Шуэта пожала плечами.

– Он так консервативен, – вздохнула она. – Ему в голову не приходит, что и он может быть не прав.

Нихил подался вперед и взял ее тарелку.

– Доела? – спросил он и, когда она кивнула, добавил: – Он по-прежнему такой?

– Да, – вздохнула она. – Это я виновата. Не стоит так уж беспокоиться о том, что он думает. Теперь я даже не живу в его доме. И нужно быть справедливой, он перестал пытаться указывать мне, что делать. Но у него на все свое мнение: от моей работы до моей одежды. Даже выговорил мне, когда я сняла эти ужасные очки и стала носить линзы.

– Как насчет твоих бойфрендов?

Шуэта ответила вопросительным взглядом.

– У него свое мнение и насчет твоих бойфрендов?

– Уверена, что да, если бы я представила ему кого-то, – заверила Шуэта.

Нихил заметил, что она опять пишет что-то правой рукой на ладони левой.

– Пока что я так и не удосужилась, – мне не слишком везет с мужчинами. Думаю, Сиддхант ему бы понравился, только именно эта история ни к чему бы не привела, верно?

Нихил кивнул. Если бы ему вздумалось заняться психоанализом, он многое сумел бы прочесть по сказанному Шуэтой. Но прямо сейчас у него была более настоятельная забота.

– Полагаю, он пришел бы в ужас, если бы узнал обо мне, – беспечно заметил он.

Шуэта пожала плечами:

– Я не намерена ему говорить.

Она выглядела немного скованной, но тон был так деловит, что Нихил не сразу понял смысл ее слов. А когда понял, ощутил мгновенный укол гнева.

– Не собиралась сказать ему сейчас или вообще никогда? – спросил он, стараясь говорить бесстрастно.

Шуэта прикусила губу. Неясно, почему Нихил допрашивает ее. Может, хочет знать, насколько серьезно она относится к тому, что они переспали. А может, просто сбежит со всех ног, узнав, что она собирается рассказать о нем родным.

– Понятия не имею. Пока что особенно нечего говорить, верно? Мы друзья и…

– Друзья?

– Ну… полагаю, мы любовники. Только я вряд ли стану делиться с отцом подробностями своей сексуальной жизни, не так ли?

Она могла бы во всем признаться матери, будь та жива. Но вслух этого не сказала.

Нихил рассмеялся, но в звуках слышалось очень мало искреннего веселья.

– Так это все, что я собой представляю? Часть твоей сексуальной жизни?

Шуэта нерешительно смотрела на него. Она в жизни не видела его в таком настроении и не понимала, что его мучит. Не может же Нихил действительно хотеть, чтобы она рассказала отцу о том, что с ней произошло. Это все равно что сунуть голову в улей с рассерженными пчелами. Конечно, отец с годами немного смягчился, но все же строго придерживался традиций и моральных устоев. Он возможно набросился бы на Нихила со шприцем, полным стрихнина, если бы посчитал драгоценную дочь обесчещенной.

Мысль о том, что Нихил чувствует себя неуверенно, что ему не по себе, приходила Шуэте в голову, но девушка решительно ее отвергла. У него нет причин для неуверенности. Она упала в его объятия, как перезрелая слива с дерева. Это ей следовало цепляться за него и изливать свои чувства.

– Но у меня прежде не было сексуальной жизни, – напомнила она. – Так что, строго говоря, это я часть твоей сексуальной жизни, не так ли?

Он ничего не сказал, но его лицо чуть просветлело. Шуэта вскочила:

– Давай не будем ссориться, – взмолилась она, подходя ближе и кладя ладонь на его скрещенные руки. – Прости, если сказала что-то, чего не следовало говорить.

Нихил глянул в ее запрокинутое лицо и, немного расслабившись, поцеловал ее полуоткрытые губы.

– Дело не в том, что ты сказала. Считай это моей причудой.

Шуэта нахмурилась:

– Должно быть, дело в еде. Не может быть, чтобы секс был причиной твоих чудачеств. Или именно он так на тебя действует?

Нихил рассмеялся и схватил ее в объятия.

– Определенно – нет! – Его голос смягчился. Сейчас он смотрел ей в глаза. – Ты необыкновенная женщина, Шуэта Матер, знаешь это?

– Почему бы нам не жить вместе? – спросил Нихил.

Они вернулись в Мумбаи и проводили вместе каждую свободную минуту из прошедших трех недель. Нихил никогда не был так счастлив, как в эти дни. Что-то в Шуэте приносило мир и покой в его встревоженную душу. С самого первого поцелуя его не оставляла мысль о том, чтобы попросить ее выйти за него замуж, но окончательно он все решил несколько дней назад. Сначала помолвка, возможно, долгая, чтобы дать им достаточно времени привыкнуть к идее провести жизнь вместе. И первым шагом было попросить ее переехать к нему.

– Жить с тобой?

Шуэта наморщила носик.

– Не находишь это несколько необычным? Мы в Мумбаи, не на Манхэттене.

За последние недели она поняла, что Нихил относится к ней куда серьезнее, чем она могла предположить. С другой стороны, у него было весьма яркое прошлое, и ее собственное патологическое отвращение к риску, стремление действовать не спеша, казалось, вступали в противоречие с ним.

– Я знаю, что мы в Мумбаи. – Нихил сделал вид, будто оскорбился. – Пусть я не был в классе первым по географии, но тот небольшой факт, что я живу в Мумбаи, не ускользнул от меня… ой! Не надо! Ты стала ужасно свирепой малышкой, Шуэта.

Шуэта для пущего эффекта еще раз ударила его в плечо.

– Некоторые люди заслуживают жестокого обращения, – сказала она, наклоняясь и целуя его в лоб, прямо туда, где ее меткий удар метелкой для стирания мела с доски много лет назад оставил шрам. – Ты бы окончательно отбился от рук, если бы я за тобой не присматривала.

– Ты права, – согласился Нихил. – Так как насчет этого? В наше время это не так уж необычно, особенно в Мумбаи: много людей живут вместе.

– Должна сказать, что это самое романтическое предложение из тех, которые я когда-либо получала, – заверила Шуэта. – Нет, немного не то. Так как насчет этого? – самое романтическое предложение из тех, что вообще кто-либо получал. Оно непременно должно попасть в Книгу Гиннесса, в качестве примера для будущих поколений…

Нихил широко улыбнулся:

– Ты сбежала бы от меня, опустись я на одно колено. Но я принес тебе кольцо.

За то короткое время, что они были вместе, он понял, что хотя Шуэта в душе была романтиком, все же терпеть не могла романтических жестов, почему-то считая, что она их не заслуживает. Но предложение – это очень важно. Он хотел сделать все возможное, чтобы она не смогла отказаться только потому, что ужасно смущена.

– Давай посмотрим кольцо, – потребовала Шуэта, хотя сердце, казалось, вот-вот вырвется из ее груди. Кольцо означало помолвку. А она никогда не позволяла себе надеяться, что Нихил зайдет так далеко. У него десятки подружек, некоторые – известные модели и актрисы. И нет причин воображать, будто он серьезно относится к ней.