– Это очень опасно, но умно, – заметил Коуп. – Правда же? – подхватила Джинджер. – Не могу поверить, что те двое додумались до этого. Мы с Марной сами придумали несколько основных знаков пару лет назад – просто дурака валяли, но это куда лучше. – А вы не боитесь, что шептуны могут понимать язык жестов? – спросила я. – Ну, мы точно не стали бы пользоваться им в их присутствии, – ответила Джинджер. – Он лишь для тех случаев, когда поблизости нет Князей, и никто из их приспешников нас не видит. Была мысль разработать свой собственный язык, но это заняло бы чертовски много времени. Я кивнула. – У Кайдена, похоже, возникли немалые проблемы в изучении, потому что при таком общении пропадает возможность вставлять маты в каждое предложение, – улыбаясь, добавила Марна. – Но он полон решимости отыскать нужные знаки или же придумать их самостоятельно. – В самом деле? – спросила я. – Он ведь не так часто матерится, – я всего пару слышала, как он пропустил бранное словечко. Я подняла глаза – Марна и Джинджер таращились на меня с явным удивлением. – Что? – спросила я. Поначалу они захихикали (Марна при этом попыталась прикрыть рот рукой). Но, когда их взгляды встретились, плотину прорвало, и хохот полился неудержимым потоком. Они даже начали подвывать, топая при этом ногами и вызывая все новые взрывы смеха друг у друга. Я посмотрела на Коупа, который, наблюдая за ними, был столь же серьезным, как всегда, когда наблюдал за ними. Он не смотрел на меня. Марна покачала головой, пытаясь объясниться сквозь приступ веселья. – Прости, милая, просто Кай – обладатель самого грязного рта среди всех парней, что мне доводилось встретить! Последовал очередной раунд сестринского кудахтанья. Я почувствовала, что лицо мое начинает гореть. – Но он никогда... – начала было я, но умолкла, оглушенная их смехом. В груди защемило. Мне не нравилось чувство, что закрадывалось внутрь. Ревность? С моей стороны было просто жалко ревновать к тому, что Кай не ругался при мне, как делал это при сестрах. Но это означало, что с ними он мог быть самим собой, а со мной нет. Марна сделала судорожный вдох и схватила меня за руку, изо всех сил стараясь остановиться. – Не расстраивайся, пожалуйста. Просто сама идея... Мне хотелось верить, что причиной поведения Кая было бережное уважительное отношение к моей персоне, но близнецы заставили меня задаться вопросом, не было ли это лишь попыткой угодить. Но я так сильно дорожила воспоминаниями о том небольшом промежутке времени, что мы провели вместе, и противилась думать, что в них могла присутствовать фальшь. Я уставилась на чайный сервиз. Прошло уже пятнадцать месяцев с тех пор, как мы вдвоем с Кайденом пересекли почти полстраны. Почему же сейчас я позволяю этим чувствам и воспоминаниям нахлынуть на меня? И смешки близняшек уже начали надоедать. – Просто кажется неправильным ругаться при тебе, – заговорила Марна, – как если бы поблизости находилась милая бабулечка. Она сказала это с полнейшей невинностью, но у меня глаза на лоб полезли от шока. – Бабулечка?! Джинджер даже не пыталась скрыть удовольствия. – О, да ладно,– сказала Марна сестре. – Даже ты сдерживаешься, когда Анна рядом. Джинджер нахмурилась и уклончиво пожала плечами. – Анна, – заговорил Коуп, отвлекая меня. – Ты готова рассказать им? Бог любит этого парня. Коуп точно знал, что сказать, чтобы прервать нашу беседу и вытащить меня из водоворота эмоций. Я сделала глубокий вдох – пора сосредоточиться. Надеясь, что Коуп разглядит благодарность в моих глазах, я кивнула ему. На выдохе я заставила себя убрать все мысли о Кае в сторону. Близняшки наконец-то перестали смеяться и выжидающе смотрели на меня. – Помните, я рассказывала вам о монахине, которая скончалась во время моей поездки в Калифорнию? – Они обе кивнули. – Ну, ее дух пришел ко мне этим летом… Думаю, ни одна из сестер ни разу ни то что не шевельнулась, но даже не моргнула, пока я рассказывала о духе нефилима и пророчестве. Когда я закончила, последовавшие несколько минут прошли в полной тишине. Когда Марна, наконец, заговорила, ее голос был таким тихим и по-детски трепещущим, что мое сердце сжалось от желания успокоить ее. – Их на самом деле больше не будет? Нам больше не придется работать?– ее голос надломился. Джинджер сгребла сестру в объятья, и плечи той начали яростно сотрясаться от рыданий. – Их на самом деле больше не будет, – пообещала я ей. – И вы обе будете свободны. – Что нам нужно делать? – спросила Джинджер, в которой тут же проявился командный дух. Марна взяла со стола салфетку цвета слоновой кости и вытерла глаза. – Долгосрочного плана пока нет, – объяснила я. – Но мы должны быть готовы в любой момент собраться вместе и начать борьбу. Я понятия не имею, каким образом все произойдет. И после нашего отъезда вы не должны обсуждать это. Вообще. Парням рассказывать тоже нельзя. Мой отец сам направляет меня к нефилимам, когда знает, что это безопасно. Я рассказала им о поездке в Сирию. Они были хорошими слушателями: увлеченно следили за моим рассказом и задавали кучу вопросов. То, что мы обсуждали сейчас под носом у Князей, было экстраординарным и беспрецедентным. Никогда еще нефилимы не объединялись против них, и потому одна лишь мысль о возможности такого заставляла наши головы кружиться. – Мы пытаемся найти нефов, которые будут нашими союзниками. Мне нужно встретиться с Блейком и Каем. Я знаю, что они станут на нашу сторону, но хочу, чтобы они узнали о пророчестве Повисла минута тишины. Внутри меня все сжималось от мысли снова увидеть Кая. Джинджер поедала меня глазами. – Ты ведь понимаешь, что он никогда не позволит тебе любить его, да? Никто другой не умел так больно ударить словом, как это делала она. – Я знаю об этом. Естественно. Она скрестила руки на груди, приподняв при этом одно плечо, и уставилась на меня, словно говоря, что я никогда не смогу по-настоящему понять Кайдена так, как понимает его она. И, возможно, была права. Потому что хоть умом я и осознавала, что между нами ничего не может быть, сердце мое продолжало надеяться. Коуп поймал мой взгляд, и мы тут же оба отвернулись. – Давайте повеселимся, пока этот задница Астероф в отъезде! – Марна схватила меня за руку, отвлекая от грустных мыслей. – Давайте сделаем маникюр! Мне придется скрыть это от Вероники. Она бы слетела с катушек, если бы узнала, что я променяла ее на Марну. – Желаю вам, девушки, хорошо провести время, – неуверенным голосом проговорил Копано. – А я, пожалуй, пойду в гостиницу. – Ах, Коуп, мне так жаль! – рассмеялась Марна.– Но, знаешь, мужчинам тоже дозволено полировать ногти. Он поднялся. – Мне не помешает лечь сегодня пораньше. – Ты уверен? – спросила я. – Мы могли бы заняться чем-нибудь еще. Я понимала, как он чувствовал себя сейчас – смена часовых поясов давала о себе знать, но была слишком взволнована, чтобы уже отправиться в постель. – Я уверен. Сделав поклон головой, он направился к двери. – Я заскочу утром, чтобы еще раз повидаться с тобой до отъезда, – сказала Марна. – Пришли мне информацию о гостинице, в которой вы остановились.