Она осеклась, сообразив, как глупо себя ведет.

Но девушка, казалось, поняла.

– Конечно, – сказала она, и на этот раз ее жизнерадостность не действовала Шуэте на нервы.

Перспектива встретиться с Нихилом через несколько минут мгновенно осветила ее день. Даже горло болело не так сильно. Она откинула одеяла, вошла в ванную, умылась, почистила зубы в рекордное время и поморщилась при виде своего отражения. Она выглядела просто жутко: волосы казались обвисшими и немытыми, веки распухли так, словно она неделю пила, щеки запали, губы потрескались, словом – душераздирающая картина.

Звонок прозвенел, прежде чем у нее появилась возможность сделать что-то большее, чем рас чесать волосы и связать в аккуратный, но безжизненно повисший хвост. Скорчив гримасу своему отражению в зеркале, она отправилась открывать.

– Только не нужно терять сознание от ужаса. Я проснулась десять минут назад, – объявила она Нихилу, но тут же увидела в его руках коробку конфет и цветы. – О-о-о, это для меня?

– Нет, я подумывал заглянуть с букетом в дом премьер-министра, – заявил Нихил, входя и закрывая за собой дверь. – Но если они тебе нравятся, можешь получить. – Выражение его лица смягчилось, когда он вгляделся в ее лицо. – Бедняжка! Ты похудела с тех пор, как мы в последний раз виделись, и твой голос звучит ужасно.

Шуэта скорчила гримасу.

– Спасибо, ты очень тактичен. Как ты оказался в Дели?

Нихил по-прежнему смотрел на нее в упор, и от его взгляда она смущенно покраснела.

– То есть я думала, что ты в Мумбаи. Ты сам сказал во время последнего разговора.

– Я был в Мумбаи, – согласился Нихил и, взяв у нее цветы, положил на стол. – Но подумал, что нужно проведать тебя. Я всегда рвался спасать девушек, попавших в беду. Особенно девушек в фиолетовых пижамах и с низким, хриплым мужским голосом.

– Хочешь сказать, с низким, грудным голосом, – поправила Шуэта, стараясь говорить спокойно. Мысль о том, что он изменил свои планы, чтобы навестить ее, была девушке необыкновенно приятна. Однако она была так смущена, что заговорила в делано-легкомысленном тоне.

– И эта пижама – последний вопль моды. Все знаменитости носят такие, даже днем.

Нихил серьезно кивнул.

– Особенно мне нравятся шлепанцы в тон, – сказал он, показывая на пушистые фиолетовые тапочки. – Только зеленая отделка немного портит общий вид.

Он встал и подошел ближе.

– Тебе уже лучше? – спросил он, гладя ее по голове.

Подавив безумный порыв прижаться губами к его ладони, она кивнула. И прежде чем успела сдержаться, выпалила:

– Да, Нихил! О, как я рада тебя видеть!

Она так и не поняла, кто сделал первое движение, но в следующую секунду оказалась в его объятиях.

Он держал ее, крепко прижимая к груди, касаясь губами волос, гладя по спине, сначала успокаивающе, потом – возбуждающе. Она льнула к нему, вдыхая свежий чистый запах его тела, припав щекой к его футболке. Чувствуя напряженные мышцы, которые прикрывала мягкая ткань.

– Заразишься, – пробормотала она в его грудь. – И перестань целовать мои волосы. Я не мыла их три дня. Правда, зубы почистила только что.

Нихил рассмеялся и осторожно приподнял ее подбородок. Все мысли вылетели у нее из головы при взгляде на него, и она тихо ахнула, когда он стал целовать ее. А когда прервал поцелуй, чуть отодвинувшись, она запустила пальцы в его волосы и снова притянула к себе его голову. Он, не протестуя, поддался.

– Я не намеревался делать этого, – признался Нихил, когда они наконец оторвались друг от друга. – Ты больна, и я только хотел убедиться, что у тебя есть все необходимое…

– Теперь у меня есть все необходимое, – заверила она, блестя глазами, и снова потянулась к нему.

Но он покачал головой и решительно отступил.

– Будь благоразумна!

– Я не собираюсь набрасываться на тебя и срывать одежду, – высказалась она, немного раздосадованная его реакцией. Надо сказать, идея была очень соблазнительна: сорвать с него одежду, хотя, может, не сейчас. Без его рук, державших ее, голова немного кружилась. Очевидно, вирус не желал оставить ее в покое. Она потихоньку попятилась к креслу, чтобы сесть. Нехорошо сразу же терять сознание после поцелуя. Мало ли что может прийти ему в голову?

– Ты в порядке? – спросил он.

Значит, не так уж все незаметно…

– С головой что-то не так…

– Ты ела?

Она несколько дней ничего не ела, и виноватое лицо ее выдало.

Нихил укоризненно покачал головой:

– А я набрасываюсь на тебя, как изголодавшийся по сексу маньяк! Давай сначала накормим тебя, а потом отвезем к доктору.

– Все нормально… – начала было она, но голос не выдержал таких испытаний, и предложение закончилось нечленораздельными хрипами.

Нихил не обратил на это внимания и поднял трубку, чтобы заказать суп с тостами в обслуживании номеров.

– Пока не разговаривай, – посоветовал он, как только сделал заказ. – Я соберу твои вещи, и как только ты поешь, мы выпишем тебя из отеля.

Шуэта ответила встревоженным взглядом.

– У меня в Гергаоне маленькая квартира, – пояснил Нихил. – Это довольно далеко, но там будет кому за тобой ухаживать.

Как приятно, когда за тобой ухаживает сам Нихил!

Он подождал, пока она кивнула, после чего сказал:

– Вернусь на ресепшн. Попрошу, чтобы приготовили чек.

Шуэта проводила его взглядом и решила, что он изумителен: абсолютно идеальное сочетание внешности, обаяния и легкости, с которой он принимает решения.

Принесли суп, и, проглотив все до последней капли, Шуэта решила снова подвергнуть испытанию свой голос.

– Проворный коричневый лис… – начала она, но даже в пустой комнате голос отказался подниматься выше шепота. Вздохнув, она встала, чтобы собрать разбросанные вещи и затолкать кое-как в сумку.

Нихил вернулся, когда она уже почти закончила.

– Я же сказал, что сам соберу твои вещи, – упрекнул он. – Иди переоденься. Я заказал машину.

Шуэта протянула ему гостиничный блокнот, на котором написала: «Я потеряла голос».

– Женщина, которая не может отвечать и все время молчит, это превосходно, – решил он.

Она ущипнула его за руку. К ее досаде, он даже не отреагировал и просто сказал:

– Тебе помочь?

Она покачала головой. Будь она способна говорить, непременно спросила бы, какую помощь он имеет в виду, но если она напишет вопрос, реакция будет такой же. Вместо этого она взяла джинсы и футболку и вышла в ванную, переодеться.

От Коннот-Плейс до Гергаона путь был неблизкий, и Шуэта почти все время дремала на плече Нихила. Какое облегчение, когда кто-то о тебе заботится! Нихил даже оплатил ее счет, отказываясь взглянуть на записки, в которых она спрашивала, сколько ему должна.