– Ты придёшь сюда завтра?

«Нет, – подумала она. – Скажи ему нет». Ей нет нужды приходить сюда ни завтра ночью, ни когда-нибудь ещё.

– Приду, если ты придёшь.

– Я оставлю свечу на этом окне, – сказал он, положив руку на пустую раму. – Или скорее на место, которое раньше было окном. Если ты увидишь свечу, знай, что я здесь, – он склонил набок голову. – Ты уверена, что мы не встречались раньше?

– Ты встретил меня сегодня, – сказала она. – И ты забудешь меня завтра.

– Нет, – отозвался он. – Я даже имени твоего не знаю.

Его голос поднял в сердце Серебряный Блик бурю, как ветер на море.

– Блик, – сказала она. – Зови меня Блик.

Затем она отвернулась и побежала к лесу, смеясь. Сколько времени прошло с тех пор, как она смеялась в последний раз?

– Что с тобой? – спросила Джилла, схватив её за руку.

– Я не знаю! – ответила Серебряный Блик, подпрыгивая и кружась. Как же здорово иметь ноги! И смеяться!

Смеялась ли она так хоть раз? Ей бывало смешно, но она ещё никогда не смеялась так, как сегодня. В море смех был лишь чувством, а на земле он не только пузырьками поднимался из самого сердца, но и дарил свободу.

Серебряный Блик с Джиллой сложили одежду в чемодан и побежали к воде. Вскоре чешуя снова окутала их ноги, а смех растаял в морской тишине.

* * *

Ночь за ночью Серебряный Блик возвращалась на остров. Она танцевала с Александром рок-н-ролл в руинах Данженесса под музыку из радиоприёмника или под его песни на пляже.

Иногда они встречались днём и вместе гуляли по острову. Она попробовала мороженое, покаталась на карусели.

– Hermosa, – сказал он, прижавшись колючей щекой к её лицу.

– Что это значит? – спросила она.

– Красавица, – улыбнулся он. – В другом мире это слово значит «красавица». – Hermosa, – сказал он, поглаживая её по шраму на шее.

– Hermosa, – сказал он, запустив руки в её растрёпанные волосы, в которых серебрилась белая прядь.

Каждую ночь он провожал её к кромке леса.

– Куда ты убегаешь, Дженис Джоплин?

Она не открыла ему тайны. Лишь прижалась к его груди и слушала, как ровно бьётся в клетке рёбер его сердце.

«Hermoso», – подумала Серебряный Блик.

– Почему твоё сердце бьется так часто? – спросила она.

– Потому что я влюбляюсь в тебя, – ответил он.

Редундоло.

* * *

Как-то ночью друзья Александра разожгли костёр у фонтана Данженесса. Выйдя из леса, Серебряный Блик оказалась среди них, среди их шуток и смеха.

Внимание её привлекла одна девушка. У неё были длинные рыжие волосы цвета летнего солнца. Она стояла рядом с Александром. Она смотрели друг на друга так… Серебряный Блик вздохнула.

Она знала этот взгляд. Алекс заметил её и просиял.

– Блик! – закричал он. – Подойди же, познакомься с моими друзьями.

Девушка посмотрела на Серебряный Блик как-то странно, с грустью, а затем опустила взгляд.

Алекс взял Серебряный Блик за руку.

– Это моя лучшая подруга, – сказал он, указывая на девушку. – Мы зовём её Мо. Мо, познакомься с Блик.

– Я так много о тебе слышала, – сказала Мо, грустно улыбнувшись. Серебряный Блик кивнула.

Алекс утянул её за собой, чтобы представить такому количеству народа, что она даже имён не запомнила.

Друзья устроились у костра, Алекс взял в руки гитару. Они смотрели на костёр, который взмывал всё выше, к звёздам, и пели, а ещё рассказывали друг другу истории про призраков и пиратов.

– У меня тоже есть история, – сказал кучерявый парень в свитере. Тени костра падали на его лицо как маска.

– У моей бабушки есть подвеска, – он провёл пальцем по шее. – На первый взгляд она кажется металлической, но сияет как драгоценный камень. Эта штука размером с ракушку. Бабушка надевает её только по особым случаям: на свадьбы и праздники. И говорит, что она принадлежала её матери, а до этого её матери и так далее. Она клянётся, что подвеска сделана из русалочьей чешуи.

Серебряный Блик вцепилась в траву у её ног. Её сердце сжалось.

– Ты в порядке? – спросила Мо.

Серебряный Блик кивнула и попыталась улыбнуться.

– У меня есть история получше, – сказал другой парень, его звали Кейн. – Я знаю историю про русалку.

– Про Серебряный Блик? – спросил кудрявый. – Все знают эту историю.

– Да, но моя случилась на самом деле, – заявил Кейн. – Её рассказал мой дедушка, а он никогда не врёт. Он рассказывает её так: его отец, мой прапрадед, служил юнгой на судне, на которое напала Серебряный Блик. Он видел, как русалка утащила матроса за борт, и видел кровь, растёкшуюся по воде.

Серебряный Блик чувствовала, что начинала задыхаться. Кинжал на талии казался таким тяжёлым и холодным. Она вспомнила, как сияло его лезвие в тот день.

Огонь отражался в светлых глазах Кейна.

– Мой дедушка схватил гарпун и бросил его в море, ранив её сюда. – Кейн провёл воображаемую линию вдоль груди. – Если бы она не увернулась, гарпун пронзил бы её сердце. Вы же знаете про её знаменитый шрам? Мой прапрадед оставил его ей.

– А твой прапрадед рассказал, как она выглядела? – спросил кудрявый.

Серебряный Блик посмотрела на Кейна через костёр.

«Приказываю, смотри мне в глаза», – подумала она.

– Все говорят одно и то же, – ответил Кейн. – Чёрные волосы, кинжал на талии. По словам моего прапрадеда, её глаза были голодными и странными. Он сказал, что в тот день все цвета слились воедино. Думаю, у неё глаза были как у монстра.

Кудрявый улёгся, упершись локтями в землю.

– Мой дедушка тоже видел их. Он рассказывал, что, когда их корабль огибал Грецию, ему довелось увидеть, как русалки плавают с дельфинами. Он достал ружье, навёл его на русалочью спину…

Он поднял воображаемое ружьё и закрыл один глаз. Нацелился на костёр. Серебряный Блик сидела по другую сторону от огня, стиснув от ярости зубы.

– Он прицелился. Положил палец на курок. У той русалки был ярко-красный хвост. Но глупое создание нырнуло в воду до того, как он успел выстрелить.

Кудрявый встретился взглядом с морской принцессой.

– Бум, – прошептал он.

Затем покачал головой:

– Только представьте, как мы были бы богаты, если бы он поймал ту русалку? Мы стали бы богачами до конца своих…

– Хватит, – сказал Александр. Он не кричал, но все стихли. Его голос был низким, как гром. – Хватит. Давай другую историю, – потребовал он.

– Что не так, Александр? – спросил Кейн. – Тебе не нравится, что мы плохо отзываемся о прекрасных русалках?

– Это выводит из себя Блик, – процедила сквозь зубы Мо. – Вы что, не видите? Не ведите себя как идиоты.