Юрий звонил каждый вечер. Ласковым голосом он интересовался: как дела, получила ли приглашение, назначила ли встречу в Испанском консульстве, купила ли билеты. Не забывал упомянуть, что уже начинает скучать. Одним словом, всячески показывал Лере свои далеко идущие планы в отношении ее.

В один из первых дней после отъезда представителя таймшерной фирмы, Лере позвонил Сергей и сообщил, что она может забрать приглашение для испанского посольства у него в офисе. После чего Лера записалась на прием в консульство и стала воплощать свои многочисленные предотъездные планы в жизнь.

Начала она с нынешнего места работы. Поведав двум приятельницам-коллегам о намечающейся поездке, она услышала:

—

Лера, ну ты и наивная. Да тебя просто развели… Ты что, веришь всему этому?

—

??? Что вы имеете в виду?

—

Да ты знаешь, сколько молодых красивых женщин таким образом обманывают. Приедешь, заберут документы и отправят в притон. Или в гарем, — смеялись они.

—

Ну, и для того и для другого я уже не первой свежести, пожалуй, — парировала Лера. — Мог бы и помоложе выбрать. Девчонки, вы чего, серьезно, что ли думаете, что меня обманывают?

—

Конечно! А ты что думала, что вот просто так с улицы возьмут тебя и будут штуку баксов в месяц платить? Да для такой работы всегда свои имеются.

Но Леру было не переубедить. Да и упряма она была, что касается личного будущего. Что я теряю? — вот был ее девиз. А терять, действительно, было абсолютно нечего. Муж-алкоголик (в скором будущем — бывший муж), отсутствие жилья и постоянные прения со свекрами на кухне — единственной общей территории, без которой было ну никак не обойтись, и где проходили все стычки. Особенно в выходные дни, когда они старались сделать Лерину, и без того не сладкую жизнь, вовсе невыносимой. Просыпаясь поздно, Лера отправлялась завтракать тогда, когда все наверняка должны были рассосаться. Семейство первый прием пищи обычно совершало ни свет, ни заря… Она появлялась к полудню. Убедившись, что кухня пуста, шла готовить завтрак. В тот самый момент, когда она устраивалась за столом, с шумом распахивалась дверь «стариковской» комнаты и появлялся свекр. Он шел мыть посуду, не забыв предварительно врубить на полную громкость радиоточку с каким-то политическим бредом. Почему не через полчаса, почему именно сейчас, в тот самый момент? В пику! К нему присоединялась свекровь, которой тоже именно сию минуту необходима была часть стола. Она, обычно поджав губы, сузив глаза и уперев руки в бока, стояла так, что обойти ее можно было, только натолкнувшись на острый локоть. Борьба за выживание.

Свекровь, обожавшая внука до беспамятства, в который раз открытым текстом заявляла Лере во время апогея боев:

—

Я вообще не понимаю, чего ты здесь сидишь. Гордость надо иметь… Я бы уже давно на твоем месте уехала к маме. У тебя есть родители — езжай к ним.

—

Интересное кино получается, — Лера в карман за словом не лезла. — А при чем тут мама? Здесь мой дом. Муж, сын, работа, в конце концов. С какой это стати я должна ехать к маме? Если Ваш сын не способен содержать и сохранить семью — это его личные проблемы. Значит, получается, он поигрался, сделал ребенка и умыл руки. Все! А ты езжай к маме и расти дитя. Ну уж нет, так просто Вам от меня не отделаться. Я здесь прописана и буду жить до тех пор, пока мы не получим квартиру.

—

А если вы никогда ее не получите? — язвила свекровь. — Гордость совсем потеряла. Видит, что ее здесь не любят, и сидит.

—

Ну, а если не получим, значит Вам не повезло. Будем менять Вашу двушку на всех. На старости лет будете пожинать радости проживания в коммунальной квартире, — отвечала Лера. Старалась держаться спокойно, но внутри все закипало от гнева. Нет, каково? Езжай к маме!

Каждый раз сценарий был разный, а окончание одинаковое: свекровь, красная как вареный рак, с шумом захлопывала дверь в свою комнату.

—

Оставь нам Мишку, а сама уезжай, — это был второй вариант сценария.

—

Это как? — стараясь выглядеть наивно, интересовалась Лера.

—

Мы его обожаем, вырастим как сына, ни в чем нуждаться не будет, получит лучшее московское образование, — входила в раж свекровь.

—

А когда ему будет четырнадцать, Олег посадит его рядом с собой и поставит бутылку пива? Что значит, оставь? — недоумевала Лера. — Да Вы вообще понимаете, какой бред несете?

—

Мы с тебя никогда ничего не спросим: ни алиментов, ни помощи… — продолжала захлебываться в своих фантазиях Мария Анатольевна, ничего не видя и не слыша вокруг. Или просто не желая ни видеть, ни слышать. Вот просто выдумала себе идиллию: она, глава семьи, ее муж-подкаблучник, непутевый сын («и шут с ним», как она выражалась)

и внук, который будет как сын. Новая страница в жизни. Отыграюсь на внуке, раз уж сын такой неудачный получился. Вот не было бы невестки и картинка приобрела бы радужный и завершенный вариант, а так эта тварь все омрачает.

—

Мария Анатольевна, вы хоть понимаете, что говорите? — отрезвила ее сноха. — Вы же сами мать, как Вы такое произнести посмели?

—

Ничего, — отмахнулась она, — ты себе нового родишь. Отдай нам Мишку.

—

Беспредметный разговор, — ответила Лера и закрыла дверь в свою комнату.

«Какая ужасная женщина, — думала она. — Какие мысли невероятные у нее сидят в мозгу. Не помешалась ли она?»

В следующий раз, когда Лера разговаривала со своей матерью по телефону и дверь в комнату была приоткрыта, Мария Анатольевна, без стука, что уже являлось обычным явлением, вошла и попросила:

—

Лера, дай я поговорю с твоей матерью.

Лера протянула трубку. Она знала, о чем будет разговор: об ее отъезде.

—

Татьяна Леонидовна, — начала по-московски «акать» свекровь. — Лера Вам говорила о своем скором отъезде? Что Вы думаете об этом? Вы ей разрешите это сделать?

Нетрудно догадаться, что ответила мать Леры. Что значит, разрешите-не разрешите? Лера давно уже самостоятельный человек, более того — отрезанный ломоть, в ее понятии. Какие могут быть разрешения? Она полную свободу предоставляла дочери и в более раннем возрасте. Потом, а что криминального в этой деловой поездке? Безусловно, это ее шанс, и будет обидно и горько потерять его. Шансы ведь не даются нам каждый день. Свекровь только пожала плечами и передала трубку снохе.

Надо отдать должное, мама всегда была с Лерой на одной волне. Не смотря на свою совсем не авантюрную натуру,