Ладони Нелл мяли грудь маркиза, как это делают лапки мурлычащей кошки. Лит понимал, что играет с огнем. Как долго он сможет выстоять под напором сгорающей от желания мисс Трим? Одних поцелуев ему было явно недостаточно. И в конце концов маркиз перешел к более смелым ласкам.

Он стал осыпать жаркими поцелуями ее шею, и когда его горячие губы коснулись плеча, Нелл закричала. Лита дурманил аромат ее тела, он возбуждал его. Забыв обо всем на свете, маркиз нащупал пуговицы на платье Нелл и стал лихорадочно расстегивать их. Лит давно – пожалуй, со студенческих лет – не утруждал себя подобным занятием. Женщины сами раздевались перед ним.

Лицо Нелл пылало от возбуждения, глаза были закрыты, а пунцовые губы разомкнуты. Она ждала поцелуев и новых ласк.

Ноги не слушались Нелл, и она положила руки на плечи Лита. Он и сам, не чувствуя под собой ног, слегка пошатывался. Горячая кровь стучала у него в висках, в ушах стоял гул. Нелл дышала прерывисто и учащенно.

Наконец лиф серого платья был расстегнут. Лит ощущал себя путешественником, исследующим неизведанные земли. В воображении он уже не раз срывал с Нелл ее монашеское одеяние.

Наклонившись, он припал губами к ее ключицам и замер, чувствуя, как бьется пульс девушки.

Его рука скользнула в ворот сорочки и легла на грудь прелестницы. Прикосновение к мягкой податливой женской плоти пробудило в нем ураган чувств.

Нелл ахнула и напряглась.

– Это нехорошо…

– Да, нехорошо, – согласился маркиз.

Он не любил лгать.

– Вы обещали, что мы ограничимся поцелуями.

– Тогда позвольте мне снова поцеловать вас.

Лит припал к ее дрожащим губам. Упиравшийся ему в ладонь сосок Нелл отвердел и набух. Он щелкнул по нему большим пальцем, и Нелл вздрогнула, а потом прижалась к нему всем телом, как будто моля маркиза продолжать, не останавливаться.

Ее реакции возбуждали его. Спустив сорочку, Лит обнажил одну грудь Нелл. В неверном свете мерцающей свечи он увидел шелковистую белоснежную плоть с темно-розовым бутоном соска. От этого соблазнительного зрелища его бросило в дрожь. Но простая полотняная ткань сорочки все еще скрывала от его взора вторую грудь. Нелл была для маркиза драгоценным подарком, который он медленно разворачивал, освобождая от упаковки.

Неожиданно он остановился и взял в рот ее сосок. Нелл тихо охнула и прижала его голову к своей груди. Лит стал полизывать и покусывать сосок, и Нелл начала извиваться в его руках.

Она реагировала на каждое его движение, на каждую ласку, и это изумляло Лита. Впервые в жизни он встречал такую чувственную любовницу, способную получать удовольствие от каждого его движения.

Ее припухшие, приоткрытые губы манили его. Он снова припал к ним, и Нелл стала отвечать ему. Не в силах больше сдерживать себя, Лит подхватил ее на руки и понес к кровати. Это ложе он еще не делил ни с одной женщиной.

Нелл не сопротивлялась. Положив ее на огромную кровать, Лит навалился сверху всем телом, и Нелл сама раздвинула ноги.

Лит задрал ее юбки, и тут Нелл начала извиваться под ним, тяжело дыша. Однако маркиз был слишком возбужден и не придал этому значения. Охваченный пламенем страсти, он стремился добраться до источника наслаждения. Его рука скользнула под юбки Нелл.

Однако тут Нелл, издав придушенный крик, вцепилась в его запястье. Сквозь пелену дурманящей страсти Лит заметил, что ее тело было напряженным, а лицо искажала гримаса страдания.

Возбуждение туманило ему голову.

– В чем дело, Элеонора? – тяжело дыша, спросил он.

Она выглядела напряженной, испуганной и несчастной. У Лита упало сердце.

– Прекратите, – произнесла Нелл сдавленным голосом. – Пожалуйста, не надо.

Литу было непросто совладать со своими инстинктами. Возбуждение достигло такой степени, что маркиза было уже трудно остановить. Несколько секунд в его душе шла ожесточенная борьба. Зверь внутри него не отступал. Однако Лит, стиснув зубы, напомнил себе, что он – человек чести. И разум наконец возобладал над инстинктами.

– Да, вы правы… – выдохнул Лит.

Хорошо, что Нелл остановила его. В пылу страсти Лит забыл, что делает и где находится. Он едва не вступил в интимную связь с девушкой, которая работала у него в доме и которой он к тому же не доверял. Истинный аристократ не спит с челядью. Этот принцип с юности впечатался в его сознание.

О боже, какой скандал разразился бы в обществе, узнай в Лондоне, что, удалившись в свое поместье, уважаемый член парламента принялся волочиться за служанками! На его политической карьере можно было бы поставить крест.

Более того, Лит опустился до лжи. Он обещал Нелл ограничиться поцелуями, но зашел значительно дальше. А ведь она была девственницей. Он мог погубить ее, лишив целомудрия.

Да, маркиз чуть не наломал дров…

– Вот черт, – пробормотал он и, откатившись на край кровати, сел.

Обхватив голову руками, Лит попытался выровнять дыхание.

Он не смел взглянуть в сторону красавицы, опасаясь, что его благие намерения полетят к черту, если он снова увидит мисс Элеонору Трим.

В комнате установилась гнетущая тишина, которую нарушали только потрескивание дров в камине да приглушенный лай вышедшей на ночную охоту лисы, доносившийся снаружи из леса.

– Простите, мне очень жаль, – тихо, бесцветным голосом промолвила Нелл за спиной маркиза.

– Вам не за что извиняться.

Голос Лита прозвучал глухо, без тени нежности. Он и хотел бы смягчить тон, однако ему было трудно это сделать. Все силы маркиза ушли на то, чтобы справиться с возбуждением, взять под контроль свои инстинкты.

– Я не должна была позволять вам так себя вести.

Эти слова заставили Лита повернуться. Отрешенный взгляд Нелл был устремлен вверх и прикован к золотисто-синему узору балдахина над кроватью. Она снова превратилась в недоступную холодную особу, похожую на мраморное изваяние. Лит вдруг испытал тоску по милому теплому созданию, которое так пылко целовало его еще недавно.

Она не застегнула лиф платья, но успела натянуть сорочку на грудь. Сквозь тонкое полотно просвечивали розовые соски. Лит сжал кулаки, пытаясь подавить сильное желание снова припасть к ним губами.

– Не говорите глупости, – грубо одернул он Нелл.

Впрочем, она была права. Нужно было остановить его, сам он этого сделать не мог. Желание кружило ему голову. Лит был честен сам с собой, он признавал, что был готов довести дело до конца, если бы не сопротивление Нелл.

– Беда именно в этом: я непроходимая дура.

– Не стану возражать. С вашей стороны было верхом глупости приходить в спальню мужчины посреди ночи.

Кровь отхлынула от лица Нелл, и оно приобрело пепельный оттенок.