Но Степан и не думал разворачиваться. Он вел самолет прямо на склон, на котором уже можно было разглядеть отдельные камни, корявые низкорослые деревца, островки темно-красных цветов, напоминающие брызги крови.

Столкновение казалось неизбежным.

Надя в ужасе вцепилась в Патрика, его лицо было мрачным.

В последний момент преследователи не выдержали — они резко развернулись, разделились и пошли в разные стороны вдоль гряды холмов.

Степан же мчался прямо на скалы. Казалось, еще секунда — и все будет кончено, самолет превратится в груду пылающих обломков…

И тут в скалистом склоне неожиданно открылся невидимый со стороны проход. Это было ущелье шириной не больше пятидесяти метров, углублявшееся в гряду холмов, как штыковая рана. Самолет Степана плавно вошел в ущелье и помчался по нему, едва не задевая крыльями его отвесные склоны.

Судя по всему, Степан хорошо знал это ущелье и уже не первый раз летел через него. Во всяком случае, когда ущелье резко повернуло вправо — он точно вписался в поворот.

Смертельный полет продолжался несколько бесконечно долгих минут. Наконец ущелье закончилось. Впереди была долина, поросшая густым тропическим лесом.

— Кажется, прорвались! — проговорил Степан, вытирая пот со лба тыльной стороной руки. — Теперь пойдем низко над лесом до Дар-Малинде, а там…

Договорить он не успел. Среди деревьев что-то вспыхнуло, с запозданием послышался выстрел, самолет встряхнуло, он резко накренился…

— Что за черт? — Степан вцепился в штурвал, пытаясь выровнять машину, но было уже поздно: мотор задымился, самолет потерял высоту и со страшным скрежетом врезался в верхушки деревьев, срезая их, как огромными ножницами…

Надя пришла в себя от странного монотонного звука, от противного металлического скрежета, будто огромный жук сидел рядом и жужжал недовольно.

Она открыла глаза — и с удивлением осознала, что висит в нескольких метрах от земли, застряв между ветками большого тропического дерева. Видимо, эти ветки смягчили удар при падении и спасли ей жизнь. Надя осторожно ощупала себя. Тело болело, но, кажется, она даже ничего себе не переломала, отделавшись несколькими ссадинами, ушибами и царапинами. Но каким образом она выпала из самолета? И где сам самолет?

Ответ на второй вопрос она получила сразу, как только огляделась по сторонам.

Самолет тоже застрял между двумя огромными деревьями, как попавшая в силки птица, и сейчас медленно раскачивался, издавая тот самый ритмичный металлический скрежет, который услышала Надя, придя в сознание.

Девушка осторожно высвободилась из охвативших ее ветвей, перебралась по ним ниже, как по лестнице, и спрыгнула на землю, покрытую зеленым ковром густого мха. Прыжок отозвался во всех костях болью, но ходить она могла, даже не хромала. Повезло…

Она подошла ближе к самолету и крикнула:

— Эй! Мужики! Есть кто живой? Степан! Грицко! Патрик! Да отзовитесь же!

Ей никто не ответил. Только самолет качнулся сильнее, чем прежде, заскрежетал и замер, накренившись.

Надя подождала еще минуту или две, но ничего не изменилось.

До сих пор она даже не успела по-настоящему испугаться — воздушная атака длилась всего несколько минут, и она не видела из грузового отсека всех подробностей, лишь чувствовала резкие виражи и повороты, головокружительный полет по ущелью вообще не оценила, а в момент аварии и падения самолета потеряла сознание.

Теперь же до нее дошло, что она находится возле разбившегося самолета в самом центре Африки, далеко от любого человеческого жилья, и вся ее надежда — на то, что при аварии уцелел кто-то из членов экипажа…

Осознав этот непреложный факт, она бросилась к одному из деревьев, на которых держался самолет, и полезла по нему вверх. Надя понимала, что это опасно, что самолет в любую секунду может обрушиться вниз или взорваться, но страх оказаться одной посреди тропического леса перевесил все другие опасения.

Девушка быстро вскарабкалась по ветвям дерева и поравнялась с самолетом. Она увидела, что грузовой отсек буквально разломился пополам, его обшивка оторвалась и упала где-то далеко в джунглях. Должно быть, это и спасло ее жизнь — она выпала из развалившегося самолета на ветви дерева, которые смягчили удар.

Остатки грузового отсека выглядели как макет самолета в разрезе. Вот скамья, на которой они с Патриком сидели во время недолгого полета… самого англичанина не было, только пятно еще не засохшей крови темнело на скамье.

Надя осторожно перебралась через покореженные обломки, подобралась к дверце, отделявшей грузовой отсек от кабины пилотов, потянула эту дверцу на себя.

Дверца, как ни странно, легко поддалась, и девушка заглянула в кабину…

И тут же отшатнулась, едва справившись с рвотным позывом.

Степан сидел на месте первого пилота, поникнув головой. Колонка штурвала насквозь пробила его грудную клетку и вышла из спины.

Рядом сидел Грицко. Его голова была откинута назад, половину лица снесло, вероятно, куском обшивки. Из раны торчали обломки кости. Вся кабина была залита кровью и забрызгана какими-то отвратительными сгустками.

Надя выскочила из кабины, села на пол грузового отсека и несколько минут глубоко дышала.

Перед ее глазами стояла картина, увиденная в кабине летчиков. Ой, не напрасно Грицко так не хотел брать в полет их с Патриком! Нутром чуял, что не вернется он из этого полета живым… Особенно почему-то Надя его пугала. И правильно, несчастье она принесла обоим летчикам.

Надя горестно застонала.

Раздался громкий скрежет, самолет накренился сильнее, и девушке пришлось ухватиться за скамью, чтобы не сорваться.

В голове мелькнула мысль: может быть, так и лучше — сорваться вместе с самолетом, погибнуть, провалиться в бесконечную тьму смерти, чтобы больше не стояла у нее перед глазами эта страшная картина? Чтобы не видеть мертвых, изуродованных пилотов?

Но тут же она представила, что останется жива, только искалечена, и будет долго умирать в глубине тропического леса… Ее, еще живую, станут пожирать какие-нибудь хищники или, того хуже, прожорливые насекомые…

Нет уж, такого не будет!

Надя взяла себя в руки, поднялась, перебралась из обломков самолета на ветки дерева, спустилась на землю и отошла как можно дальше от опасного места.

Она села на мох, обхватила колени и задумалась.

Украинские летчики десятки раз проделывали этот маршрут — и до сих пор все проходило гладко. Почему же сейчас на них сначала напали два неизвестных самолета, а потом обстрелял снайпер? Ведь они даже не везли груз наркотика, они только летели за ним…

Так, может, все дело в ней?

Надя вспомнила беловолосого человека, который допрашивал ее в лагере пиратов, потом преследовал до самой границы Сомалиленда, затем подслушивал ее разговор с летчиками в чайной… Он говорил, что у него очень большие возможности. Надя тогда подумала, что он ее запугивает. Но вот теперь, учитывая два самолета и снайпера с ракетой… Поневоле поверишь в могущество беловолосого.