наводил на мысли об оборотнях, разрывающих добычу при полной луне. Хотя при чем тут оборотни? Разве в Ирландии слышали что-нибудь об оборотнях? Это, кажется, германские и скандинавские народы… Ишь, как разыгралось воображение. Нужно поменьше слушать миссис Флетчер и Несс и побольше доверять своей собственной интуиции.

– То, что болтают о тебе эти глупые индюшки… если ты об этом…

Дэймон прервал ее движением руки.

– Ты не знаешь меня, Анна. Никто никого не знает. Берегись подпустить меня слишком близко… слишком близко к сердцу.

* * *

Дэймон начал с того, что набрал номер телефона коварной Ирины и передал трубку Анне, чтобы та послушала голос. Для этой цели он воспользовался аппаратом, установленным в номере отеля. И хотя сказано было немного, два отрывистых «алло» и осторожное «я вас слушаю», этого вполне хватило, чтобы убедиться: да, это она. Она самая, голубушка. Тогда, чуть-чуть поразмыслив, Дэймон снова снял трубку и позвонил… Нет, уже не Ирине. Он позвонил в офис Оуэна Бирна, руководителя исследовательской группы.

Ответила секретарша. К сожалению, доктора Бирна в настоящий момент нет на месте. Он на объекте. Будет только завтра. Пожалуйста, оставьте свои координаты, он обязательно перезвонит. Анна без труда смогла составить представление об этом разговоре, прислушиваясь к репликам Дэймона.

Он был не слишком разочарован, поскольку разыскивал не столько мистера Бирна, сколько одну из его сотрудниц, некую Ирину.

– Меня попросили передать для нее информацию. Да-да… Я пытаюсь дозвониться до нее со вчерашнего дня, но ее сотовый почему-то не отвечает. Телефон мистера Бирна? О да, конечно, если вы будете так любезны… записываю… Большое спасибо. Дэймон Диккенс. Мой номер…

Анна вскочила и забегала по комнате, заламывая руки в немом отчаянии. Зачем, бога ради, этот слабоумный диктует секретарше Бирна номер своего мобильного? Надеется, что Оуэн ему перезвонит? А тот возьмет и впрямь перезвонит. Вот смеху-то будет! Рано или поздно все эти разговоры дойдут до самой Ирины. Оуэн первый ей об этом расскажет. А не он, так его секретарша. Нетрудно представить, как они, все втроем, будут смотреть друг на друга и хлопать глазами. Вас разыскивает некто Дэймон Диккенс. Вам знакомо это имя? Он уверяет, что у него для вас важная информация… Как вы сказали? Дэймон Диккенс? Первый раз слышу.

– Возможно, я неверно записал ее номер… – говорил Дэймон в трубку своим обворожительным, жутко сексуальным голосом, и при этом следил глазами за мечущейся Анной. – Я мог ошибиться… Да, если вас не затруднит…

– Ирина? – переспросили на том конце провода. – Фролова или Казанцева?

– О-о… прошу прощения… – Дэймон изобразил замешательство. – Минуточку, я должен уточнить… Я перезвоню.

Он опустил трубку на рычаг и посмотрел на Анну.

– Фролова или Казанцева?

Первые пять минут она вообще не могла выдавить из себя ни слова.

– Казанцева? – Голос прозвучал совершенно по-детски, жалобно и недоверчиво. – Он что, женат? Но… мне никто не говорил! И я точно знаю, что он живет один, снимает квартиру на Войковской. – Она уставилась на Дэймона, словно ожидая от него объяснений. – Кто она такая, эта Ирина Казанцева?

– Может, сестра?

Но сестра не стала бы звонить по телефону девушке своего брата с тем, чтобы поставить ее в известность о его изменах.

– Тогда однофамилица.

– В такой маленькой группе? Ни за что не поверю. Там русских-то всего шесть человек.

Сделав рукой неопределенный жест, что-то вроде «сдаюсь», Дэймон закурил сигарету. Анна отошла к окну и долго стояла там, глядя на двух лебедей, синхронно скользящих по серебряной глади пруда.

– Да нет, не стоит ломать голову. Наверняка объяснение тут самое простое. Как всегда в таких случаях. Самое простое и самое гадкое.

Дэймон ничего не сказал.

– Я чувствую себя круглой дурой, – призналась Анна, глядя на него через плечо.

– Господи… – Он слегка поморщился. – В том, что случилось, нет ничего ужасного. В конце концов он тоже свободный человек, как и ты.

Впоследствии она сама со стыдом вспоминала эту сцену, не в силах объяснить, что на нее нашло, с какой стати его слова вдруг показались ей такими обидными. Сдали нервы? Или выстрел угодил точно в цель? Так или иначе, совладать с эмоциями ей не удалось, и Дэймон заработал пощечину.

Поскольку пострадавшей оказалась его левая, «слепая» сторона, он не успел уклониться, не успел остановить в полете разящую руку. Лицо его слегка дрогнуло, но и только. Он не шелохнулся, не вымолвил ни слова – как будто ничего не произошло.

– Извини, – прошептала Анна чуть слышно.

Холодный блеск его невидящего глаза привел ее в ужас, заставив моментально пожалеть о содеянном.

Она присела на корточки, положила руки ему на колени.

– Пожалуйста, пожалуйста… извини меня.

– Вот теперь у тебя действительно есть причина чувствовать себя дурой, – заметил он без улыбки.

– Ну, ударь меня, если хочешь. Я заслужила.

Пожав плечами, он хлестнул ее пальцами по щеке. Получилось больно. На глаза навернулись слезы.

– Не вздумай играть со мной в эти игры, – предупредил он очень серьезно, глядя в ее заплаканные глаза.

– Почему?

Он перевел взгляд на ее руки, на пальцы, потихоньку переплетающиеся с его пальцами.

– Это может тебе понравиться.

– А ты не хочешь? Не хочешь, чтобы мне понравилось? Ты против?

Стискивая его безвольные пальцы, она причиняла боль и себе, и ему.

– Не могу сказать, что я принципиально против, но… Готов поспорить, тебе еще не случалось заходить так далеко, как мне, и ты к этому не готова.

– С чего ты взял? – спросила Анна, заранее зная, что эти слова не останутся безнаказанными.

Она не ошиблась. Гнев, копившийся в нем бог знает сколько времени, в конце концов вырвался наружу. Неукротимо и страшно, как вырывается пламя из пасти дракона. Руки, вроде и не особо мускулистые, вдруг оказались на удивление сильными. Эти руки подхватили Анну, швырнули как куклу на кровать, молниеносно сорвали с нее одежду. Она успела только выкрикнуть его имя, после чего оба ненадолго исчезли с лица земли.

Поприветствовал их Мидир и провел с Этайн первую ночь, а наутро получил обещанные колесницу и плащ. И так доволен он был своим приемным сыном, что целый год еще прожил у Энгуса в Бруге, а через год ушел Мидир к себе в Бри-Лейт и увел с собой Этайн. И сказал Мак Ок на прощание:

– Остереги ту, которую уводишь, ибо ждет ее в твоем доме злая и коварная женщина. Вовек не стал бы я доверять Фуамнах, жене твоей из рода Беотаха, сына Иарданела. Мудра Фуамнах, и хитра, и сведуща в чарах и тайном знании, ибо, прежде чем