— Прошлая ночь была невероятной, Жизелла. Я горд тем, что ты разделила свой первый опыт со мной.

Она закрыла глаза, сдерживая слезы.

— Я помог Рози, потому что хотел помочь тебе. Я не чувствовал себя так, словно ты считаешь меня чем-то обязанным тебе. Я сделал это по своей воле, потому что ты нравишься мне.

— Я все равно оплачу твои расходы, — сказала она, отстраняясь от него.

Он вздохнул и выпустил ее из своих объятий.

Они направились к машине, но уехали недалеко. Он затормозил у мотеля, который предоставлял услуги состоятельным семьям.

— Мне нужно поспать. Можешь оставить меня здесь, если хочешь.

— Я тоже устала.

Она могла арендовать свой собственный коттедж. Он взглянул на нее и спросил:

— Ты хочешь отдельную комнату?

Клерк за стойкой сказал, что в каждом коттедже есть несколько кроватей.

Она пошла за Кейном к самому дальнему коттеджу. На первом этаже были две кровати и диван, но она выбрала двуспальную огромную кровать на втором этаже. Солнце заглядывало в комнату сквозь стеклянные двери, выходившие на маленький балкон, откуда открывался вид на океан.

— Это та кровать, на которой я собирался спать, — сказал он, задергивая шторы.

— Я знаю. — Она сняла свитер и брюки. — Я хочу спать рядом с тобой. Я хочу чувствовать твое тепло. Это все, чего я хочу.

Он судорожно сглотнул и скинул свою рубашку. Они остались в одном белье и забрались под одеяло. Он прижал ее почти обнаженное тело к своему, так что ее холодная кожа могла согреться о его горячую грудь и бедра. Потом он положил свою тяжелую руку ей на талию и, вздохнув, погрузился в сон.

Она несколько раз моргнула, размышляя о том, не слишком ли много она ему позволяет, но ей было так уютно лежать в его объятиях, что она отбросила эти мысли.

Она думала о нем как о мальчишке, у которого постоянно выбивали почву из-под ног. С ней тоже однажды случилось такое, когда ее отец бросил их. Но у нее была большая семья, которая помогла ей выстоять. А он, должно быть, так часто чувствовал себя одиноким.

Она положила руку ему на талию, крепче прижимаясь к нему, словно она могла защитить его от его прошлого. Поцеловав его в шею, она крепко уснула.

Жизелла проснулась и сладко потянулась, но тут же обнаружила, что к ней кто-то прижимается. Кейн. Горячий. Напряженный. Возбужденный.

— Ох, — пробормотала она, вспомнив, где находится.

— Да уж, — протянул он. — У нас серьезная проблема.

Он обнимал ее, и его упругая плоть упиралась ей в живот, готовая к сексу. Она сглотнула. Ее собственное тело охватило страстное желание, и ей захотелось крепче прижаться к нему.

— Что… В чем проблема? — спросила она, притворяясь дурочкой.

— Я не могу заставить себя покинуть эту кровать, но у меня нет презерватива. Так что и остаться в ней я не могу. Если ты будешь рядом.

— А-а-а. — Она хмыкнула и потерлась носом о его ключицу. — Это, похоже, проблема.

— Правда? — Он взглянул на ее затвердевшие соски, упирающиеся в шелковые чашечки ее бюстгальтера. — Я предложил бы тебе встать, но, боюсь, это ничего не решит, если ты будешь расхаживать по комнате такая красивая и сексуальная.

— А что, если, расхаживая по комнате, я дойду до своей сумочки и достану из нее презерватив? Это поможет нам решить проблему?

— Мне нравится твоя инициатива, но я просто должен спросить. Зачем девственница носит в сумочке презерватив?

— Ты, возможно, этого еще не знаешь, но я удалила это конкретное слово из моего резюме. Это недавнее развитие событий.

— Ты разместила пост в социальных сетях? Они следят за всеми обновлениями. Но я не видел этого на своей страничке.

— Это объясняет, почему ты не знаешь про презерватив. Я написала несколько дней назад, что начала носить презервативы после того, как неожиданный поцелуй незнакомого мужчины заставил меня серьезно задуматься над тем, не заняться ли мне с ним сексом прямо на полу гостиной умершей женщины.

— Продолжай этот сексуальный разговор. — Он даже не улыбнулся, но его глаза искрились смехом. — Мне нравится, что ты заставляешь меня смеяться.

Его искренность заставила ее сердце биться чаще.

— Мне тоже, — сказала она, пытаясь выглядеть легкомысленной, когда на самом деле она была так тронута, что у нее дрожали губы.

Она погладила его щетинистую щеку, размышляя о том, что, может быть, она не нарушила клятвы, которую дала Рози. Этот мужчина так сильно привлекал ее. Она могла бы полюбить его, в этом она была уверена.

Они обменялись несколькими легкими поцелуями, а потом он неожиданно отбросил одеяло и вздохнул с преувеличенным недовольством.

— Хорошо. Я сам встану.

Он заставил ее смеяться, когда схватил ее сумочку и вернулся в кровать еще до того, как она успела сесть.

Расстегнув молнию на внутреннем кармане, она достала презерватив, подумав при этом, не сошла ли она с ума, отбросив всякую осторожность.

Но когда он сел рядом с ней и принялся нежно гладить ее спину, она поняла, что умрет, если не займется с ним любовью. И ей было все равно, какой болью это может обернуться в будущем.

Она сидела не шевелясь, пока он не расстегнул ее бюстгальтер. Она отбросила его на пол, толкнула Кейна так, что он упал на спину, и уселась на него верхом.

— Ого, значит, так? После одного раза она думает, что может руководить процессом?

Она оперлась руками о матрас рядом с его плечами, и ее волосы упали волнами по обе стороны ее лица.

— Испугался? — насмешливо спросила она.

Он заправил ее волосы за ухо.

— Я в ужасе.

У него был такой ласковый взгляд, что сердце перевернулось у нее в груди. Глядя ему в глаза, она склонилась над ним и прижалась губами к его губам, отчаянно надеясь, что они не причинят друг другу боли.

Кейн наблюдал, как Жизелла управляется с толпой на политическом мероприятии по сбору средств. Наряду с благотворительными собраниями это было то событие, где собирались серьезные дельцы с Уолл-стрит. Это было именно то общество, к которому он хотел присоединиться перед тем, как предательство ее кузена превратило его в персону нон грата.

Всю неделю его встречали прищуренными взглядами, когда он входил в комнату с Жизеллой. Он видел, что ей приходится нелегко, но она была несгибаема и не пыталась выйти из роли, которую он ей навязал. На самом деле ему порой казалось, что то, как она бросалась на его защиту, было мотивировано ее личным к нему отношением. Казалось, она искренне пыталась исправить то зло, которое причинил ему Бенни.