что твой парень со мной, и все же он мог вернуться в любую минуту. Ты рисковала, причем рисковала сознательно. Браво! У тебя есть все основания гордиться собой.

Минуту они шли молча, глядя каждый в свою сторону. Конусы тусклого света от выстроившихся вдоль тротуара фонарей делали окружающую тьму еще непрогляднее. Невдалеке за забором взвыла собака, к ней присоединилась другая. Анна крепче сжала локоть своего спутника.

– Знаешь, о чем я думаю? – со вздохом вымолвил тот.

– О чем?

– О презервативах. Может, мне тоже следовало…

– Боже! – воскликнула Анна, убежденная в том, что на самом деле он давным-давно все понял. – Не будь дураком, Дэй. Я не могу забеременеть. Я бесплодна. – Почувствовав подкативший к горлу ком, она умолкла. Помолчала несколько секунд, глядя в черную ирландскую ночь. – И Костька, сукин сын, отлично это знает.

– Бесплодна, – повторил Дэймон безо всяких эмоций. Глянул на нее краем глаза. – Многие женщины только порадовались бы на твоем месте. Ладно, не обращай внимания… Так тебя это огорчает?

– Да, – кратко ответила Анна.

Но он понял, что за этим «да» стоит множество бессонных ночей.

Высоко в небе мерцала ослепительно-белая луна. Изредка на нее набегали рваные облака, и тогда, при наличии воображения, на сияющем диске можно было разглядеть силуэты невиданных тварей, искаженные лики разгневанных богов, развевающиеся гривы коней, без устали несущих с севера на запад, из Улада в Коннахт, воинов короля Конхобара во главе с Кухулином[38], Коналлом Кернахом и Логайре Буадахом. А также скачущих следом других, незримых всадников – тех, кто присоединился к войску из-за того, что считал Кухулина своим кровным братом. Боевые колесницы, нацеленные на врага наконечники копий…

– Вижу я, едут между ними три доблестных мужа в боевых доспехах, – сказал друид Кром Дероль, – и двое из них молоды и безбороды, а третий суров и бородат. И столь легка их поступь и поступь их чудных коней, что не сгибается под ними трава и не роняет на землю капли росы. Никто из уладского войска не видит тех мужей, они же видят всех.

– Поистине таинственное описание, – сказала Медб.

– Таинственны мужи, которых он описал, – сказал Курои.

– Кто же они и откуда явились? – спросил Айлиль.

– Нетрудно сказать, – ответил Курои. – Это воины из Племени богини Дану: Дельбаэт, сын Этленда, Энгус Юный, сын Дагды, и Кермат Мильбель. Явились они перед рассветом, чтобы поддержать в бою героев Улада, а теперь едут прямо посреди войска, но никто из воинов не видит их.[39]

Ветер стих. В тишине раздавались только слабое потрескивание сучьев и шуршание сухой травы в нижних ярусах живой изгороди, служившей домом всякой мелкой живности, включая птиц. От чистого, холодного воздуха щипало ноздри.

– Но согласись, надо быть полным идиотом, чтобы явиться к тебе, имея в кармане презервативы, припасенные для свиданий с другой женщиной. Ты считаешь Константина идиотом?

Анна немного помолчала.

– Нет. Не считаю. Может, он просто забыл. Как забывают ключи в салоне автомобиля или кипящий суп на плите…

– Ты считаешь его идиотом, – констатировал Дэймон. – Неужели за то время, что вы вместе, ему не удалось заслужить хотя бы каплю твоего доверия?

– Я понимаю, – с горечью отозвалась Анна. – Ты мужчина и в любом случае будешь на его стороне. Извини, что загрузила тебя своими проблемами…

– Ничего, ничего. Мне даже нравится.

– Нравится? – Минуту она испытующе смотрела на него, не зная, стоит ли продолжать разговор. – Что именно?

Дэймон остановился, чтобы закурить. Щелчок зажигалки, клубящийся в мертвенном свете фонаря табачный дымок… И спокойный голос. Чрезмерно спокойный.

– Позволь задать тебе вопрос.

– Да? – машинально откликнулась Анна.

– Это всего лишь месть, не так ли?

Он стоял перед нею, слегка расставив ноги, зацепившись большими пальцами за ремень брюк. Оба его глаза – зрячий и незрячий – были устремлены на Анну с сочувственным вниманием.

Как только ей стал ясен смысл этого вопроса, ее опять охватила дрожь.

– Нет! Нет! – Сделав шаг вперед, она вцепилась в его руку. – Ты не должен так думать. Пожалуйста. То есть, понимаешь… я захотела тебя сразу же, как только увидела, но вряд ли между нами могло произойти что-то серьезное, если бы Костя… – Она говорила сбивчиво, страстно. – А когда я узнала, что он… ну… словом, я подумала, почему бы нет… Месть тут ни при чем. Я просто почувствовала себя свободной. – Сделав усилие, она сквозь слезы взглянула ему в глаза. – Ну вот, я сказал правду… Очевидно, зря.

С глубоким вздохом Дэймон привлек ее к себе.

– Ты не сказала ничего такого, чего бы я сам не знал. Но мне было важно услышать это от тебя. Теперь между нами существует понимание.

– Еще нет.

– Я должен объяснить, зачем ты мне нужна?

Его проницательности можно позавидовать.

– Ну, – проронил он небрежно, – ты довольно миловидна. Конечно, пока со мной была Шэннон, между нами вряд ли могло произойти что-то серьезное, но потом, когда Шэннон сделала ноги, я подумал, почему бы нет…

– Свинья, – удрученно промолвила Анна.

– Впервые мне представился случай затащить в постель русскую девчонку. Я должен был это сделать, хотя бы для того, чтобы украсить твоим именем список своих побед. К тому же ты знаешь, как доставить удовольствие мужчине.

Сжав зубы, она коротко двинула ему кулаком в солнечное сплетение, после чего уткнулась носом в его плечо.

– Ну-ну, – посмеивался Дэймон, похлопывая ее по спине, как породистую кобылу. – Спокойно, моя девочка. Игра только началась. Скажи-ка лучше, что за карту ты держишь в рукаве? Анонимный телефонный звонок, презервативы (ох, грехи наши тяжкие!), поспешный отъезд – этого недостаточно для вынесения смертного приговора. Что еще у тебя есть?

– Имя, – выдохнула Анна.

И поскольку терять было уже нечего, выложила все до конца. Номер телефона и имя ИРИНА в записной книжке, где все остальные имена и номера телефонов были ей знакомы. Чем не доказательство? Хреновое доказательство, – вынес резолюцию Дэймон. Совсем никудышное доказательство. Но если это все, чем мы располагаем…

– Тебя это не шокирует? – спросила она после некоторых колебаний. – То, что я шарю по его карманам и просматриваю записную книжку.

Он глянул на нее с резким прищуром, выдыхая кольцами табачный дым. Лицо его расколола усмешка – неожиданная и устрашающая, словно трещина в льдине.

– В этом прекрасном божьем мире полным-полно вещей, которые шокируют меня гораздо больше, чем твои шалости, machree Анна. Шарить по карманам… Ты думаешь, я на это не способен? Я не лучше тебя и не лучше твоего строптивого блондина. Я много, много хуже. Помни об этом.

Жемчужный блеск ровных белых зубов, которые, по всей видимости, сделали его стоматолога миллионером,