—

Как же я возьму его, а виза? — вклинилась в его непрекращающийся диалог Лера.

—

Ну не подумал я. На эмоциях весь… Как же так получилось с отелем, ума не приложу? Ладно, забудем! Я счастлив, да, не побоюсь этого слова, счастлив, что ты наконец здесь. Со мной!

Они ехали по безупречной глянцевой автостраде, с обеих сторон от которой пролегал тот же самый пейзаж, который Лера увидела из окна самолета.

—

Юра, вот это и есть рай? — робко поинтересовалась Лера. — Сплошные камни вокруг.

—

Леруня

, это настоящий Тенерифе, какой он есть. Здесь же вулкан,

Тейде, эти камни вулканического происхождения. А Тенерифе курортный — это, в основном, искусственные посадки цветов и экзотических растений с подводкой системы орошения. Правда, когда мы отправимся с тобой в столицу, на север, ты увидишь совсем другую картинку — там часто идут дожди и природа совсем иная. Это всего в часе езды, а разница существенная. Здесь же дожди бывают по статистике три дня в году.

Они о чем-то беседовали, Юрий рассказывал, показывал и много смеялся. Смех его был каким-то натянутым, неискренним.

—

Мы сейчас заедем в супермаркет, а потом поедем домой, — объявил он.

Лера промолчала: она была слишком переполнена эмоциями последних дней, вернее всего одного дня, чтобы переспросить: к кому домой? В супермаркете они взяли самое необходимое и направились к машине. Юра шел подпрыгивая, как на шарнирчиках. Одной рукой неся бумажный пакет, другой он непрерывно подбрасывал ключ от машины. Это отсутствие спокойствия и постоянная дерганность не смогли быть незамеченными Лерой, не смотря на ее положительный настрой по отношению к нему, внушаемый самой себе. Увы, каждым своим жестом, словом он только отталкивал женщину.

Она еще в Москве обратила внимание на какую-то неестественную худобу Юрия, но времени акцентировать на этом свое внимание у нее не было — слишком эмоциональными оказались те четыре дня, что они были вместе. Сейчас же, здесь, свежий загар и отсутствие пиджака, удачно маскировавшего отсутствие широких плеч, делали его и вовсе болезненно тощим. Большие синие глаза его казались огромными. Скулы выпирали, натягивая кожу, и создавалось впечатление, что она сейчас лопнет, оголив кость. Лера не могла понять выражение глаз Юрия: что оно таит за собой, что творится в его душе. Даже когда он улыбался, они не были веселыми: улыбались губы, а какая-то натянутая тревога сквозила в глазах. В остальных случаях выражение глаз было жестким, нервным и колким. Лера понимала, что у Юрия спрятано много скелетов в шкафу и жизнь ему пришлось прожить нелегкую, а раны от нанесенных обид до сих пор не затянулись… С такими людьми очень сложно — они продолжают искать в каждом вновь встретившемся на пути человеке подвох.

И вот, наконец, они прибыли. На чистой небольшой улице стояли одинаковые домики, возле которых такие же одинаковые маленькие машинки ждали своих хозяев. Вся эта чистота, белизна и какая-то кукольность отдавала нереальностью после серой, холодной, грязной Москвы…

«И вот так люди живут всю свою жизнь, даже не подозревая, что где-то идут снега, тают, замерзают, опять тают, превращаясь в мерзлую ледяную кашу. — думала Лера. — И люди, серые как сама Москва в течение восьми месяцев в году, бродят с одинаковыми мрачными лицами, перемешивая кашу ногами, поскальзываясь, падая и воспринимая эту ежедневную безрадостную блеклую картину не как наказание быть рожденным в этой стране, где меньше всего заботятся о народе, а как что-то естественно-неизбежное и принимаемое. Вероятно, многие из этих угрюмо-серых людей даже представления не имеют, как это может быть, как это должно быть на самом деле.»

Возле одного из таких белых домиков Юрий припарковал свою машину.

—

Вот и приехали, — радостно произнес он, улыбаясь во весь рот. Глаза же его продолжали оставаться серьезными.

Это были многоуровневые апартаменты с видом на океан. В данном случае — трехэтажные. Владельцы первого этажа имели возможность расположиться на террасе, находящейся на уровне земли. Фактически на пляже. Точно такие же апартаменты находились на втором и третьих этажах, с той только разницей, что терраса располагалась многоступенчато, друг над другом. Все выполнено из белого камня, с деревянными решетками в виде разделения террас по бокам и сверху. Впрочем, решетки эти можно было назвать живой изгородью из-за немыслимых расцветок экзотических растений, увивающих ее. Для того, чтобы попасть на второй этаж, куда последовали наши герои, необходимо было спуститься с основной дороги по лестнице.

—

Добро пожаловать, Лерочка! — произнес Юрий, открывая дверь в квартиру и пропуская женщину впереди себя. — Это мой дом. Теперь это и твой дом тоже.

Лера не стала ничего говорить об обещаниях, данных в Москве. Молча вошла и огляделась. Небольшая гостиная, отделенная барной стойкой от кухни, предстала перед ее взором. Скромно, по-холостяцки, но чисто и прибрано. Однако то, что Лера увидела за балконной дверью заставило ее забыть и о Юре, и об апартаментах. Оно манило и звало. Валерия последовала за своим желанием и оказалась на громадной террасе — той самой, увитой экзотическими растениями необычного розово-абрикосового, ярко-красного, апельсиново-желтого цветов. Здесь стояли несколько лежаков для принятия солнечных ванн и стол со стульями. Размер этого чуда превосходил самые смелые ожидания — она была больше, чем комната, в которой Лера жила со своим бывшим мужем и сыном. Метрах в двадцати океан бился о камни дикого пляжа. Лера замерла, опершись о перила. Водная стихия всегда завораживала ее, а океан она видела впервые в своей жизни. Соленым воздухом невозможно было надышаться. Брызги воды с шумом накатывали на огромные валуны и с тихим шелестом удалялись назад, в стихию. Чтобы вернуться опять.

Океан, пустынный пляж, на котором не было ни души, и она, всего еще месяц назад не подозревающая о том, что такое место существует, и уж тем более о том, что судьба, неведомо каким образом, занесет ее сюда.

—

Какая красота, — только и выдохнула она, обращаясь к своему спутнику, который стоял рядом.

—

Теперь это все твое, ласточка. Пойдем, покажу тебе остальную часть апартаментов.

Остальной частью оказалась небольшая спальня, выходящая из гостиной, и прилегающая к ней ванная комната. Все скромное, необходимое для жизни, без особой роскоши.

—

Юра, это твои апартаменты?! — осторожно поинтересовалась Лера, сделав акцент на слове твои. — Но ведь в Москве ты обещал, что фирма выделит мне здесь квартиру на время работы.

Видно было, что этот вопрос неприятен Юрию из-за того, что он не знал, как оправдать себя. Лицо исказила еле уловимая