Все, что было связано с исполнением приказа, стало восприниматься им как направленный и бесперебойный поток информации, текущей по какому-то каналу. Он захватывал и подчинял себе все внутренние мыслительные процессы: оценки, решения, размышления, воспоминания… В то же время стенки этого канала были настолько крепки, что полностью блокировали весь жизненный опыт Александра Владимировича, начиная с утробы матери и кончая сегодняшним днем. Действиями и мыслями ученого руководило только одно – ПРИКАЗ! Все остальное, ненужное, тщательно отфильтровывалось. В понятие «ненужное» вошли его хождение в институт, общение со знакомыми. Даже дружба с Петькой и Машей, с которыми он был вместе еще с первого курса института. Исчезла необходимость помнить о близких, живых или уже умерших. Все, абсолютно все оказалось излишним и достойным забвения – рыбалка, квартплата, погода, болячки, должники, долги, удовольствия, страхи, одежда, машина, штрафы… Все, что окружало, трогало или не трогало, привлекало, отталкивало, утраты, победы, поражения – должны были быть забыты. Во главе угла была работа, важная миссия, которую предстояло выполнить, несмотря ни на что, даже ценой собственной жизни. Понятие «умереть» почему-то совершенно не пугало сейчас Александра Владимировича и как будто наоборот – придавало сил.

Уже два дня он сидит дома. Никуда не ходит. Институт подождет. Студентам сказал, что болен. Двух дипломников отдал Олегу Петровичу. Пусть у него проблем будет чуть больше. И еще. Александр Владимирович заметил, что он из состояния так называемого «пофигизма» постепенно переходит в режим интенсивной деятельности, но в установленных границах. Эти границы должны были способствовать успешному выполнению предназначенной ему работы. Где, когда и кем было ему поручено это таинственное дело, Александру Владимировичу было неважно. Просто работу нужно выполнять. Это приказ! И он… А кто он? Вдруг возникли давно забытые, но сейчас ставшие очень правильными, значимыми, даже родными, слова. Он Патриот, тот, кто любит Родину. Ведь она – Мама!!!

Александру Владимировичу еще как-то удавалось анализировать все происходящее с ним как бы со стороны, но делать это было все труднее. Проблеском мелькали мысли о том, что с ним что-то не так. Похоже, кто-то влез в его мозг, отключил все, что им накоплено за прожитую жизнь, и ввел совсем другую программу, которой он, Александр Владимирович, не может противиться. Новая программа замещала его сознание все решительнее. Еще немного и он будет существовать в автоматическом режиме.

Одновременно с этим мозг начал выдавать команды на устранение проблем, которые снизили бы качество или препятствовали бы выполнению работы. Постепенно сформировалась конкретика. Обеспечить механический перенос информации, заложенной ему в мозг в детстве, на бумажный носитель; сохранить выведенную информацию с передачей ее исполнителю следующего этапа работы; назначить конкретные сроки проведения съема информации, завершения съема и уничтожения носителя.

Далее… какие-то обрывки мыслей… где он, что вокруг происходит, что думает и затем делает… Вот эта область сознания еще немного регулировалась жизненным опытом. Во-первых, на чем и чем писать. Где искать. Ведь он должен писать на бумаге. А со стороны мысли – ты что, забыл? Какие, к черту, перьевые ручки и карандаши. Сейчас двадцать первый век… Какие перья?! Дома у тебя компьютер, принтер и Интернет. Сразу перебивала другая мысль. А что можно в этой новой жизни использовать для дела? Получалось, что можно все, что облегчало бы и ускоряло перенос информации из головы на другой носитель. При этом категорически нельзя вводить постороннюю информацию из Интернета, от собеседника, радио, слухи, сказки, переживания. Информация должна быть только из его головы…

Время стало сжиматься, а тревога о том, что объем информации из его головы может не втиснуться в эти сжимающиеся сроки, расти. Потом… туман… его комната… шторы… закрыть дверь… темно… пятно экрана компьютера… в голове плывут слова… потоком… выщелкиваю кнопками на экране… мысли со стороны… хорошо… навыки набора формул… графиков… зачем все на бумагу… лучше потом… флешка… конструкция… прибор… глаза лучше держать полузакрытыми. Тогда в мозгу лучше высвечивается все, что на… экране… успел напечатать предложение… область применения… назначение… пропуск трех слов подряд… обратно в голову не возвращается… конструктивные особенности… все течет монотонным плавным потоком с одной скоростью… параметры… электрическая схема… параметры… излучение… переменный ток… воспринимаемые .радиочастоты… направленные… частоты… спецколебания… это все продолжается и продолжается и я должен успеть… эмоции… воздействие… волны… колебания… должен… должен… должен… сосредоточен… я так сразу… не писал… сразу… но это нужно… нужно… Приказ!!!! Это… когда… конец… следующий… этап изготовления… другой… Передать все… непрерывно… непрерывно… устал… устал… мне… семьдесят… устал… Устал!.. Не было рассчитано… возраст… в висках пульсирует… такими… приливами и отливами… и отливами… приливами боли… пульсирует боль все больнее… так… и в ящик… но надо… Надо!.. Приказ!.. Свело палец… он стучит по кнопкам уже много… часов… спина болит… непрерывно… второй день… не разогнуться… второй день… не успеваю… пить… плохо… плохо… пить… бросить… нельзя… не успею за словами в голове… Надо… успеть… ведь мама… мама… просит… лицо матери… Я вспомнил маму… мамины глаза… так надо… так будешь жить… А ведь сейчас увижу маму… быстрее… наверное… нужно… нажимать… кнопки… Нужно… Нужно… Приказ!.. Умру!!! Вспышка яркая… яркая… не болит… Темно… Ничего… Нет… Хорошо…

Мертвец улыбался.

Дверь в комнату приоткрыта. Светится экран компьютера. На обоях стены, высвечиваемых слабым мерцанием экрана, медленно проявляется силуэт. Кто-то вошел в комнату Александра Владимировича и приблизился к экрану компьютера.

Машина идет плавно, бесшумно, без вздрагиваний и толчков. Кажется, что она стоит на месте, а на тебя несется дорога со своими обочинами, полями, лесами, придорожными кафе, стоянками, заправками, будками ГАИ и, конечно, встречными и попутными авто. Зимой мимо плывет бело-серебристый экран с серыми вкраплениями перелесков, провалами полей и выступами придорожных строений. Летом фон пролетающих мимо обочин тот же, только намного контрастнее. И так безостановочно километр за километром, минута за минутой, час за часом. Постепенно в голове растет абсолютное безразличие ко всему, что тебя окружает. Соображать начинаешь какими-то всплесками. В одном из всплесков в какой-то момент мысль – засну, пора остановиться. Так бывает, когда едешь далеко и долго.

Дорога управляет тобой, как любимая женщина, заставляющая смотреть только на нее. Может показаться, что ты, сидя за рулем, можешь побыть немного туристом, с интересом рассматривающим достопримечательности. Но это ошибочные представления. Никаких поглядываний на сторону. Все они, как правило, заканчиваются эмоциональной пощечиной дороги по твоему личику с самыми неприятными последствиями. Побыть туристом может себе позволить только твой пассажир, да и нет у него другого занятия, кроме как разглядывать и мелькающую обочину, и достопримечательности, и…

Если бы Шевелеву Михаилу Матвеевичу, молодому человеку лет тридцати – тридцати двух кто-то пару месяцев назад сказал, что в его размеренную жизнь бизнесмена средней руки войдет то, что заставляет его вот уже много часов сидеть за рулем, он не поверил бы. Тем не менее, бросив все текущие дела фирмы, он зачем-то целенаправленно несется в машине в неизвестность, хотя и с остатками понимания, что делать этого нельзя. Невероятная глупость. Вначале все казалось очень простым. Поступило очередное предложение заработать деньги. Заказ был необычным, но Михаил Матвеевич согласился. Он должен был взять чужое и элементарно не попасться с ним. Результат – постоянные и просто сумасшедшие деньги. Правда, сразу появились и сомнения. Может быть, все это ему и ни к чему. Уж очень сильно весы ситуации раскачивались сначала в сторону успеха, а потом в направлении очень нехороших для него последствий – тюрьмы или даже смерти.