Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы ещё не обговорили детали, но всё услышанное здесь останется здесь, не так ли, Лара?
Пришлось ответить утвердительно.
— Это так.
С другой стороны, Пеппер наверняка и не подозревал о подобном раскладе вещей и потому наводящие вопросы задавать не будет. Оставалось лишь надеяться, что ему не взбредёт в голову меня проверять, после нашего с ним разговора.
Эх…
— Что ж, на том мы с вами распрощаемся.
Тиана развернулась и зашагала обратно в сторону поместья. Я была вынуждена уступить место Оше и замыкать тройку. А Джульен намеренно отстал, чтобы не вызвать лишних подозрений у прислуги и возможных очевидцев. Наверняка сделает крюк до кленовой аллеи. Или и вовсе вернётся в винодельню.
Ну, это уже не моего ума дело. Мне наверняка предстоял новый допрос с пристрастием по возвращению в спальню. Так как интерес Тианы к подобному сговору был настолько очевиден, насколько возможно. Надо бы и самой разобраться, к чему я стремлюсь в конечном итоге. Ведь с одной стороны стояло доверие и дружба, с другой — мама и наша швейная мастерская, а заодно и будущая жизнь. Стоит ли лишать себя заработка ради сохранения лица перед друзьями?
Сложный выбор.
Очень…
Глава 14
Гостевая комната главного поместья была оставлена одновременно со вкусом и присущей деревенской местности простотой и удобством: плюшевый мягкий диван стоял на ковре в самом центре комнаты, рядом обретались кресло и низкий деревянный столик на резных ножках, в центре его аккуратно расположилась вазочка с маленькими сиреневыми цветочками в четыре лепестка. Наклонный письменный стол сейчас был придвинут к подоконнику второго окна. Пресс-папье и другие письменные принадлежности убраны внутрь ящика.
Сразу двое расположились в этой комнате и тихонько переговаривались.
Один сидел на широком подоконнике, свесив правую ногу вниз. Другой вальяжно раскинулся на диване и смотрел в потолок.
— Эта твоя подруга-эльфийка слишком уж наглая особа, — проворчал Равьен, запрокидывая руки за голову. — Как она могла так меня осадить?
— Ты по-прежнему дуешься? — Витони усмехнулся и перевёл взгляд к тёмному небу. Уже успело смеркаться, а они вновь и вновь смаковали одну и ту же тему.
— А как здесь не обижаться?
— Играешь в лицемерие, вот и терпи, — философски заметил виконт. — И я вместе с тобой получил выговор от Лары.
— Что, прости?
— Она обвинила меня в лицемерии.
— А вот это для меня новость, — Равьен усмехнулся. — Ты не выносишь ложь в любых проявлениях. Так с какого перепугу она пришла к такому выводу?
— О, мне есть за что получить подобную лесть, поверь, — Витони хмыкнул. — Я попытался заработать её доверие, продолжая тебя критиковать. А она меня осадила.
— Наглая. Ещё одна.
— Не согласен.
Виконт пожал плечами и перевёл взгляд в комнату.
— Как по мне, то она довольно прямолинейна и частенько смущается.
— О, я тоже заметил, как она краснела рядом с тобой.
— Прекрати!
Вит резко встал и стиснул кулаки.
— Ты же знаешь, я не люблю эту тему.
— Всё ещё страдаешь из-за давней истории? — Равьен сел и повернулся к другу. — Неужели всё так серьёзно? Сколько лет прошло с тех пор? А ты…
— Да, я помню этот случай в деталях и мелочах. У меня перед глазами стоит её ангельское личико, с улыбкой на устах рвущее мою душу на части.
— Ну-ка, освежи мою память… Честно признаюсь, я уже и позабыл, что тогда произошло.
Витони громко выдохнул и прошел к креслу, стоящему рядом с диваном, плюхнулся в него и водрузил ноги на столик.
— Я тогда только поступил в Велансис. А она была предвыпускницей. Красота, грация, эльфийское обаяние. У неё были толпы поклонников. Но из всех она почему-то выбрала именно меня. Выделила из толпы, смотрела в мою сторону с улыбкой. Я думал… это ли не знак?
— О, и ты ошибся?
— Не то слово!
— Так что случилось? Ты ей признался?
— Она остановилась рядом и пропела тихонько тоненьким голоском, что хочет поговорить. Я как юнец проследовал за ней в укромное местечко, абсолютно не замечая, что на балконе второго этажа уже собралась наблюдающая публика. Кровь шумела в ушах, я был смешон и влюблён одновременно. Едва она остановилась, я выпалил неуклюжие слова, а она…
Витони ненадолго умолк.
Равьен подался вперед, слушая с предвкушением.
— Ну? И что она?
— Она громко рассмеялась и с невероятной жестокостью втоптала меня в грязь. Её внимание было обусловлено неодобрением теми взглядами, которые мой отец высказывал публично. А он, как ты знаешь, любитель технического прогресса. Заперся со своим профессором в мастерской и орудуют там над какой-то паровой машиной.
— С другой стороны, мы многим обязаны твоему отцу. Это он был идейным вдохновителем трубопровода, проложенного от местной речушки к поместью Стоунов. Это он придумал конструкцию дистилляционных чанов. И, как ты знаешь, мы с братьями немало вложились в его изобретения и получаем с этого неплохие дивиденды.
— Я всё это знаю, — нетерпеливо выдохнул виконт. — Но стоит мне взяться за холст, я не могу ничего рисовать кроме этой ехидной гримасы. Она стоит у меня перед глазами и вызывает жгучее отвращение ко всем женщинам поголовно.
— Даже к матушке?
— Нет.
Витони посветлел лицом.
— А Лара? Ты последние несколько часов много раз упоминал о ней.
Виконт задумчиво перевёл взгляд в сторону окна.
— Не знаю, она кажется другой, более искренней.
— Не хочу тебя расстраивать, но именно эта дамочка нацелилась соблазнить моего отца, чтобы заграбастать его состояние. Я поэтому тебя вызвал, чтобы ты вывел её на чистую воду. Но вдруг удумал спросить её прямо, а она ушла от ответа. Иными словами, почти солгала.
— Вот уж никогда бы не поверил.
— Хочешь пари?
Де Альетти ответил не сразу, немного помолчал, прежде чем недовольно осадить друга:
— Меньше всего на свете я хочу кого-то предавать или же спорить на чувства других людей. А ты, Равьен, если не исправишься, получишь свой жизненный урок, помяни мои слова.
— Ну-ну, я пошутил, — старший из братьев Стоун пошёл на попятную. — Это всё шуточки Этьена.
— Знаю, но ты не такой и не бери с него пример.
— Что бы я делал без твоих наставлений? — проворчал друг. Оба усмехнулись.
— Кстати, об Этьене… неплохо было бы его расспросить про Истленд. — Витони припомнил слова Лары. — Думаю, разгадка недавней проблемы со стукачом из поместья может оказаться ближе, чем ты думаешь.
— Меньше всего на свете мне хочется верить в то, что это наш брат так над нами поиздевался. Он же не