Я не могла не признать, что любой из Райтов странно смотрелся бы в нашем любимом баре. С другой стороны, вряд ли кто-то из них захотел бы туда пойти.

– Просто они другие, – ответила я. – В любом случае тебе придется к ним привыкнуть, потому что через пару недель у Бриз будет праздник наречения, и Бекс нас пригласила.

– Что? Праздник наречения? А чем их не устраивают старые добрые крестины? – Эд покачал головой и повернул на Хай-стрит. – Только не говори, что ты согласилась.

На самом деле я еще не приняла решения, но Эд стал меня раздражать. Он целый день вел себя как сноб, пускал пыль в глаза и говорил со мной покровительственным тоном. Это случалось каждый раз, когда мы были с ним на людях. Может, поездка на праздник наречения пойдет ему на пользу. Пусть он, в конце концов, научится уважать моих друзей. «Моих друзей?» – повторила я про себя, только сейчас осознав, что воспринимаю их именно так.

Эд недовольно ждал, что я отвечу.

– Увы. – Я пожала плечами. – Я обещала, что мы приедем.

– Господи, Эрин! – Эд раздраженно сжал губы. – Не понимаю, зачем тебе это нужно.

– Затем, что я хочу туда поехать. Это будет здорово.

– По-моему, чем быстрее ты вернешься в Лондон, тем лучше. Еще пара недель в этом захолустье, и ты начнешь танцевать босиком в пестром балахоне и с ромашками в кудрях. Кстати, о кудрях. – Он взвесил на руке мои волосы. – Надо поскорее их выпрямить.

За два месяца до отъезда

На следующий день я не пошла в школу. Чувствовала себя хуже некуда. Накануне мы явно перебрали с выпивкой. Найал притащил сидр из местного магазинчика, и мы пошли на пляж. Забрались в его самый дальний угол, на дюны, и развели небольшой костер. Потом залезли под одеяло и стали пить сидр и есть нераспроданные сэндвичи из кафе, которые дал мне папа. Мы занимались любовью прямо на песке, под звездами. Это было очень романтично. Наконец костер догорел, а разжечь его было уже нечем. Я знала, что уже очень поздно, но мне было наплевать. Главное, я с Найалом, а остальное – не имело значения.

Но вот настало утро, и все уже не казалось мне таким уж романтичным. К горлу подкатила тошнота, я побежала в уборную. Меня вырвало какой-то желчью. Вкус был омерзительный. Фу.

– Тебе плохо? – спросила мама, выходя из ванной. – Выглядишь неважно. Лучше ложись в постель.

Выглянувший в коридор папа посмотрел на меня и кивнул в знак согласия. Наверное, вид у меня и правда был очень скверный, поскольку он даже не сказал свое обычное «съешь что-нибудь, и тебе сразу станет лучше». Или «глотни свежего воздуха, и будешь как огурчик».

Вернувшись, я рухнула на постель, натянула одеяло и сразу погрузилась в сон. Мысль о еде вызывала только тошноту. Сидр у меня явно не идет. Я поклялась, что никогда в жизни больше не буду пить эту гадость. Ни за что.

– Черт, черт, черт!

Такова была реакция Найала на новость. Я встретила ее примерно так же, не считая того, что ревела в три ручья. Вряд ли Найал собирался плакать, но он ухватился обеими руками за затылок и ходил кругами по песку, пиная его ногами и оставляя рыхлый след, выражавший его ярость.

Мои глаза снова наполнились слезами. Я боялась ему сказать. Мне самой в это не верилось.

– Ты уверена? – спросил он наконец.

Я кивнула.

– Само собой. – Это прозвучало более резко, чем мне хотелось, но я же не идиотка. Стала бы я говорить, будь у меня хоть малейшее сомнение. – Я сделала три теста, все положительные. У меня задержка уже три недели. Я точно беременна.

Не знаю, какой реакции я ожидала от Найала. Ему восемнадцать, и он хочет поступить в университет, а мне шестнадцать, и меня ждет колледж в Лондоне. Ребенок не был на повестке дня. Ребенок? Сама мысль об этом казалась дикой. Я не могла поверить, что внутри меня растет живое существо. Нет, это немыслимо. И все-таки это так. Какой-то кошмар. Ладно бы лет через десять, но мы же еще и сами дети!

Найал продолжал ходить и сыпать ругательствами. Потом он остановился и стал смотреть на море. Наконец обернулся и сел рядом со мной.

Он обнял меня за плечи.

– Не плачь. – От этих слов я разрыдалась еще сильнее. Он крепко прижал меня к себе. – Все будет хорошо, обещаю.

Я не могла даже представить, как в такой ситуации может быть «все хорошо». Подавив рыдания, я вытерла слезы.

– Как?

– Ты хочешь сохранить ребенка?

– Да. Нет. Не знаю, – пробормотала я. Я была в полном замешательстве. – Меня пугает мысль об аборте, но я не понимаю, что можно сделать. Я не хочу быть мамочкой-тинейджером.

– А я – папочкой-тинейджером, – согласился Найал. – Черт возьми, как это могло случиться?

Я чуть не рассмеялась. Конечно, Найал посещал уроки полового воспитания, но я сомневалась, что сейчас он смог бы оценить мой юмор.

– Не знаю, – ответила я. Как видно, я еще многого не знала. – Может, в тот вечер после вечеринки у Шейна? Мы много выпили и потом занимались этим в машине.

– Да, но… но я… я был уверен, что вовремя остановился.

– И я тоже.

– Давай рассуждать разумно, – предложил Найал. – Если ты оставишь ребенка, мне придется устроиться на работу, чтобы содержать тебя и малыша. Мы можем снять квартирку. Возможно, нам окажут какую-то финансовую помощь, но в любом случае мы справимся. Многие так делают. Есть всякие государственные субсидии, и потом – наши родители. Они наверняка помогут. Что скажешь?

– А как же университет? Ты ведь хочешь стать адвокатом. Если ты пойдешь работать, из этого ничего не выйдет.

– Почему? Я могу посещать вечерние занятия или учиться на заочном. Если устроюсь клерком в нотариальную контору, может, они даже заплатят за мою учебу.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно. А ты будешь так же учиться на косметолога. У нас полно всяких вечерних курсов. – Он улыбнулся, похоже, взволнованный и обрадованный нарисованной им перспективой. – Первое время придется трудно, но как только у нас появится профессия, мы сможем заботиться о себе и о ребенке.

Я ухватилась за эту идею. Я вообразила, как мы оба сидим за кухонным столом: Найал обложен книгами по юриспруденции, а я – кучей пудрениц и помад. Потом, подоткнув одеяльце малышу, я надеваю свой деловой костюм, беру сумочку с образцами, целую на прощанье Найала и ухожу в колледж. Когда я возвращаюсь, он захлопывает свои учебники, мы пьем чай и болтаем обо всем, что сделали за этот день. По дороге в спальню мы заглядываем к малышу, который уже крепко спит. Стоя над его кроваткой, мы улыбаемся друг другу – счастливые и гордые родители – и вместе отправляемся в постель, по-прежнему страстно влюбленные друг в друга и довольные тем, что, несмотря на все тяготы и пересуды, нам удалось исполнить свою мечту. Мы создали семью. Может быть, позже мы заведем еще одного ребенка, как только начнем работать по специальности: я перейду на неполный рабочий день, а Найала сделают партнером в юридической фирме.