— Вот это да… — кощунственные слова по отношению к увиденному платью! А следующий вопрос вырвался непроизвольно: — Но как же пышная юбка?

— О, они уже выходят из моды. Ты смотри, тут ещё и разрез есть.

Я присвистнула вслух.

Ти хохотнула.

Ой! Это же некультурно! Постучала пальчиками по губам. Нельзя-нельзя свистеть в помещении! Точнее вообще нельзя!

Ну, хорошо, что свидетелем моего проступка была лишь моя подруга.

— Говорю тебе, одевайся и идём.

— Ты уверена?

Я заворожено смотрела на перламутровое приталенное платье, расшитое бисером и серебристой цветочной вышивкой.

— Да, у меня таких много. Одевай.

Долго уговаривать не пришлось. Я прошла и схватила безумно красивое платьице, мысленно прося прощение у моей ма, которая так старалась выкраивала под меня куски ткани на этот наряд.

Ткани. Пожалуй, это самая большая статья расходов любой модистки Астера при изготовлении любого наряда. Они были привозными и стоили баснословных денег, особенно если качественные и ходовых расцветок. А последнее время в моду вошёл креп. О, настоящее убийство времени! Матушка долго мучилась, когда пробовала сшить из этой ткани хотя бы рукава. Красиво — бесспорно, но края ткани сильно секлись и потому требовалось делать большие припуски на лекалах. Да, это я усвоила… А ещё умела строить лекала, помогала чертить мелком по ткани и обводить бумажные шаблоны на начальном этапе разметки изделия.

Пока я мысленно блуждала в воспоминаниях, руки мои делали своё дело.

Я разделась и натянула через голову платье с узкой горловиной, обтянувшее меня, словно вторая кожа.

— Конечно, под него нужно одевать другое нижнее бельё. Но… — Ти сноровисто дёрнула тут, потянула там, залезла рукой в ворот и поправила скомканную складкой ткань моей сорочки. — Вот так-то лучше. Обувайся и идём.

Я с сомнением посмотрела на застиранные чулки и полезла в прикроватную тумбочку за новыми.

И несколько минут спустя мы уже выбрались на крыльцо флигеля и отправились к главному зданию искать прислугу.

Какова удача!

Первая же пойманная нами служанка охотно подсказала, что все конкурсантки и двое сыновей Пеппера, как и сам владелец Огуречного края, отправились на винодельню. И в скором времени уже должны были вернуться после недолгой дегустации.

Испросив направление, в какую сторону идти встречать всю процессию, служанка опять же охотно поделилась маршрутом. Нужно было выйти из главного входа поместья и пройти прямо по кленовой аллее, а как она закончится, свернуть вправо. Там будет видно красное кирпичное здание. Туда нам и надо. Но если имелось желание добраться быстрее, то можно было срезать наискосок через поле. Две-три утоптанные тропинки ведут прямо туда. Главное не сходить с них.

Сердечно поблагодарив девушку по имени Сара, мы так и сделали. Отправились наискосок через якобы поле. И всё бы ничего. Но на улице совсем смеркалось и в отличие от аллеи, на пути нам не встретился ни единый магический огонёк. Зато небольшой перелесок преградил нам путь абсолютно точно.

— Не бойся, не заблудимся, — заверила меня Тиана со всей уверенностью.

Хотелось бы ей верить, но и самой хотелось бы думать головой.

— Может быть, вернёмся и подождём их у главного поместья? Я там видела одну удобную лавочку…

Посмотрела с ностальгией себе за спину, туда, где один за другим загорались ночные огни уличного освещения.

Но Тиана лишь подняла руку и устремилась вперёд, словно гончая напала на след.

— Я что-то слышу. Идём!

Глава 13.1

И действительно, она оказалась права. То ли плачь, то ли смех, слышался впереди и немного пугал своей странностью, потому что голос был явно мужской.

— Кха-кха-ха! — громко закашлялся некто впереди. Мы завороженно застыли, не решаясь ступить дальше, чтобы не вляпаться в историю. — Пар-разит этот, ты понимаешь, пар-разит!

— Да, понимаю… — и это была Оша. Её голос ни с кем не спутаю!

Мы с Тианой изумлённо переглянулись. А секунду спустя она сделала знак рукой, призывая сойти с тропы и затаиться.

Ох! Вообще-то подслушивать неприлично, но любопытство моё тоже не позволяло мне пройти мимо подобного развлечения. Надеюсь только, мы не станем свидетелями чего-то чересчур вопиющего. Правда, в отличие от голоса пьяного и запинающегося мужчины, Оша была трезва как стёклышко. Во всяком случае создавалось такое впечатление.

— Какой-то пар-разит взял и настучал в И-и-истленд, будто мы созываем все-все расы на отбор невест. Пр-редставь, да?

— Ага, — поддакнула Оша. И не удержалась от сарказма. — Бедняжки, да, понимаю.

— Ты? — удивился пьянь. — Да што тебе понимать в жизни нас-стоящей?

— О, ты даже не представляешь.

— А ну-ка! Давай-ка!

Весёлый залихвацкий тон пьяницы мешал определить обладателя низкого бархатного голоса, временами переходящего в звонкие нотки. Я его не узнавала. Тиана, видимо, тоже. Поэтому мы обе слушали внимательно и не высовывались из укрытия.

— Мы, орки, не знаем меры, — Оша грустно выдохнула. Раздался тихий звук, будто что-то большое плюхнулось на землю. — Давай здесь посидим. История будет долгой.

— А давай.

Пьяница не возражал. Мы, собственно, тоже. Совесть стыдливо молчала. Позже себя отругаю, если будет за что.

— Не знаю всего, но случилось так, что наш вождь навязал другому племени кровную вражду. И нас почти уничтожили, маму мою ранили, поэтому я — единственная дочь. Вождя убили…

— Соч-чувствую.

— Слушай и не перебивай, — недовольно проворчала Оша. И с этим мы были с ней полностью солидарны!

Я точно.

— Наша семья была вынуждена жить среди людей и терпеть унижения от таких вот богачей, как ты. Кем нас только ни называли. Огурцами и огурчихами, тоже.

— Ой, прсти.

— Поздно, вы уже проявили себя со всех сторон. Так что терпи и мучайся теперь. — Оша зло выдохнула. — И учти, я здесь не ищу себе мужа. Да, я отверженная. Дочь вождя положила глаз на моего жениха, соблазнила и… увела.

— Подожди, так его же убили. У него была дочь?

— Нет, это другая. Много лет спустя мы прибились к племени Омш’Агор. Мой отец стал побратимом Хому’Ша. Все шло своим чередом. Улаг’Оры сильный воин, хороший добытчик, обещал на мне жениться. Мы должны были провести обряд в Долине предков, чтобы закрепить наши узы. Но он меня бросил…

— Прям как наш отец.

Неожиданно голос Джульена стал серьёзным до нельзя. Ушла пьяная интонация.

— Ты меня разыграл?

Оша встрепенулась.

— Прости, мне нужен был повод уйти из этого курятника. А к тебе все боялись приближаться, поэтому я и оставил Этьена одного на растерзание, а сам ушёл с тобой. Ведь ты же не жаждешь выйти замуж, я прав? Тебе плевать на свою репутацию…

— Ты прав, мне плевать. И