она не сдерживала Леру в ее попытках найти счастье. Более того, когда дочери было шестнадцать-двадцать, и ей действительно нужен был совет умудренного опытом человека, мать отвечала ей:

—

Я могу тебе посоветовать, но это твоя жизнь. Если мой совет окажется ошибочным, ты будешь винить меня. А так — только себя саму. Сама решай.

Вот такой была Татьяна Леонидовна. С молодости Лера руководствовалась мудрыми словами матери, которые та любила произносить: «Счастье не ждут, счастье находят те, кто всегда в пути!»

Посему сейчас между матерью и дочерью не существовало разногласий.

—

Конечно, езжай, — сказала напоследок Татьяна Леонидовна. — Даже не думай. Мишку можешь нам привезти, посмотрим сколько нужно.

Сын, пожалуй, стал основным камнем преткновения и главной болью Леры при подготовке к отъезду. Сказано, ведь, было: минимум на три месяца. А там, где три — там и четыре, пять. Путь неблизкий. С пересадками и ночевками лишний раз не разъездишься… Что делать? В свете неприятных разговоров с Марией Анатольевной по поводу ребенка, Лера отправилась в юридическую консультацию. Спросить совета.

Описав проблему, она поинтересовалась:

—

Я очень боюсь, что за время моего длительного отсутствия эта семья может подать на лишение материнских прав. Да и вообще, много чего можно успеть. Они одержимы ребенком, понимаете? Что мне делать в этой ситуации?

—

В принципе, ситуация, как Вы ее описали, имеет место быть, — ответил юрист. — Материнских прав лишить можно, но сложно. Нужны свидетели.

—

Что они, свидетелей не найдут? Да за деньги все можно сделать.

—

Вы правы. В моей практике очень много разных случаев подобного рода. Вот, что я Вам скажу. У Вас есть место, куда можно отвезти ребенка на время Вашего отсутствия? Сделайте это, и чем можно скорее. Желательно, без каких-либо сборов, чтобы никто ничего не заподозрил. Буквально, выкрадите. Если, конечно, хотите сохранить ребенка за собой.

Вот на этой «оптимистичной» ноте, Лера покинула офис юридической консультации. Пока доехала домой, в голове одна за другой возникали картинки из возможного будущего. Вот, она приезжает домой после нескольких месяцев отсутствия. А ей говорят: «Пошла отсюда! Ты здесь больше не прописана и ребенок этот уже не твой». Зачем ей тогда работа на Канарах? Потерять сына? А Мишке на тот момент пяти еще не было — в этом возрасте дети очень быстро все забывают. Да и внушаемые они. Скажут: мама кинула тебя, плохая она. И поверит он всему, ее кровиночка, ее смысл жизни. Но просто так взять и хитростью выкрасть ребенка, увезя его к родителям, она не могла. Не в ее характере это. И она решилась на разговор с мужем:

—

Олег, я, наверное, отвезу Мишу к маме на время моего отъезда, — как можно легче сказала она. Как будто вопрос этот был решен давно и бесповоротно.

—

Что? — набычился Олег. — К какой еще маме? Миша будет жить здесь. Это не обсуждается. Лера поняла, что проблема уже давно обговаривалась между основной семьей — свекровь-свекр-Олег.

Делать было нечего. Мишку она оставляла на свой страх и риск, и не знала, что она найдет по возвращении.

Все семейство было чрезвычайно возбуждено отъездом Леры и мыслью о том, что вскоре им не придется расходовать свои нервные клетки на непонятно каким образом оказавшуюся в их дружной семье чужую строптивую женщину. И чем на более долгий срок она уедет, тем лучше. А там, может, и не вернется назад вовсе… Кто знает!

Состоялся разговор с шефом на работе. По контракту необходимо было предупредить руководство чуть ли не за месяц до предполагаемого срока увольнения. Лера, получив приглашение, зашла к боссу в кабинет. Надо заметить, начальник был прекрасным человеком и хорошим руководителем, заботился о сотрудниках, подбирая хорошего повара… А может, больше о своем желудке он тревожился, кто знает. Но на те копейки, которые он платил, могли жить только Лерины коллеги, у одной из который муж имел свою фирму и она в деньгах не нуждалась вовсе, а приходила на работу, чтобы дома не сидеть. А у второй был богатый любовник, который содержал ее. Лера, описав ситуацию, оповестила боса о приблизительной дате увольнения.

—

Ты хорошо подумала? — поинтересовался он, глядя на нее своими умными еврейскими глазами. — Для тебя важна зарплата, которую они тебе будут платить, или работа на Канарах? Что ты там будешь делать? — создавалось чувство, что он, как и все остальные, слабо верил в то, что Леру там не обманут жесточайшим образом. И вообще, что ее там ждут.

—

Пока не знаю. Работать с русскими отдыхающими…

—

Я могу повысить тебе зарплату. Если честно, я очень доволен твоей работой, ценю тебя и мне не хотелось бы тебя терять.

—

Михаил Семенович, на такую сумму Вы вряд ли мне повысите оклад, — улыбнулась Лера.

—

???

—

Мне будут платить тысячу ежемесячно, — гордо объявила Лера.

—

Ну, так, конечно, я не смогу, — начальник смотрел на нее удивленно. И источник удивления можно было истолковать двояко: не м

огут столько платить за такую

работу. Или второй вариант: неужели ты такая дура, что купилась на откровенное вранье, которое тебе продали за правду.

—

Ну что же, желаю тебе удачи, — подписал заявление об увольнении Михаил Семенович. — Думаю, она тебе ох, как пригодится.

—

Спасибо, — ответила Лера и вышла из кабинета.

Состоялся и процесс развода, как еще один этап подготовки к отъезду. Лера подала документы за некоторое время до знакомства с Юрием. Процесс затягивался. То Олег не смог прийти, а поскольку в семье сын — их не разводили без присутствия обоих сторон. Давали отсрочку, время подумать… Возникали еще какие-то непредвиденные обстоятельства. Не горело, от этой бумажки мало что зависело, и Лера не старалась форсировать процесс. Но в данной ситуации она хотела уехать свободной от уз брака.

Быт, что ты делаешь с нами? С нашими отношениями, любовью, надеждой создать крепкую дружную семью… Лера сидела в темном коридоре суда напротив Олега. И не смотря на то, что она в последнее время отчаянно желала развестись, сейчас вдруг все куда-то пропало. Как назло, вспоминались какие-то слабые лучики хорошего, которых было так мало, как солнца в зимней серой Москве. И хотелось плакать. И спазмы подступали к горлу. Несколько раз она выбегала в туалет, боясь, что ее вывернет прямо на ее новый розовый костюм. Она понимала, что сейчас они все еще муж и жена. А через полчаса они будут чужими людьми. И больше она никому не