– Зачем вам делать это для меня?

– Потому что могу.

Джунён напомнил Юджину себя в прошлом, когда он тоже пытался удержаться на плаву любой ценой, прежде чем возмужал и многого добился. Так почему бы теперь не помочь такому славному малому, как Джунён?

Закончив разговор с молодым человеком, Юджин направился к дому Хисона.

– Какой же ты идиот! Ты отобрал у слуги письмо и явился только сейчас?

Хисон пришел в отчий дом только к полудню, после того как забрал письмо о свадьбе у слуги, которого Анпхён отправил в дом господина Ко. Отец закричал и чуть его не ударил. Мог ли он подумать, что Хисон вытворит такое. Сын опустился перед ними на колени и молчал, пока родители его отчитывали.

– Я все расскажу вам позже. Но сначала хочу сообщить, что планирую издавать газету.

– Что? О чем ты вообще говоришь? Я не дам тебе на это ни гроша!

– Я потребую деньги у людей, записанных в бухгалтерской книге деда.

Анпхён потерял дар речи, услышав эти слова. Он обратился к жене, чтобы переспросить, о какой книге говорит их сын.

– Дедушка передал ее мне, когда я уезжал в Японию. А что касается письма, я хочу расторгнуть помолвку. Такое решение должна принять семья жениха, поэтому вы двое нужны мне, чтобы все сделать правильно.

Хисон был спокоен, как будто говорил о повседневных вещах. У его матери закружилась голова. Казалось, их жизнерадостный сын сошел с ума. Женщина схватилась за голову, а Анпхён указал пальцем на Хисона и закричал:

– Тебе тридцать лет, и ты хочешь расторгнуть помолвку? Тебе нужен сын, чтобы продолжить наш род. Помолвка – это лучшее, что мог сделать для тебя твой дед! Почему ты так поступаешь?

– Да, вы правы. Все, что дедушка дал мне, настолько ценно, что другие не смеют даже и мечтать об этом. Я очень хотел бы вступить в брак, но… – Хисон сжал ладонь в кулак. Он бы с радостью отказался от всего наследства, оставленного ему дедом, ради любви Эщин, которая подходила ему во всех отношениях, и он был бы счастлив прожить с ней всю свою жизнь.

– Но… Так почему? – уже спокойным тоном спросила Хосон.

– Но… сперва я должен кем-то стать, чтобы уважать себя. Я расторгну помолвку.

– Разве одно другому мешает? Если ты хочешь жениться, то почему отказываешься? Не понимаю…

– Потому что теперь я все знаю. Историю американского посла и то, как наша семья с ним поступила. Я знаю все.

Анпхён удивленно смотрел на сына. Хосон непроизвольно дотронулась до шрама на шее.

– Знаю все, что вы пытались от меня скрыть, – продолжил Хисон.

Он не хотел быть частью этой семейной истории. В то время как его дед богател, кто-то умирал. Страшно представить, сколько чужих слез и крови было пролито, чтобы накопить все эти богатства. Кто-то в семье должен был заплатить за все грехи. В уголках глаз Хисона выступили слезы.

– Прошу вас, матушка, помогите мне все исправить!

Хисон не хотел, чтобы его семья продолжала жить бесчестно. Мать не могла смотреть на сына без слез, шрам на шее опять напомнил ей о том страшном дне, и она разрыдалась.

Хосон не могла найти себе места после разговора с сыном. Она послала за Юджином, чтобы поговорить с ним. Когда слуга сообщил, что американский посол прибыл, женщина вышла во двор.

– Я ведь просила тебя ничего не рассказывать моему сыну. Как ты мог? Отомстил и почувствовал себя лучше, да?

– Я ничего не рассказывал вашему сыну. Я думал, он будет расспрашивать меня, но он сам обо всем узнал. Именно поэтому сегодня я здесь.

– Вот как…

– То украшение – единственное, что мне осталось от матери, поэтому я его храню. Безразличие – грех, который вы совершили по отношению к ней. Так живите с ним до конца своей жизни. Я не могу вас простить. Однако я не стану заставлять Хисона платить за грехи, совершенные вами. Ребенок не обязан нести наказание за подлые деяния своих родителей. Ваш сын ни при чем, поэтому мстить ему я не собираюсь. И вообще хватит смотреть в прошлое, пора думать о будущем.

Юджин понял, что больше не хочет никому мстить за свои беды в прошлом, он будет жить и смотреть вперед – это лучшая месть тем, кто его ненавидит. В какой-то степени он освободил Хисона от бремени моральной ответственности за своих родных, за которых, впрочем, ему всегда будет стыдно.

– Когда-то давно я проделал долгий путь и смог вернуться. Ни один этап на этом пути не был легок. Наверняка вашему сыну тоже придется нелегко в жизни, поэтому поддержите его.

Слова Юджина пронзили сердце Хосон, и она схватилась за грудь. Американец развернулся и направился к воротам. Его слова были искренними, и хотя Хисон был сыном врагов, он симпатизировал ему.

Вернувшись в посольство, Юджин положил на стол деревянную шпильку, которую он когда-то сделал для своей матери, и украшение Хосон. Они сразу напомнили ему о событиях прошлого. За окном уже стемнело. Он еще раз посмотрел на шпильку и украшение, лежащие на небольшой тряпице. Единственную памятную вещь, что осталась ему от матери, он завернул в ткань, словно решив больше не смотреть в прошлое и жить настоящим.

У дома Сахона остановилась дорого украшенная рикша. Суми, которая работала в гостевом доме, сообщила, что эта рикша предназначается для госпожи Эщин, так как с ней хочет встретиться господин Хисон. Девушка села в рикшу, которая доставила ее к «Глори». Хисон стоял в холле перед бильярдным столом, ожидая бывшую невесту.

– Как вам поездка? – спросил он, когда Эщин вошла в залу, и улыбнулся, но как-то грустно. В лице Хисона, казалось, что-то изменилось, причем навсегда.

– Благодаря вам я благополучно добралась. Как ваши дела?

– Стараюсь. Когда я в тот раз учил вас играть в бильярд, я понял, что у вас талант. Предлагаю сегодня сыграть партию. Проигравший должен будет выполнить желание победителя. – Прежде чем Эщин успела что-либо ответить, он продолжил: – Чур я разобью. Хотя бы эту игру я должен выиграть.

Хисон взял кий и ударил по черному шару, в лузу закатился полосатый, давая молодому человеку право на следующий удар. Вскоре все его полосатые шары оказались в лузах, а за ними и черный с номером «8». Хисон выиграл, так и не дав Эщин возможности вступить в игру. Забив последний шар, он взглянул на девушку. Она внимательно посмотрела ему в глаза, но так и не смогла понять, что он сейчас чувствует.

– Я выиграл. Все честно, и теперь вы должны выполнить мое желание.

– И какое же?

Время текло медленно. Казалось, что между ними не осталось ничего, кроме сожалений. Хисон пытался сохранять спокойствие, пока разговаривал с девушкой.