Тут Олег вспомнил, что жена его Надя пропала без вести в море, а с ним в номере самозванка, интриганка и вообще стерва, которая выдает себя за его жену. И с этой бабой так просто ему не справиться, это не безответная Надька, дура и мямля…

От этой мысли Олег налился злобой по самую макушку.

Когда сходили с лайнера, всем пассажирам вернули паспорта, и Олег только зубами скрипнул, когда служащий с поклоном подал этой прохиндейке паспорт его жены Надежды Гусаковой. Даже на фотографию не взглянул, придурок. Хотя если бы и сличил фотку, то все равно ничего не заметил бы. Похожа эта зараза на Надю, внешне похожа, оттого и выбрала она ее.

Нынешнюю, с позволения сказать, жену Олег ненавидел и боялся, причем страха было больше, чем ненависти. Ту же, настоящую, или, вернее будет сказать, прошлую, Олег презирал раньше, а уж теперь и вовсе не осталось у него к ней теплых чувств. Все из-за нее, это она его поставила в такое безвыходное положение. Он вынужден врать полиции и страховой компании, а это чревато неприятностями. И потом, когда их отпустят и его «женушка» оставит его в покое, что он скажет в России? Куда делась его жена? Да теща его загрызет напрочь! Это она раньше его Олежеком называла да по головке норовила погладить, а как узнает, что дочка ее пропала, то…

От таких мыслей Олег злился еще больше, и никогда не приходило ему в голову, что жене его, Наде, сейчас гораздо хуже, чем ему. Хотя, скорей всего, ее уже нет в живых. Пираты разобрались, что она не та, кто им был нужен, да и избавились от нее, как от ненужной вещи. При этом Олег досадливо морщился и мотал головой. Он никогда не представлял, что могли сделать черные бандиты с белой женщиной перед тем, как убить. С воображением у него всегда было плохо.

Приходили местные полицейские, допрашивали их довольно лениво. Гораздо строже были люди из страховой компании. Тут его «жена» взяла все переговоры на себя. Она подробно перечисляла все, что у них отобрали пираты — ее драгоценности, платиновый «Лонжин» Олега, наличных денег не слишком много — у всех банковские карты, а их пираты не тронули. Она также, не путаясь и не сбиваясь, рассказывала, как ворвались к ним в каюту пираты, а она уже не спала, потому что услышала крики и выстрелы. Они издевались и пугали ее оружием и хотели вытащить Олега на палубу. Он ничего не понимал спросонья и не мог двигаться, несмотря на то, что ему приставили к груди автомат. Тогда она повалилась бандитам в ноги, плакала и совала им все, что у нее было ценного. В конце концов, этих двоих кто-то позвал, и они ушли.

Олег отвечал на все вопросы скупо — выпил накануне лишнего, спал, ничего не помнит. Жене спасибо, спасла его, в ногах у тех сволочей валялась.

Разбирательство все тянулось и тянулось, Олег невыносимо скучал и злился. Домик их стоял на отшибе, ни с кем они не общались. Вдобавок ко всему стояла ужасающая жара, так что ходить куда-нибудь днем было совершенно невозможно.

Его «женушка» выглядела невозмутимой, к нему по мелочам не цеплялась, с пустыми разговорами не приставала, только старалась никуда его не отпускать одного. Не доверяет, стало быть. Что ж, Олег ей тоже не верит ни на грош. Иногда так она взглянет — чувствуется, что, если понадобится, она и убить может. Олегу даже нехорошо стало от такого взгляда, будто со змеей ядовитой столкнулся.

Он маялся от безделья и от скуки. Наличных денег у него не было, карточка же оказалось пуста. Олег ругал себя — сам так решил перед отпуском, положить определенную сумму. Знал за собой грешок — азартный он, как заведется в казино, может и все имущество проиграть. Так что установил предел. И теперь средства на карточке кончились, а Надькина карта бесполезна, он кода не знает, да и денег у нее там немного, он же ей давал мало — чтобы знала свое место.

У его «жены» денежки водились. Она покупала какие-то мелочи, болталась по магазинчикам, разговаривала с местной обслугой. И однажды Олег не выдержал и залез в ее сумочку, когда она была в душе.

Так, документов никаких, кроме Надькиного паспорта, косметика, еще какие-то мелочи… денег не было.

Олег выругался сквозь зубы — прячет, стерва. А что в этом кожаном конвертике?

В руке его лежала какая-то безделушка. Заколка, какой женщины волосы скрепляют. Недорогая серебряная штучка, с замысловатым восточным орнаментом. Олег вспомнил, что подарил такую Надьке, когда они были в Таиланде.

— Ты что это делаешь? — послышался гневный голос.

Она стояла в дверях ванной, завернувшись в полотенце. И смотрела на него злобно. Олег поглядел на нее в упор и первый раз не испугался. Без каблуков и косметики она выглядела серенькой и неприметной, и ноги кривоваты. Да, Надька-то пофигуристей была…

— Откуда у тебя Надькина заколка? — Олег перешел в наступление. — Может, ты сама ее в море спровадила, а на пиратов сваливаешь? Чего вы не поделили?

— Отдай, это моя вещь! — Она подошла ближе, но Олег поднял руку, так что ей пришлось бестолково прыгать, чтобы достать заколку.

— Такую мелочь стырила, может, ты маньячка?

Ему доставляло удовольствие говорить ей гадости.

— Да говорят тебе, это не та заколка! — Она наконец вырвала заколку, оцарапав Олегу руку до крови.

— А вот и та! — Он высосал капельку крови. — Я сам ее покупал в Пхукете! Вот тут смотри — царапина, эта макака в лавочке еще мне скидку сделала…

Она поднесла заколку к глазам, потом покрутила ее, пытаясь что-то сделать. А когда подняла глаза на Олега, он даже отшатнулся. Никогда ни у кого не видел он таких страшных глаз. Лицо ее было не бледным, нет, а каким-то серым, землистым, как у тяжело больной. Вокруг глаз проступили глубокие черные круги, нос удлинился. Она была страшна, как ведьма из сказки.

— Дьявол… — сдавленно прошептала она и разразилась длинной фразой на непонятном языке. Олег не знал ни одного иностранного, но тут сообразил, что похоже на французский.

Он наблюдал за ней из угла комнаты. Желание говорить гадости пропало.

Она рассматривала заколку и что-то шептала, он уловил кое-какие русские слова:

— Это ничего… не все потеряно… я сумею найти… но как же так получилось… мистика… не может быть…

Олег пошевелился в углу, она повернулась к нему.

— Отвали из номера, козел! — заорала она. — Чтобы я тебя сегодня не видела!

Он убежал в испуге, такой ненавистью веяло от нее, дай волю — испепелит взглядом.

До обеда он бродил в окрестностях отеля, выпил в баре коктейль, потом притащился в ресторан. Место его жены за столиком было пусто. Ну и ладно, его уже тошнит от ее общества.

Его фальшивая жена задержалась не по своей вине. Проведя утро в растрепанных чувствах, выгнав этого орангутанга из номера, она успокоилась. Что же теперь делать? Очевидно, эта дуреха Надя взяла заколку по ошибке. Случайно она попала ей в руки, больше ничем объяснить такое нельзя. Ладно, заколка была ключом. А любой замок, как известно, можно открыть и без ключа. Отмычкой или ломиком. Или вообще взорвать дверь к чертовой матери. Если надо, она так и сделает. Главное — найти эту дверь.