– С пустыми руками?

– Да. Мне плевать. Лучше в тюрьме, чем здесь.

– Постой, постой! – прервал его Михей. – Ты ведь госслужащий. Вылет домой без одобрения начальства, да ещё и без отчёта. Вениамин, я боюсь, что тебя поставят к стенке. Сейчас никто церемониться не будет. Ты же помнишь, что они спасают собственные задницы?

Вениамин побелел. Он и правда не учёл, что успех этой экспедиции не просто важен, а жизненно необходим. Самовольное возвращение, порожняком, без толкового отчёта и подготовленной базы для дельнейшего переселения, воспримут как наплевательское отношение к жизни людей Земли. Поставить себя и горстку отчаянных смельчаков выше целой цивилизации? Нет, такое ему не простят.

– Да и нас рядом поставят, – добавил Петрович, который раньше, похоже, также не понимал всей безысходности ситуации.

– Без меня станция не взлетит. Приземлюсь где-нибудь в тайге и дам дёру! Да, меня найдут, но у меня будет время увидеться с матерью, а потом пустить себе пулю в лоб…

– Послушай, у нас есть неделя, если большинство примет решение, не улетать, то, быть может, лучше остаться? – предложил Михей.

– То-то они бросились всё собирать! Не захотят они, как же! Они как услышали приказ, ополоумели все. Тащат в багаж что ни попадя, и что перед стартом для экономии энергии мы выбросим.

– Это уже моя проблема. Я попытаюсь их переубедить, в конце концов, аргумент Петровича, что мы станем рядом к стенке – весьма убедительный. Главное, чтобы ты справился с эмоциями.

– Неделя, а дальше действуем по ситуации, – подытожил Вениамин.

Петрович витал в своих мыслях, и, когда Михей окликнул его в дверях кабинета начальника, он вздрогнул, возвращаясь к реальности. Капитан сразу это заметил, и, едва они вышли на улицу, спросил:

– Ну и что ты задумал?

– Ну ты же знаешь, что я не собираюсь никуда лететь? – ответил Тарас Петрович. – И тот факт, что через неделю тут, скорее всего, никого не будет, развязывает мне руки.

– Ты о чём?

– Да много о чём. О том дереве, о том утёсе, о светящихся ямах. Если раньше меня останавливал риск навлечь на вас беду, то теперь его нет.

– Почему ты обрадовался неделе? Если ты не собираешься улетать, то можешь сколько угодно изучать понравившиеся тебе дыры. Тебя торопить никто уже не будет, кроме смерти, которую ты в последнее время всё активнее ищешь.

– Мне нужна помощь, я слишком стар и не смогу один забраться на утёс. Уверен, мы обнаружим много чего интересного! Я могу на тебя рассчитывать? – старик умоляюще посмотрел на товарища.

– Ты что, действительно не полетишь? – перевёл тему Михей, явно расстроенный.

– А зачем? Что и кто меня ждёт на Земле? Жизнь в темноте, подсчёт копеек и компания мучительных воспоминаний? Спасибо. Мне здесь гораздо интересней.

– Хорошо, я тебе помогу.

– Спасибо! – просиял старик.

***

«Друзья, наша экспедиция носила спасательный характер. Найти новый дом, новое топливо, возможно, новые технологии. Наш полёт был чистым авантюризмом. Благородным риском. Если угодно, билетом в один конец. Так мы считали, садясь в кресло и отправляясь навстречу неизведанному. Но мир выглядит иначе, перед лицом опасности, тем более столь неизведанной. Мы вдруг решили, что спасать надо свою жизнь, забыв о жизнях миллиардов людей на Земле. Это страх, и он вполне понятен, но я призываю вас к хладнокровию. Отбросьте эмоции, представьте, кем мы вернёмся домой? Трусами, которые всё бросили ради спасения своей жизни… И, даже если нас не поставят за предательство к стенке, сможете ли вы с этим жить? В темноте, в бедности, с тяжёлым укором совести на плечах. Я не смею Вас ни о чём просить, но всё же искренне взываю к вашей храбрости и ответственности. Трудно терпеть невзгоды и трудности, если не знаешь, когда они кончатся. Но я предлагаю вам конкретные сроки. Неделя. Неделя на то, чтобы не вернуться с пустыми руками. Ищите, исследуйте, а, главное, не бойтесь. Зато через неделю вы героями отправитесь в свои семьи!»

Стояла гробовая тишина и, казалось, речь Михея оборвалась так же резко, как и началась минутой назад. Люди были в смятении. Немного приободрённые, они хотели было закричать «Ура-а!», но горло им крепко стиснул невольный страх.

–Что скажете, друзья? – голос Тараса Петровича разрезал напряжённый воздух. Никто не ответил. – Послушайте, вот мне уже седьмой десяток. Мне поздно начинать новую жизнь, а старая мне опостылела. Я останусь тут, и не на неделю, а навсегда. Мне ни капли не страшно. А вы моложе, сильнее и крепче меня, и продержаться вам нужно всего неделю, так не робейте же! Чёрт возьми!

Послышались робкие диалоги, народ принялся осторожно обсуждать своё будущее. Через несколько минут безмолвная группа людей, скованная ужасом, превратилась в шумный базар. Михей и Тарас Петрович молча ушли. Стало ясно, что прямо сейчас ничего определённого они не услышат. Их товарищам нужно было время, обдумать безысходность сложившейся ситуации.

Взяв джип, провизию на несколько дней и Фёдора, товарищи отправились прямиком к утёсу.

– Чего ты угрюмый такой? – спросил Тарас Петрович у Фёдора.

– А сам-то как думаешь?

– Не бойся. Они ещё никому ничего плохого не сделали. Только и пугают.

– Да? Ты это охранникам расскажи, которых корнями стянуло до треска под рёбрами.

– Ну ведь никто не пострадал! – парировал упрямый старик.

– А тебе без этого не боязно, да? Нужно, чтоб кого-нибудь прибили?

– Всё, хватит! – оборвал их Михей. – Мы почти приехали, будьте внимательнее.

Вскоре показался утёс, – высокий, невероятно правильной формы, выделяющийся на фоне природных красот. Сверху наверняка открывается отличный вид, и, быть может, там станет ясно, куда ехать, чтобы провести эту неделю максимально продуктивно.

Проехав вдоль утёса несколько миль, Фёдор дал команду остановиться. Они выпрыгнули из машины и, задрав головы, изучали «высоту», которую им придётся сегодня взять.

– Думаю, здесь я смогу взобраться наверх. Подъем максимально пологий, много выступов, где можно перевести дух, – сказал Фёдор, задумчивый и испуганный.

– Тогда вперёд! – призвал Тарас Петрович и поймал на себе удивлённые и укоризненные взгляды спутников.

Фёдор накинул на себя огромный моток изготовленной на днях верёвочной лестницы и начал взбираться на утёс.

– И как он с этим туда залезет? – сочувствующе произнёс Михей.

– Он справится, – уверенно ответил старик.

Фёдору с трудом давался каждый метр, но он был силён