– Ну что же ты, – говорит мне незнакомый голос. – Не узнаешь меня?

Поднимаю голову, но адская боль в глазницах не позволяет открыть глаза.

– Ты паршиво выглядишь, Майкл, – снова говорит мужчина.

Чувствую на плече его руку. Она давит, и инородное тело вонзается в кожу.

– Ну-ну-ну, – лепечет он, пока я сдерживаю разлетающуюся по телу боль. – Это всего лишь пуля.

– Кто ты?

Едва я успеваю спросить, как мгновенно ощущаю сухость во рту, которая дерет глотку. Такой эффект дают психотропные препараты. Пытаюсь открыть глаза. Получается, но образ мужчины слишком размыт, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть.

– Ты проиграл, мой милый, – говорит он.

На последней секунде я замечаю ледяное дуло пистолета. Холодная сталь прислоняется к моей щеке. Я слышу выстрел и проваливаюсь в темноту.

* * *

Я просыпаюсь от того, что кто-то стучит в дверь. Стук настолько раздражает меня, что приходится распахнуть глаза. Голова адски раскалывается, отчего я готов убить того, кто так дубасит. Кое-как сажусь в кровати и опускаю ноги на прохладный пол. Пытаюсь сообразить, я все еще сплю или же кто-то в действительности стучится ко мне.

– Майкл! – слышится голос Шона где-то вдалеке.

Окинув помещение взглядом, осознаю, что я в гостиничном номере. Выдохнув тягучий воздух, тянусь к стакану с водой на прикроватном столике. Но промахиваюсь, и тот со звоном разбивается об пол.

– Блядство! – шепчу пересохшим голосом.

Очередной стук в дверь меня окончательно выбешивает. Волочу ноги, стараясь идти по стенке. Темнота от закрытых штор смягчает пульсирование в висках. Ногой задеваю какую-то бутылку, и она откатывается в сторону. Не обращаю на это внимания и, кое-как дойдя до двери, открываю ее. Свет от ламп в коридоре слепит глаза, и мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы хоть что-то увидеть перед собой.

– Бог ты мой, Майкл! – восклицает Шон, издав удивленный смешок. – Ты бы хоть прикрылся!

Я наконец-то продираю глаза. Припоминаю, что вчера, выйдя из душа, я лег в постель нагим. Опускаю голову вниз, разглядывая свое татуированное тело, а потом вновь поднимаю взгляд на Шона.

– Че надо?

– Уже четыре часа дня, и мы с Эрни…

Медленно, но верно осознаю, что Шон привел с собой партнера. И правда, слева от него стоит Эрни, который оценивающе разглядывает меня, а потом мы встречаемся взглядами. Понимание приходит настолько медленно, что, наверное, уже поздно прикрываться чем-то. Или кем-то. И я демонстративно плюю на все грани приличия и встаю поудобнее, облокотившись рукой на дверной косяк.

– Что вы с Эрни?

– Нам нужно подписать договор, – мягко объясняет Шон, намекая, что я должен привести себя в порядок. – Ты разве не помнишь наш вчерашний разговор?

«Разговор, возможно, я и помнил бы, если бы не выпил весь бар в номере…» – думаю про себя.

– Дай мне пять минут.

Ловлю удивленный взгляд Эрни, который пялится на мои оголенные гениталии.

– Хорош, правда? – спрашиваю у него, лицезрея недоумение на его лице.

– А… ну… эм… да… – запинаясь изрекает тот.

Разворачиваюсь и следую в комнату, чтобы найти нижнее белье и брюки. Где-то позади Шон истерически извиняется перед Эрни, но мне все равно, потому что дверь медленно закрывается, оставляя их в коридоре. Голова по-прежнему трещит, но холодный душ приводит меня в себя. По крайней мере, мне так кажется. Опираясь лбом о холодную плитку, пытаюсь вспомнить, о чем мы вчера говорили с Шоном по телефону. И вчера ли это было. Жуткий сушняк раздирает глотку. Полоскаю рот водой и чищу зубы. На сборы мне понадобилось около получаса, а то и меньше. Благо я нахожу в номере дешевенький фен, которым быстро высушиваю волосы. Натянув на себя брюки и футболку, достаю из шкафа кожаную куртку. Хмурясь, оглядываю номер. Вещи разбросаны, бутылки валяются, пепельница переполнена. Пожимаю плечами, нахожу второй носок и обуваюсь.

Шон и Эрни ждут меня внизу, у выхода из гостиницы. Увидев меня, Шон выпрямляет спину. Однако тут я замечаю кулер. Устремившись к нему, резким движением руки вырываю хрупкий пластмассовый стаканчик и, налив его до краев, разом опустошаю. Рядом сидящая на ресепшене администратор искоса смотрит на меня и на то, как я выпиваю уже третий по счету стакан. На четвертом я улыбаюсь ей и говорю:

– Вода уж очень вкусная.

Допив четвертый стакан, комкаю его в руках и затем отправляю прямиком в урну. Девушка испуганно смотрит на меня своими глазищами. Наконец, удовлетворив свое любопытство, она отворачивается.

– Ты не весь кулер опустошил? – спрашивает Шон, хлопая меня по спине.

– Я только начал, – с ехидной улыбкой отвечаю ему.

– Ну-с, – резко произносит Шон, пропуская Эрни и меня вперед, – надеюсь, сегодня без приключений!

– Я тоже.

* * *

На улице шумно и душно. Я останавливаюсь и чувствую, насколько тяжел воздух в городе. Несмотря на то что Мейджор расположен на побережье, это не улучшает городской климат. Слишком повышенная влажность, слишком плотное население, слишком мало растительности. И слишком много машин.

– Майкл! – зовет меня Шон, усаживаясь в темную машину. – Едем?

Ничего не отвечая, следую к машине, сажусь на заднее сиденье и захлопываю дверцу.

Всю дорогу Эрни и Шон шутят, вспоминая какие-то фильмы, что действует мне на нервы. Уставившись в одну точку, я изредка поддакиваю, даже не зная, о чем идет речь. Я чувствую себя измотанным. Ко всему прочему, сверху в больную голову вонзают острые шипы мысли об Оливии. Все это смешивается в одну кашу, которую вряд ли мне удастся сегодня разгрести.

Подъезжаем к какому-то ресторану и вылезаем из машины. Достаю пачку сигарет из кармана, закуриваю и вдыхаю полной грудью едкий никотин. Эрни отходит, чтобы поговорить по телефону, и в это время ко мне подходит Шон.

– Майкл, твою мать, что с тобой творится?!

Я делаю еще одну затяжку, осматривая здание ресторана. Оно старое, по-видимому, построено еще в семидесятых или восьмидесятых годах. Красный кирпич, типичные высокие арки, в которые вставлены современные стеклопакеты с тонированными стеклами. Летняя веранда с небольшим уютным камином.

– Ты о чем?

– Не слишком ли ты присосался к алкоголю?

Вопросительно смотрю на Шона. Он ни капельки не изменился со дня нашей встречи. С того самого дня, когда я дал ему шанс исправить свою поганую жизнь и сделать ее чуть лучше, чем она есть.

– Я себя контролирую.

Сухо ответив, снова затягиваюсь. Никотин наполняет легкие, немного щипля внутри.

– Даже сегодня?

– Я же сказал, все под контролем.

Шон цокает языком, оглядываясь, словно боится, что Эрни нас услышит.

– Ты, блядь, даже не прикрылся ничем, словно стоял перед девицами!

– Как будто ты впервые в