Что я здесь делаю?

Теперь он вспомнил. Он искал смерти. Острого лезвия налётчика, взрезающего глотку. Быстрая смерть, случайная.

Конец всем этим мыслям… что ослепляют меня.

Топот приближавшихся лошадей вновь привёл его в чувство. Обернувшись, он увидел, как из тумана выезжают двое всадников, за собой они вели третью лошадь.

— Мы полночи вас искали, — сказал Кенеб, едва остановившись. — Темул отправил треть виканцев на поиски, сэр.

Сэр? Это неуместно.

— Твой ребёнок без труда меня нашел.

Под козырьком шлема было видно, как Кенеб нахмурился.

— Свищ? Он был здесь?

— Он пообещал сообщить тебе, что нашёл меня.

Тот фыркнул:

— Это вряд ли. Он мне ещё ни слова не сказал. Даже в Арэне. Я слышал, как он говорит с другими, когда на него находит слог, но это нечастое дело. Но не со мной. И нет, я не знаю почему. Как бы то ни было, мы привели вашу лошадь. Адъюнкт готова.

— Готова к чему?

— Обнажить свой меч, сэр. Чтобы проломить Стену Вихря.

— Ей нет нужды ждать меня, Кулак.

— Верно. Но она так решила.

Я не хочу.

— Это её приказ, сэр.

Со вздохом Гэмет подошел к своей лошади. Он был так слаб, что едва смог подняться в седло. Остальные ждали с возмутительным спокойствием. Лицо Гэмета пылало от напряжения и стыда. Наконец он вскарабкался в седло, некоторое время искал стремена, затем взял у Темула поводья.

— Веди, — буркнул Гэмет Кенебу.

Они поскакали на восток вдоль стены воющего песка, держась на почтительном расстоянии. Через две сотни шагов спутники подъехали к пятерым неподвижным всадникам. Адъюнкт, Тин Баральта, Блистиг, Нихил и Бездна.

Гэмета охватил внезапный страх.

— Адъюнкт! По ту сторону могут ожидать тысячи воинов! Нужно построить армию. Нужна тяжёлая пехота с флангов. Всадники — лучники — пехота…

— Довольно, Гэмет. Сейчас мы двинемся вперед — солнце уже освещает стену. Разве ты не слышишь? Её крик полон страха. Новый звук. Приятный звук.

Он уставился на извивающийся песчаный барьер. Да, вот что я тогда почувствовал.

— Значит — знает, что преграда падёт.

— Богиня знает, — согласилась Бездна.

Гэмет взглянул на двух виканцев. Они выглядели жалкими.

— Что же будет, когда Стена Вихря падёт?

Молодая женщина подняла голову, но за неё ответил брат:

— Стена Вихря заграждает путь. Стоит её разрушить, и путь будет открыт. Богиня окажется уязвима. Будь у нас батальон Когтей и с полдюжины Высших магов, мы могли бы загнать и убить её. Но нам это не удастся.

Он поднял руки в странном жесте.

— Её сила по-прежнему будет питать Воинство Апокалипсиса. Эти солдаты никогда не сдадутся, они станут биться до конца. Особенно если есть шанс, что это будет наш конец.

— Предсказывая катастрофу, ты нам ничем не помогаешь, Нихил, — прошептала адъюнкт. — Вы все, следуйте за мной, пока я не прикажу обратное.

Они подъехали ближе к Стене Вихря, склонившись под яростными ударами порывов ветра и песка. В пятнадцати шагах от стены адъюнкт подняла руку. Затем спешилась и, положив перчатку на рукоять меча, двинулась вперёд. Ржавое лезвие отатарала уже наполовину показалось из ножен, когда на мир опустилась внезапная тишина. За миг до того оборвалось громогласное буйство Стены Вихря, оставив по себе лишь клубящиеся облака песка и пыли. В центре вихря что-то зашипело, посыпалось. Шёпот. Вспышка света. И затем — тишина.

Адъюнкт обернулась, на лице её читалось потрясение.

— Она отступила! — закричал Нихил, качнувшись вперёд. — Путь свободен!

Тавор подняла руку в упреждающем жесте.

— Это ответ моему мечу, колдун? Или стратегическая уловка?

— Думаю, и то и другое. Видимо, она не захотела получить подобный удар. Теперь она будет полагаться лишь на свою смертную армию.

Рассветное солнце окрашивало золотом осыпавшуюся дождём пыль. Через прорехи в затихающей буре проступало сердце священной пустыни. Гэмет с облегчением отметил, что их не поджидала засада. Лишь пустоши и какое-то нагорье на северо-востоке, сходившее на нет к западу, где странно изломанные горы ограничивали обзор.

Адъюнкт вернулась в седло.

— Темул, отправь разведчиков как можно дальше. Я не верю, что больше не будет налётов. Они ждут нас в заранее выбранном месте. Необходимо его найти.

А затем начнётся битва. Сотни, тысячи погибших. Адъюнкт, кулак Императрицы. И Ша’ик, Избранная слуга богини. Столкновение воль, ничего больше. Но оно решит судьбу сотен тысяч.

Я не хочу в этом участвовать.

Тин Баральта придержал лошадь рядом с Гэметом.

— Ты нужен нам как никогда, — тихо сказал «красный клинок».

Адъюнкт с удвоенной энергией отдавала приказы прибывающим из основного лагеря офицерам.

— Я вообще вам не нужен, — ответил Гэмет.

— Ошибаешься. Ей нужен голос осторожного…

— Голос труса, если быть откровенным, — и нет, он ей не нужен.

— В бою иногда всё как в тумане…

— Знаю. Я когда-то был солдатом. И в общем, неплохим. Получал приказы, командовал только собой. Порой другими, но не тысячами. Годы прошли. Но на большее я не способен.

— Отлично, Гэмет. Стань солдатом ещё разок. Тем, кому повезло попасть в свиту адъюнкта. Помоги ей увидеть всё с точки зрения обычного солдата. Какую бы слабость ты ни ощущал — ты не один, таких сотни, а то и тысячи в наших легионах.

С другой стороны подъехал Блистиг и вступил в разговор.

— Она держится от нас на расстоянии, Гэмет. Мы не можем помочь ей советом, потому что его не просят. Что хуже, мы не знаем ни её стратегии…

— Если она вообще есть, — шепнул Тин Баральта.

— Ни тактики грядущего боя, — продолжил Блистиг. — Это опасно и противоречит малазанской военной доктрине. Для неё эта война — личное дело, Гэмет.

Гэмет смотрел вперёд, туда, где адъюнкт в сопровождении Нихила и Бездны разглядывала изломы гор, среди которых, как все они знали, ждали Ша’ик и её Воинство Апокалипсиса. Личное? Да, возможно. Именно так она всегда поступает.

— Это в её духе. Императрица не могла не знать, какова она.

— Мы двинемся в старательно подготовленную ловушку, — прорычал Тин Баральта. — Корболо Дом об этом позаботится. Он займет возвышенности, перекроет подходы. Может, даже нарисует большой красный круг на том месте, где ему будет удобнее нас перебить.