— На бейте, сами мы неграмотные, и вообще — злая женщина меня насильно притащила! — читалось в широко раскрытых мультяшных глазах сыча.

— Жулик и симулянт, — шепнула Саша Защитнику. — Не вздумай ничего рвать!

Сыч снова сделал большие глаза, но Саша ему не поверила.

***

В мире бумажных книг библиотеки открывались рано — раньше, чем школы и колледжи. Посетителей для раннего утра было не так уж и много, но, тем не менее, в читальном зале за столами уже сидели двое. Саша невольно задумалась, не волхвы ли они. С потенциальных коллег мысли перескочили на собственную судьбу:

"Плохая идея. Очень плохая, — бубнил внутренний голос. — Преуспеешь — власти тобой заинтересуются. Начнут копать — не найдут на карте твою деревню даже с электронным микроскопом. И что тогда?.."

— К черту! — огрызнулась она сама на себя. — "Кто не рискует…", и дальше по тексту!

Взбодриться не получилось. Интерьер с массивной старинной мебелью и не менее старыми аппаратами для чтения микрофильмов не излучал гостеприимство, скорее намекал: "Тебе здесь не место". Вещи пришлось распихать по карманам, рюкзак — сдать в камеру хранения, без него Саша чувствовала себя голой. Бумагу, полученную от бригадира "Зари" она несла в руках, как прошение на высочайшую подпись, и руки при этом заметно дрожали.

Это был ее второй визит в читальный зал. После первого она четко усвоила: знания о новом мире лучше получать дома, без свидетелей, которые видят, как ты регулярно роняешь челюсть.

Защитник приободрил Сашу, укусив за ухо. Перепрыгнул с плеча на руку и нацелился на бумагу: видимо, решил подать ее вместо размазни-хозяйки. Не успел — строго кашлянул старик-библиотекарь за своим столом. Пожилой господин, сохранивший роскошную вьющуюся шевелюру, некогда, наверное, был красив, да и теперь еще оставался весьма представителен. Он молча поманил Сашу к себе, забрал бумагу, едва скользнув по ней взглядом. Проверил паспорт, тоже, как показалось Саше, весьма небрежно. Дольше и строже всего он смотрел на посетительницу. Потом встал и жестом велел Саше следовать за ним.

У дальней стены, позади всех стеллажей, библиотекарь обернулся и снова оглядел ее — совсем не строго, с добродушной усмешкой:

— Так вот о ком внук прожужжал мне все уши! Я — Игорь Иванович.

***

Рефлекторно, не задумываясь, Саша сделала попытку сбежать от этого псевдо-Печкина. Развернулась… и с размаху налетела на стеллаж с книгам. Два или три тома отомстили, упав ей на голову. Потирая ушибленную макушку, она оглядела неведомо откуда взявшуюся мебель. Коснулась пальцами. Осторожно повернулась к отставному волхву — как раз вовремя, чтобы заметить: тот беззвучно шевелил губами. Боковым зрением Саша уловила: стеллаж переместился. Поблек, истончился, исчез на одном месте и появился метром левее. Именно появился, а не отъехал по скрытым рельсам.

Что бы ни было сказано в секретном документе, убивать ее прямо здесь волхв не собирался. Не таким же дурацким способом, в самом деле!

— Жива-здорова? — снова усмехнулся волшебник. — Не паникуй понапрасну. Мать моего внука — жадная дура. Отец… без пяти минут овощ, — в едва уловимой паузе Саша расслышала искреннюю боль. — Не твоя вина, что мальчишка ищет замену родным. Подрастет — образумится.

Саша очень хотела оспорить пункт "подрастет": мальчишке были нужны друзья- сверстники прямо сейчас. Но, либо перед "образумится", она уловила еще одну двусмысленную паузу, либо только что в рекордные сроки заработала паранойю. Саша предпочла первое, а это значило: волхв считал разумным выбором для внука не семью, и не дружбу.

"Карьеру? Работу в жуткой тьме севера? Что-то еще?.. Так! — одернула себя Саша. — Думай-ка лучше о своей судьбе!"

— Понятно, — наконец решилась она открыть рот. — Я слышала, вы — на пенсии…

— Верно слышала, — кивнул волхв. — Просто не люблю бездельничать, вот и пришел работать сюда. Окажешься достойна — буду твоим наставником. Давно не брал учеников, Велич был последним.

— Разве нет каких-нибудь школ для волхвов?

Она не рвалась в местный Хогвартс — просто не представляла, как станет учиться у вероятного врага номер один.

— Да успокойся наконец, я не сержусь! — шутливо прикрикнул на нее старик. — От тебя за километр тянет виной и подозрительностью, оставь подобные эмоции за порогом, они буду мешать учебе.

Беззвучным приказом он убрал часть стеллажа и шагнул в проход. Саше ничего не оставалось, как последовать за ним. Она обернулась — позади оказалась стена. Кирпичная стена, такая же надежная и глухая, как остальные три. Ни дверей, ни окон не было, шансов сбежать из комнаты — тоже.

Саша по-прежнему паниковала, утешало только, что глупый Сереженька подарил ей возможность обмануть врага. И еще сбивал с толку Степлер: он не лаял, и не жужжал на волшебника.

"А не рано ли я паникую?.."

***

— Садись, — приказал волхв. Саша послушно заняла один из двух стульев у стола. Комната напоминала кабинет для допросов, но никак не класс. Единственное отличие: стакан с водой, бумага и краски. Самая обычная школьная акварель в коробочке, и Саша догадывалась, для чего она.

— Слушай меня и запоминай! — еще более властно и торжественно велел старик. Саша позволила себе мысленно фыркнуть: она-то надеялась, что теорию волшебства можно будет законспектировать. Похоже, методики здесь не обновляли лет эдак тысячу.

— В твоем разуме есть каналы, которых лишено большинство людей. Существует двенадцать каналов, и уровень твоих способностей определяет то, какие каналы станут тебе доступны. Научишься использовать их — выйдешь за пределы обычного физического мира, сможешь корректировать его законы.

Для сонастройки человека с нужным каналом служат цветовые ключи. Если читаешь цвета на лету, как дышишь, и так же легко переводишь звуки обратно в цвета — это успех. Если нужно проговаривать каждый звук, задумываться над каждым цветом, это тоже способность, но — будем реалистами: жалкая способность. Кто-то всю жизнь учится зажигать одну слабую лампочку. Кто-то — подчиняет себе свет и тьму целого города. В твоем случае, боюсь, речь как раз о лампочке: слишком поздно начинаешь занятия.

Саша вздохнула. Бригадир Велич уже дал понять, что фантазировать о суперспособностях не следует. Но старик только что указал ей место под плинтусом, даже не проведя никаких тестов.

— Мы защищаем людей от тьмы и ее порождений, — продолжил волхв. — Раньше в наши обязанности входило исцеление и прорицание. Прорицание давало слишком неоднозначные результаты, прогресс изжил его полностью. Целителей почти не осталось: человечество сочло негуманным приносить тьме жертвы в обмен за жизни. Я не знаю, остался ли в нашей стране хотя бы один целитель, способный спасти человека.

Страх, отпустивший было Сашу, вернулся, что называется, с подкреплением. Вспомнились рассказы Марка Литанова. Потом вспомнилось, что доктор спасает только птиц. Саша дала себе мысленного пинка и принялась повторять таблицу умножения на восемь. Прорицание, может быть, и отменили, а вот про телепатию ей не сказали ни слова.