– А помните вы мечтали стать композитором? Писали небольшие музыкальные произведения. Маме очень нравилось одно из них. Она часто наигрывала его по вечерам…когда еще у нас рояль был, – грустно поджав губы сказала я. – Она говорила, что вы очень талантливы.

Дамиан на мгновение едва уловимо улыбнулся, затем враз стал серьезным и сказал:

– Того мальчишки более нет, Марлин. Я больше не играю и не пишу музыку. Это все были детские забавы, подаренные прекрасными, мирными годами жизни.

– Жаль, – пожала я плечами. – Я порой подглядывала за вами, когда вы садились за инструмент и пытались воспроизвести что-то лучше, чем режущий слух визг недовольного рояля, – сказав это, я прищурила глаза и ехидно улыбнулась.

– Ничуть не изменилась, – усмехнулся в ответ Дамиан. – Иди, Марлин, в дом. Становится холодно. И завтра к тебе приедет мой поверенный, обсудит с тобой твое содержание ну и остальное, что ты там хотела.

– Почему вы на самом деле мне помогаете? – став серьезной спросила я. – Я назвала просто баснословную сумму. Такие деньги – целое состояние, чтобы отдавать их просто так.

Дамиан задумчиво посмотрел на меня и ответил:

– Я не отдаю их просто так. Считай это компенсацией за то, через что тебе приходится проходить после потери отца. Мой отец уважал его. Мне жаль, что его более нет в живых. Я не могу помочь всем, но хотя бы тебе я уж точно не дам загубить здесь свою жизнь.

Проглотив комок в горле, я едва смогла выдавить улыбку из себя в ответ на это, ведь сама мысль о том, что от меня в итоге невесть что потребуют сделать, начинала точить меня изнутри.

– Спасибо, – только и сказала я, затем развернулась и направилась в особняк.

– Ты что творишь? – в ужасе проворчала сонная Китти, которая битый час изумленно наблюдала за тем, как я обшариваю дом леди Дороти.

– Я хочу знать, что в итоге нужно будет сделать. Дороти заикнулась насчет какого-то письма для Эзры, которое ей она должна отдать, если у Эзры получится подобраться поближе к этому демону крылатому. Да где же она может его прятать? – простонала я, проведя по лбу ладонью. – Ни в книгах, ни в ее комнате, ни в кабинете.

– Да какая разница, что они прикажут ей сделать? – пожала плечами Китти. – Даже если убить. Ну одним гадом летающим меньше на земле будет, что с того?

– Убить? – изогнула я бровь. – Да он первый ее убьет. Ты же не видела его, Китти. Если что-то другое будет приказано сделать, то ладно, но убить…она не выйдет живая от него, если он хоть в каком жесте заподозрит неладное.

– А ты не слишком переживаешь за нее? Как по мне, так она что хочешь провернет, – строго кинула подруга. – Она же едва брата его величества на тот свет не отправила…

– И ты веришь в это? – враз оборвала я ее на полуслове. – Ты бы видела ее сегодня! Я никогда не замечала в ее глазах столько отчаяния и страха. Да, образу не слишком порядочной девки она соответствовала на все сто, но вот в глазах…Она боится, Китти, и не только за себя. У нее же малышка там осталась. Девочка, ради которой Эзра и пошла на это. Черт, – взревела я, покрутившись вокруг себя. – Ну где ты его могла запрятать?

– Марлин, – уже с нотками раздражения кинула Китти, – ты забываешь, что вкладывала нам в головы Рамона. Никаких личных мыслей на счет того, что каждому нужно будет проделать. У каждой из нас здесь свое задание. И у Эзры оно свое. Вот пусть и делает то, что ей велено. Хоть ради дочери, хоть ради себя, хоть вообще ради государства.

– Тебе легко говорить, – я резко повернулась к девушке, и зло окинула ее взглядом. – Хорошо сидеть здесь за стенами и развлекаться выпечкой пирожков? Такая прилежная ученица? Так может сделаешь за Эзру то, что ей приказали? Поедешь может да ноги свои раздвинешь перед тем дьяволом? А потом отравишь его ну или пристрелишь? Почему нет? Тебе терять нечего, у тебя детей нет. Умрешь…ну значит умрешь. Чего насупила брови сразу? Жалко свою шкурку? Или ты думаешь так легко играть шлюху, коей ты совсем не являешься? Я сама сегодня едва со стыда не сгорела, когда цену на свои…услуги Дамиану называла. Или, когда Сайфер набалдашников своей трости едва мне шею не сломал, как мне было? А? И Эзра сейчас с этим кораксом чертовым уж точно там не сладкие муки наслаждения испытывает. Одно дело все в теории, и совсем другое в жизни.

– С чего ты вдруг так рьяно стала вступаться за нее? – буркнула обиженно Китти. – Вы же с ней в школе страсть как не ладили.

– Горе сближает, – отрезала я. – И понимание того, что Рамона и Хант бог весть сколько всего нам не сказали. Да и история Эзры мне не понравилась. Зачем так шантажировать ребенком? Какое они имеют право?

Китти повела бровью и проговорила:

– А как еще заставить таких, как мы, работать на государство и идти по краю? Лазутчики всегда были подневольными, если не из соображения совести шли на такую роль.

– И по какой такой причине ты у нас подневольная? – огрызнулась я. – Ты никогда не говорила, как оказалась в школе.

– А я и не обязана всем говорить, почему я пришла под ту крышу, – зло бросила Китти.

– Ну вот остаешься темной лошадкой, так сиди и помалкивай тогда. А еще лучше, помоги мне найти этот проклятый конверт! Если боишься гнева праведного Рамоны, Ханта или Дороти, то спешу заверить, что всю ответственность я возьму на себя. Дьявол, – – выругалась отчаянно, услышав, как к дому подъезжает экипаж. – Пойдем быстро отсюда, – я наспех поправила какие-то бумаги в столе и окинула взглядом комнату, убедившись, что все на своих местах.

Просто пулей взлетев на второй этаж, мы с Китти прошмыгнули в свои комнаты. Я наспех разделась и в одной сорочке нырнула в кровать. Не прошло и пары минут, как в коридоре послышались шаги и через некоторое время дверь в мою комнату заскрипела. Я закрыла глаза и притворилась спящей, до жути не желая разговаривать именно сейчас с леди Дороти. Тихие шаги приблизились к моему изголовью, и я услышала хриплое:

– Марлин, проснись, пожалуйста.

Я испуганно открыла глаза и рывком села на кровати.

– Эзра, – в ужасе прошептала я после того, как окинула взглядом едва державшуюся на ногах девушку. – Бог мой, что он с тобой сделал?

Эзра пошатываясь обошла кровать и рухнула подле меня, обдав меня дыханием, наполненным терпким запахом алкоголя. Я быстро убрала с ее лица спутанные волосы и увидела заплаканные глаза.

– Что он сделал? – трясущимися губами прошептала я.

– Он? – простонала Эзра и полезла неуверенным движением в декольте. – Заплатил, – достала оттуда мешочек с золотыми монетами. – Сказал, что шлюха из меня что надо, а потом вышвырнул из своего дома. Прям вышвырнул. Нет, не собственноручно, правда, приказал лакею. Сказал вот так: «Убери эту девку с глаз моих долой». Черт, – она потерла локоть, на котором была видна ссадина. – Это так ужасно, Марлин, – не выдержав, она заревела. – Рамона что, не знала, к кому меня посылает? Тварь такая! Да чтобы такого стреножить, я даже не знаю, кто и нужен. Я не справлюсь, Марлин. Во второй раз он меня к себе не подпустит точно! Я не шлюха! Не шлюха я! – заскулила она, уткнувшись мне в плечо. – Это все так думают, что я с братом короля была ради денег, положения в обществе, а потом еще и покушалась на него. Не было такого! Не было! Мы любили друг друга. Он предложение мне сделал вопреки тому, что его чертова мамаша-королева весь мозг ему выела насчет того, что я никто и зовут меня никак. Какая-то безродная сильфида, не имеющая нужной линии магии в крови. А потом…потом как-то я очнулась одним утром на постоялом дворе, не понимая, как там оказалась, а когда спустя пару минут в комнату влетели королевские стражники и вытащили меня из постели, я поняла, что жизнь закончилась. Долгие девять месяцев в тюрьме. Мне толком никто ничего так и не объяснял, а я все молила об аудиенции у него. Но мне было отказано. Потом малышку родила. Марисоль. Она так на него похожа, Марлин. Моя девочка маленькая. Ее забрали сразу же, дав лишь взглянуть пару минут и все. Потом прошло еще несколько месяцев и в один вечер меня вытащили из камеры. Привели в пыточную, где за столом сидел Хант, а за его спиной, как шавка верная, стояла Рамона. Ну они и озвучили мне причину моего пребывания в тюрьме. Якобы я покушалась на любовника своего, а затем бежала. Я в ужасе слушала это все, затем начала плакать и клясться, что ничего такого не делала, да только кто же слушать будет? Рамона? Хант? Этим двум бесам плевать на всех и вся, кроме короны и государства. Рамона тогда протянула мне фляжку с вином и, усевшись напротив, изложила предложение. Свобода в обмен на то, что я пройду обучение в школе лазутчиков и сделаю все, что мне прикажут. Сказала, что мою девочку тоже вернут мне. Кто от такого отказался бы? Уж точно не я. Но…одно дело учиться, а совсем другое…как сейчас. Черт, душу же никуда не денешь. Так гадко, – она закрыла глаза, съежившись у меня под боком, затем пару минут спустя вскочила и села на кровати, ухватив меня за руки. – Марлин, я тебя умоляю, помоги мне. Возьми Сайфера на себя. Ты с Дамианом наладила ведь отношения, он с Бэсс тебя сведет, и ты уже почти у цели.