слишком большое, да? – Старик откупорил бутылку, которую держал в руке, и сделал глоток.

Человек со звездой снова улыбнулся.

Ре-дун-до-ло.

– Я не создан для моря, – сказал он, подняв гитару, которая лежала рядом с ним.

– Как и прочие поэты, – ухмыльнулся моряк и исчез в трюме.

Человек со звездой ударил по струнам и запел. Он пел летнюю песню о тёплом бризе. Впервые за долгие годы душу русалки охватило спокойствие. Слёзы наполнили её глаза. Но то были не слёзы грусти – в его песне была надежда.

Когда песня закончилась, Серебряный Блик бесшумно прыгнула обратно в воду. Часовые ждали её у поверхности.

– Я понаблюдаю за ними, – сказала она. – Но пока для беспокойства причин нет. Я не думаю, что они опасны.

Редундоло. Её сердце билось как птица, будто предупреждая Серебряный Блик. «Но он ведь опасен, – подумала Серебряный Блик. – Он опасен как-то по-особенному, я ещё никогда не встречала такой опасности».

* * *

Каждую ночь Серебряный Блик возвращалась, чтобы послушать песни моряка со звездой. Она быстро выучила слова.

Сначала она закрывала глаза и только слушала. Но вскоре, сама того не заметив, начала подпевать. Однажды безлунной ночью она запела слишком громко и не заметила этого. Не заметила, что гитарный перебор смолк. Серебряный Блик раскрыла глаза и посмотрела на корабль. Молодой человек перегнулся через борт. Он смотрел ей прямо в глаза.

Серебряный Блик сжала зубы. Может, зашипеть на него? Кинуть кинжал и отрезать ему кончик уха? Нырнуть и уплыть поглубже? Она вцепилась в лестницу ещё крепче и не стала отводить от него взгляда.

Моряк открыл рот, чтобы заговорить.

– Почему музыки больше не слышно? – прокричал старик, выбираясь из трюма. Моряк со звездой повернулся к нему.

Серебряный Блик отпустила лестницу и бесшумно спрыгнула в море. Человек со звездой оглянулся, но услышал лишь всплеск.

Старик усмехнулся.

– Будь осторожен у края, Александр. Говорят, в этих водах ещё водятся русалки. Если сирена увидит твою симпатичную мордашку, нам конец.

Глава 13

Шли недели. Серебряный Блик не могла выбросить из головы моряка со звездой. Почему она всё время думала о том, кого едва знала? К тому же о человеке?

А затем случилось то, чего она давно боялась. И ярость сменила мысли о моряке.

– Редундоло! – закричала Серебряный Блик, когда акула, которую она оседлала, рассекла поверхность воды. Солнце сияло так ярко, что её увидели все.

– Кажется, мне нехорошо, – сказала рыжеволосая русалка с жёлтым хвостом, плывшая за ней. Её звали Маджиллакади. – Можно уже открыть глаза?

– Почему ты их вообще закрывала, Джилла? Это же так весело!

– Ничего весёлого в плавании на акулах я не вижу, – дрожащим голосом сказала Джилла. – Больше никогда на них не сяду. Отныне я буду всплывать только ночью. На дельфинах. Дельфины такие ласковые.

– Но они такие медлительные, – проворчала Серебряный Блик. – Любой может оседлать дельфина. А для того чтобы оседлать акулу, нужна смелость. И навык.

Она сделала небольшой круг, чтобы лучше осмотреться. Океан слева от неё был тих, лишь ветер изредка пускал по нему белые барашки. Справа лежал изрезанный зелёный берег. Если в расчёты не вкралась ошибка, место было выбрано правильно. Это был остров Зимней Песни. Она и сама не знала почему, но ей всегда хотелось увидеть его днём, залитым солнечным светом.

– Так мы добрались до поверхности раньше Тивиса? – спросила Серебряный Блик.

– Юху-у-у, – отозвался русал, акула которого только всплыла. Хвост его был покрыт широкими зелёными чешуйками, а белые волосы торчали вверх будто иголки. Оглядевшись по сторонам, он встретился взглядом с принцессой. – Я вам поддался, – подмигнул он.

– Не сомневаюсь, – рассмеялась она. – Ты всегда поддаёшься. Признай уже, я лучше!

– В чём это? – усмехнулся Тивис.

– Во всём, – улыбнулась Серебряный Блик. И она была права.

– Она точно самая быстрая, – сказала Джилла, у которой от стремительного подъёма всё ещё кружилась голова. – Самая быстрая русалка во всём океане. Только акулы плавают быстрее неё.

– Это ненадолго, – сказала Серебряный Блик, поглаживая акулу по спине. – Я могу поймать акулу. Я могу объездить её. И скоро я смогу её обогнать.

– Пустые слова, принцесса, – сказал Тивис. – Спорим, есть то, в чём я лучше.

Он кивнул в сторону острова, раскинувшегося вдоль горизонта.

– Вы когда-нибудь просыпались на острове?

Улыбка исчезла с лица Серебряный Блик.

– Ты же знаешь, что у меня нет на то никакого желания.

– Но Эйнсли-то вышел на сушу! – ответил Тивис.

Из самого сердца к кончикам пальцев Серебряный Блик медленно потекла ярость. Новость шла до русалок годами, но этим утром Серебряный Блик узнала правду. Эйнсли был верен слову. Он вышел на сушу. И в отличие от всех, кого знала Серебряный Блик, он решил остаться на земле навсегда.

– Я не Эйнсли, – бросила Серебряный Блик. – Я люблю брата, но не одобряю его поступка.

Потому что он оставил океан. И выбрал сушу. А ей досталось лишь короткое сообщение от часового.

Джилла накрутила на палец серебристую прядь принцессы.

– Пришёл твой сезон. Он пройдёт быстро. Один год человеческой жизни. Ты уверена, что не хочешь этого? Не хочешь узнать, каково это – иметь ноги? Такой шанс выпадает лишь однажды.

– Я не стала бы называть это шансом, – фыркнула Серебряный Блик.

– Он не первый, кто выбрал землю, – сказал ей тогда часовой. – Уверен, что он и не последний. – После паузы он нерешительно добавил: – Эйнсли выбрал любовь. Вот почему он остался на земле.

– Но он любил и нас, – огрызнулась Серебряный Блик. – Он сам сказал. Однако нашей любовью он пренебрёг.

– Возможно, когда мы становимся старше, наши сердца ищут другой любви, – сказал часовой.

Глаза Палладии наполнились грустью, как только она получила новость, но Серебряный Блик казалось, что мать не удивилась. К тому же, в отличие от дочери, она не злилась.

– Он полюбил человека, – сказал часовой. – Танцовщицу из города.

– Он предал целый океан, – вскричала Серебряный Блик, – ради городской танцовщицы?

– Принцесса, он просил сказать вам, что однажды вы непременно поймёте, почему он последовал за сердцем. Он сказал, что в том мире есть кое-что, что лучше вечности. Но вы сами должны найти это, чтобы понять его, – ответил ей часовой.

– Он безумен, – сказала Серебряный Блик. – Потому что ничто не длится вечно, ни в одном из миров. Можете передать ему, что, следуя зову своего сердца, он разбил моё.

– Я никогда не выйду на сушу, – снова сказала Серебряный Блик друзьям.

– Потому что боишься? – спросил Тивис.

Серебряный Блик повернулась к нему.

– Я ничего не боюсь! Ни бури, ни акул, ни моряков. И тем