что Вы осведомлены о своем происхождении, — перевел он взгляд на Тень. — И у нас есть к вам обоим предложение.

Не знаю, что сделал Тень, но я, по-моему, охнула. Но не уверена — в голове у меня взорвался оглушающий дуэт, панически требующий, чтобы я немедленно — под любым предлогом и любой ценой — бежала отсюда.

Ага, сейчас, подумала я, и оборвала связь.

Глава 19. Притяжение

Однажды мы с Татьяной смотрели какой-то дурацкий фильм, из которого я не запомнил ничего, кроме одной сцены.

На протяжении всего фильма (а может, и раньше — хоть убейте, не помню!) главный герой выстраивал в минуты сомнений и раздумий замысловатую конструкцию из костяшек домино. Разрослась она у него до гигантских размеров, и в самом конце фильма то ли его кто-то под руку подтолкнул, то ли у него самого эта рука дернулась, то ли одолела его поистине человеческая страсть к разрушению.

Одним словом, валились эти костяшки добрых минуты две, а он взирал на них, даже не пытаясь хоть часть своих титанических трудов спасти.

Что хотели авторы фильма этим сказать, я так и не понял, но меня долго потом мучил вопрос, что он должен был при этом думать и чувствовать.

Напросился. Сподобился наглядной демонстрации крушения всех своих тщательно выстроенных планов, причем точно зная, что это не моя рука их подтолкнула. Я накануне все сделал, чтобы запутать отцов-архангелов, скрыть от них ход своих рассуждений. И не знаю, как у того главного героя из фильма, а у меня снова мысль мелькнула: «Вот где наше хваленое равноправие? Почему отцам-архангелам память не чистят, как рядовым ангелам?».

От греха подальше, я ее быстро подавил. Решительно и безжалостно. Раз десять. Пока по лесу с внештатниками шатался.

Да, эффект неожиданности остался, разумеется, на моей стороне. Я бы даже сказал, верно и неотлучно — сковав меня до потери дара речи с того момента, как на меня надели наручники.

Мое несравненное искусство импровизации тоже на все сто процентов отработало. Но какой смысл падать, старательно споткнувшись, если на тебя сверху тут же валится прикованный к тебе внештатник? Или руками размахивать, если его рука взлетает вслед за твоими — причем, прицельно так, прямо в ухо. И в сторону бросаться — чтобы тебя, как щенка, рывком назад притянули.

Одним словом, большую часть пути к тайнику мы с внештатниками прошли степенно и размеренно. Особенно неторопливо, когда среди деревьев показалось круглое здание, в котором как раз решалась судьба Татьяны. Я смотрел прямо перед собой, методично считая шаги. Ничего, придет день — и воздастся внештатникам столько же кратно.

Когда пытка недостижимой близостью всех моих устремлений закончилась, я немного отошел. В смысле, от эффекта неожиданности. И того пути, по которому намеревались двигаться мои конвоиры. Меня зачем с собой взяли? Тайник показывать? Так кто лучше знает, где он? Они еще спорить со мной будут!

Главное преимущество ангела, прошедшего суровую школу земной жизни — умение извлечь пользу из самой неблагоприятной ситуации.

Прогуляться на свежем воздухе после недели взаперти — раз. Топтанием по коридору форму не восстановишь, а она мне сегодня еще вполне может понадобиться.

Дождаться сообщения Стаса об окончании распределения Татьяны — два. Больше никаких планов, даже мысленно: поступит сигнал — передам бразды правления импровизации, она уже разогрелась.

Измотать внештатников маршем по пересеченной местности — три. Сделаем крюк с заходом на территорию темных, чтобы нас встречающая делегация обнаружила. Хотелось бы надеяться, что последние примут нашу экспедицию за попытку вторжения.

Отцы-архангелы с удовольствием приняли мое поднятие ставок в игре и ответили на мое полное отсутствие мыслей полным отсутствием действий.

Никаких сигналов от Стаса не пришло — почему затягивается Татьянино распределение?

Проникновение на территорию темных осталось незамеченным — почему там не оказалось группы встречающих нас с Татьяной?

Если внештатники и измотались, то искусно это скрывали — а я почему спотыкаться начал?

У меня оставалась одна надежда на темного гения. Приведя, в конце концов, внештатников к ручью и кивнув им в сторону поваленного дерева, я приготовился наслаждаться материальным воплощением его шуточек.

Скажем, в чемоданчике вполне могло оказаться две-три змеи. Или ворох крапивы, на худой конец. Не говоря уже о простом, но надежном капкане.

Прошу обратить внимание: эти мысли появились у меня совершенно спонтанно. Но чемоданчик, извлеченный из-под поваленного дерева, оказался пуст, и внештатники тут же двинулись назад, прихватив его с собой в качестве улики. Отцы-архангелы уже научились просчитывать ход моих мыслей? — подумал я с тревогой.

Обратный путь в административное здание прошел в полном молчании. Со стороны Стаса, темного гения, даже внештатников — последние только подгоняли меня с чрезвычайно довольным видом.

Вернувшись к себе в камеру, я растянулся на диване, покряхтывая от облегчения, и принялся ждать. Без хоть какого-то объяснения произошедшего мне просто нечего было больше делать.

Стас явился мне через пару часов. Когда я задремал от вынужденного безделия. Услышав его мрачный голос, громом грянувший в моем отключенном сознании, я с перепугу подумал, что мне уже и сны в родных пенатах сниться начали. Причем, прямо с кошмаров дебютировали.

Выслушав последние новости, однако, я искренне поблагодарил его. За предоставленную возможность сравнения всех воображаемых причин сегодняшних сюрпризов с намного более радужной реальностью.

Татьяне разрешили продолжать учиться — ничего другого от отцов-архангелов я и не ожидал.

Решение принималось на самом верху и, судя по длительности, в горячей дискуссии — это точно, только горячая дискуссия сопровождала наблюдение за нашим с внештатниками марш-броском и касалась того, кто из нас выдохнется первым.

Встречающая делегация темных обнаружила нас еще на нашей территории и, увидев мою неразлучность с внештатниками, скрытно отступила — в конечном итоге, тоже разумно: даже нейтрализовав остальных, не тащиться же за Татьяной со свидетелем на привязи.

Нет, сообщение Стаса открывало более изящные перспективы. Главное, что у этих ее дополнительных подразделений нет павильонов и обучаться она будет прямо в этом здании.

Жаль, конечно, что я ее выступление на распределении пропустил, но, с другой стороны, хорошо, что я туда не ворвался и не сорвал ей его. Она мне куда меньшие мелочи годами вспоминала, а тут вечность впереди.

Лучше я свяжусь с ней, наконец, поздравлю, как положено, и назначу свидание. Мне бы с ней только встретиться лицом к лицу: я ее в момент уговорю бросить эти фокусы, а там — выход, всего трое внештатников, я без наручников, быстрый контакт с темным гением и встречающая делегация может возвращаться