Клара Семеновна задумчиво пожевала губами.

– Ну-у… Знаешь, Инга, я тебе, пожалуй, мало чем помогу… Понимаешь, я с улицы зашла, с солнца, а в вестибюле у нас темновато, сама знаешь… И стоял он спиной к окну… Я, пожалуй, только силуэт и видела. Ну, высокий такой, голос приятный, ближе к баритону… На голове кепка с козырьком… Бородка, усы… Да, и очки еще темные… И он так и сказал: «Передайте Инге Гусевой». Я не могла ошибиться! Другой-то Инги Гусевой у нас нет! А что, ты его совсем не знаешь?

– Да вот, получается, что не знаю, – вздохнула Инга.

– Но это странно, – протянула Клара Семеновна. – Это очень странно!

– То-то и оно! – еще раз вздохнула она и ушла, оставив коллегу в задумчивом недоумении.

Сказав, что не узнает анонимного дарителя, Инга, пожалуй, покривила душой. Человек, описанный Кларой Семеновной, очень напоминал странного психа Владика из «Соснового рая». Голос… черт его знает, какой у него голос, при ней он не сказал ни слова… Высокий… да, вот это правда… Ну и борода с усами… Неужели он? Она стала мишенью для непонятного маньяка? Стоп, а как же подпись, эта чертова «Л»? Ведь психа зовут Владик! Значит, это не он? Ну ничего не понятно! Надо будет позвонить Бобу…

Она поднялась на свой этаж и остановилась на лестничной площадке, опершись на перила и глядя вниз, в лестничный пролет.

После разговора с Кларой Семеновной сомнений не осталось – букеты-конфеты предназначались именно ей. Да, никакой другой Инги Гусевой у них не было. Кто-то играл с нею в непонятную игру…

Случись это в другое время, она не придала бы этому особого значения. Но сейчас все непонятное пугало, вызывало мучительное раздражение. Слишком много странного происходило в последнее время вокруг нее…

Все вдруг вспомнилось, всколыхнулось, сплелось в один клубок, и вновь потемнело в глазах, пахнуло холодом…

Чудовище с черным лицом вновь двинулось на нее, и в прорезях маски теперь горели налитые кровью глаза безумца, кишащая масса насекомых поползла по рукам, по лицу, по стеблям увядших роз, и страх снова липкой паутиной облепил ее…

Через секунду все схлынуло, только сердце еще бешено колотилось в груди, и мурашки ползали по коже. Инга несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, потерла ладонями лицо и пошла на свое рабочее место.

В лаборатории уже гудел дистиллятор, помаргивая сигнальными огоньками, лилась вода из шлангов охлаждения, звякало стекло – хлопотливая Лютик сноровисто расставляла пробирки в штативы и подписывала их синим стеклографом. В комнате сильно пахло эфиром – добросовестная «девушка Бонда», прежде чем подписывать пробирки, тщательно стирала с них старые надписи смоченной в нем ваткой. На плите уже закипала большая колба с водой, рядом стояла наготове банка с кофе и лежала большая ложка. Приготовление утреннего кофе тоже было обязанностью Лютика.

– Привет, Люда! – поздоровалась Инга, проходя к своему столу.

– Ой, здравствуйте, Инга! – обрадовалась Лютик. – Вот, я почти все подготовила. Сейчас попьем кофейку, и можно начинать!

– Угу! – Инга рассеянно кивнула и стала зачем-то перелистывать журнал наблюдений. Ничего нового в нем не было, просто ей надо было успокоиться.

– Инга! – голос Лютика прямо у нее за спиной, совсем близко, прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула и испуганно оглянулась. – Инга, вы вчера так и не попробовали те конфеты, да?

Лютик даже на цыпочки привставала, глядя на закрытый ящик стола. На ее хорошенькой мордочке читалась страстная надежда на то, что конфеты еще лежат там в целости и сохранности. Значит, Боб не сказал ей…

Инга почувствовала, как ее охватывает неудержимый гнев. Взять бы конфеты и швырнуть в лицо тому, кто затеял эти игры! Только вот неизвестно, кому принадлежит это самое лицо, да и конфет нет! Нет этих чертовых конфет, нет!

Ответить Инга не успела – зазвонил телефон, и Лютик кинулась к нему.

– Да, Эльвира Иосифовна, – заговорила она, подняв трубку. – Это Людмила… А она еще не приходила… Ага, да, я узнаю… Хорошо…

– Инга, вы не знаете, почему Хруцкой еще нет? – спросила она, положив трубку. – Ее заведующая спрашивает, она отчет не сдала…

– Не знаю, – занятая своими мыслями, рассеянно ответила Инга. – Позвони ей. Может, заболела…

Она решительно отбросила журнал, который так и вертела в руках, и пошла к двери. Неосознанное желание хоть на ком-то выместить свой гнев и распутать хотя бы одну загадку погнало ее на поиски Яшкиной. Сейчас она припрет ее к стенке! Хватит миндальничать с воровкой!

Яшкину она нашла в лаборантской. Та стояла у мойки, в которую шумно лилась вода из открытого крана, и мыла пробирки, так энергично орудуя ершиком, что мыльная пена летала вокруг нее легкими белыми хлопьями. Инга подошла и нажала на рычаг, отключая воду. Наступила тишина. Яшкина подняла голову и взглянула на Ингу.

Перед ней было некрасивое, грубо слепленное лицо и круглые карие глаза с желтоватыми белками. Инга подумала мимоходом, что у Яшкиной неполадки с печенью… Из этих больных глаз на нее смотрело одинокое, затравленное человеческое существо, несчастное, покорно замершее в ожидании удара.

– Рита… – сказала Инга, чувствуя, что от ее решимости ничего не остается. – Рита… я сейчас начинаю большую серию экспериментов, и после обеда будет много грязной посуды… Ее надо будет быстро помыть, чтобы завтра у меня уже была чистая… Ладно? Помоете?

От вранья у нее загорелись щеки. Оно оказалось поспешным и нелепым – мыть грязную лабораторную посуду было обязанностью Яшкиной, и она выполняла ее довольно добросовестно, напоминать об этом не требовалось. Кроме Юльки Хруцкой, вечно шпынявшей Яшкину, никто этого и не делал. Та, конечно, поняла, что Инга темнит, но ничего не сказала, молча кивнула и снова принялась за пробирки. Инга вышла из лаборантской с ощущением, будто она только что чуть не совершила что-то непоправимое…

Нет, не будет она никого припирать к стенке и уличать! Не судья она, никому не судья! Пусть все останется как есть…

Вернувшись на свое рабочее место, она увидела, что Лютик куда-то поспешно собирается.

– Ой, Инга Константиновна, я отъеду ненадолго! Мне Эльвира к Хруцкой велела съездить, узнать, что с ней. До нее дозвониться не могут, и она никому не звонила. Я говорила, что у вас эксперимент, но Эльвира слышать ничего не хочет! Езжай вот, и все! Я постараюсь побыстрее!

Инга со вздохом кивнула. Понятно, заведующая отделом Свейковская приказов повторять не привыкла!

Без Лютика дело шло, конечно, медленнее, но все равно шло. Инга погрузилась в привычную рабочую кутерьму, изредка выныривая из нее, чтобы глотнуть кофейку и перекинуться парой слов с коллегами. Всех удивляло и беспокоило необъяснимое отсутствие Юли.

Вернулась расстроенная Лютик. Хруцкую она дома не нашла. Рассказала, что побегала по соседям, порасспрашивала. Юлю никто не видел со вчерашнего дня. У одной из соседок оказался ключ от ее квартиры, и они с Лютиком взяли грех на душу, заглянули в чужое жилье. Хруцкой в квартире не оказалось…