассы и на каждой книжке с меню. Книжка у нас пока тонкая, но это только пока.

— Всегда пожалуйста, — ответил он и добавил: — Передай своему инквизитору вот что: он давит слишком сильно. Те ловушки, которые он ставит — сильные. А когда крысу загоняют в угол, она наносит удар.

Я вздохнула. Саброра наверняка это понимал, и Торигроссо тоже, недаром запросил подкрепление.

Возвращаясь в «Белую цаплю», я не могла избавиться от ощущения, что за мной пристально наблюдают. Ведьма почувствовала опасность, поняла, что на нее разворачивают охоту, и затаилась — сидит сейчас где-нибудь на чердаке или в подвале и выжидает. Впрочем, ничего хорошего, кроме плохого, ей ждать не приходится. Уже завтра Саброра увидит, что его ловушки никого не парализовали, и начнет стягивать петлю: полицейские возьмут ловушки в руки, оцепят город и двинутся вперед, постепенно сужая зону поиска, пока не найдут ведьму.

Марун прав. Она обязательно нападет.

Лука справился с коржами просто отлично для новичка в десертах, и я взялась за крем. Вскоре торты были готовы и отправились в холодильник, я наладила уже привычное и обожаемое суфле с питахайей и манго, а потом принялась готовить черничные кексы. Мое счастливое блюдо, куда ж без него.