Шиад, дочь Рейны, первой ведьмы и первой женщины, которую Эсмера одарила силой. Младшие сестры Шиад выросли быстро, обзавелись любимыми мужчинами и детьми. Но девушка не могла найти себе спутника ни среди Ксаафанийцев, ни среди чужеземцев. Ее сердце разрывалось от тоски и изнывало от недостатка любви. И однажды взор Шиад обратился к другим мирам. Она привела в Гехейн удивительный народ, тамиру, среди которого нашла мужчину, покорившего ее сердце. Рейна благословила этот брак. Но когда на свет появился первенец Шиад, ведьмы пришли в ужас. Это оказался мальчик, который уже во младенчестве обладал силой подобно ведьмам — первый мужчина кого не убила кровь, дарованная Эсмерой. Первый и единственный мужчина, который сумел пронести ее силу во взрослые годы, не сгорев в огне собственного тела. Но ведьм пугала вовсе не сила, а тронутая тьмой душа ребенка — если его отец, тамиру, пил чужую кровь чтобы менять облик, мальчику она требовалась для выживания. Шиад испугалась силы и голода своего ребенка и собрала дюжину сестер, готовых отдать свою жизнь, чтобы уберечь мир от ее ошибки. Страх отравил сердца ведьм, они прокляли целый народ, заточив его в звериных шкурах. Людская кровь стала ядом для тамиру, а человек сам того не осознавая, стал их страшным врагом и карающим оружием в руках ведьм. А сын Шиад бежал к берегам Свальрока, где проклятье настигло его и заточило на чужих землях, не позволяя пересечь море. И ни ведьмы, ни люди уже не помнят о том, что именно любовь и страх одной ведьмы обрекли тамиру на жизнь в роли добычи, а её сына, вместе с его потомками превратили в монстров из детских страшилок.

Холодная детская ладонь легла поверх материнской руки и перед взором ведьмы пробудились образы прошлого. Женщина, мягко высвободилась и боязливо спрятала руки в складках своего платья.

— Не нужно, — возразила она. — Мои праматери стерли это прошлое, и я не должна его помнить.

— Нет, мама. Ты не должна ненавидеть его, — мальчик бросил взгляд в сторону волка, — а для этого ты должна помнить. Ты должна помнить, чтобы защитить себя, потому что потомки проклятого сына ничего не забывают.

Мальчик умолк, задумчиво разворошив маленькой ручкой травы, разложенные перед ним. Когда он заговорил вновь, его голос полный спокойствия пронзил сердце женщины больнее ножа:

— Ведь я тоже другой, мама. Но я не изгнан лишь потому, что я сын человека и смерть вскоре сделает всю работу за ведьм.

Женщина прильнула к сыну, не сдержав слез, зарылась лицом в каштановую шевелюру, пропахшую хвоей. Мальчик же оставался неподвижен, а взгляд его изумрудных глаз был устремлен на волка, любопытно склонившего голову.

Глава 6

Сквозь мутную пелену, все еще застилавшую разум, ощущалось легкое прикосновение прохладного ветерка, запутавшегося в моих растрепанных волосах. Откуда-то издалека он принес с собой звонкую птичью трель и запах свежескошенной травы.

Я лежала на пушистой перине. Мягкие шерстинки щекотали нос, но я не находила сил, чтобы поднять руку и почесать его. Вдруг земля подо мной зашевелилась. Густой мех проскользил между пальцами и, потеряв равновесие, я скатилась на сырую землю.

Превозмогая головную боль, я села, опираясь на руки.

Неожиданно перед моим лицом возникла огромная морда. Яркие зеленые глаза с тонким вертикальным зрачком внимательно следили за каждым моим движением. Я удивленно моргнула. Встряхнула головой, пытаясь избавиться от странного наваждения. Но существо не исчезло.

Волк прянул ушами и утробно рыкнул, будто посмеиваясь надо мной.

Хотя можно ли было назвать это существо волком?

У него была густая светло-бурая шерсть, по-лисьи вытянутая морда, пушистые кисточки на остроконечных ушах и длинный невероятно пышный хвост.

Тамиру.

Эта мысль вспыхнула в моей голове так неожиданно, словно кто-то преодолел хаос, творящийся в мыслях, и вложил её в мои руки.

Я должна была закричать. Должна была броситься прочь от чудовища. Должна была бояться и задыхаться от ужаса. Но я неподвижно сидела на земле, рассматривая зверя с живым любопытством.

«Прости, — голос в моей голове прозвучал звонко, но я не ощутила чужого вторжения, — мне приходится подавлять твой страх, иначе ты действительно закричишь и бросишься прочь. А мне бы этого не хотелось».

И мне тоже. Даже за отсутствием страха, когда холодный рассудок вопил о том, что мне нужно выбираться из леса, искать дорогу домой и ни в коем случае не связываться с чудовищем из людских сказок, я его не слушала. Сердце перекрикивало голос разума, утверждая, что сейчас мое место именно здесь, рядом с этим зверем. И я не могла противиться его воле.

Но кто это существо? Где я? И как здесь оказалась?

— Эспер, — представился зверь.

И не успела я удивиться его способности говорить, как тамиру поспешил ответить на оставшиеся вопросы. Но отнюдь не словами. Меня затягивало в его воспоминания, словно в густую трясину и я отчаянно барахталась в них не в силах понять, где заканчивается моя жизнь и начинается прошлое зверя.

Я увидела русую девочку, которая не испугалась появления дикого кота и поделилась с ним остатками еды, вместо того чтобы бросить в него камень или позвать на помощь.

А вот девочка в своей спальне. Зарывшись среди пуховых подушек, она беспомощно мечется по кровати в отчаянной борьбе с ночными кошмарами. Когда рассвет проникает в комнату, она замирает — уже не спит, но продолжает притворяться, чтобы рассмотреть своего утреннего гостя на окне. А он ей подыгрывает, неподвижно взирая с подоконника.

Он чувствовал, что девочка не расскажет о нём людям, ведь она казалась похожей на рыжего кота — была такой же чужой и потерянной в этом мире. И она действительно сохранила их маленькую тайну. Чуть позже зверь вновь увидел ее, восторженно созерцающую этот каменный людской муравейник. Кот последовал за ней по крышам домов, но случилось странное — на девочку напали люди. Он спас ее, увел за собой подальше от опасности и людей, в мир, который считал безопасным. Но его мир не принял девочку, он был ей незнаком и чужд — неловкий шаг и под ее ногами оскалился обрыв.

И вот уже бурый волк, свободный от кошачьей шкуры, стоит над ней, прислушиваясь к слабеющему дыханию, наблюдая, как жизнь медленно покидает тело вместе с кровью. Ему предстояло сделать сложный выбор: бросить незнакомку на волю Саит или подарить девочке второй шанс, пожертвовав своей свободой.

Эспер покинул мое сознание так же неожиданно, как втянул в собственные воспоминания. Он будто бросил меня в открытом