Смелая. Серебряный Блик вспомнила безжизненный хвост, свисавший с борта. Смелая. Она вспомнила про моряка, которого утянула в океан, и его глаза перед тем, как она… Серебряный Блик оттолкнула старейшину и опустила кинжал в ножны. А затем бросилась прочь. Она плыла часы. И дни…

Серебряный Блик плыла так долго, что её внутренности стали холоднее ледяных вод, окружавших её. Не важно, как близко ко дну она плыла, её сердце тянуло её ещё ниже. Не важно, какими тёмными были найденные ею пути, она хотела, чтобы они были ещё темнее.

Серебряный Блик смогла стереть алые пятна с рук, но не с чешуи. Она тёрлась о скалы снова и снова. «Что же я наделала?» – спрашивала она себя. Новый шрам начинал пульсировать в ответ. Серебряный Блик положила голову на подстилку из голубого морского мха. «Я никогда не хотела сражаться. Не собиралась убивать». Она раскрыла ладони и протянула руки к свету, который освещал дно океана. Закрыв глаза, она вспомнила дни, когда мир был цельным, когда людские сердца были добрыми. Или это были лишь сказки? Те времена вообще были? Наступят ли они вновь? Она думала о семье. Об их старом замке. Представляла ветки кораллового сада, слегка колеблющиеся в воде. Серебряный Блик скучала по тому, как тени кораллов ложились на её лицо. Она закрыла глаза и уснула, а её слезы смешались с солёными водами моря. Ей не было дела до того, проснётся ли она.

Вдруг в воде что-то шевельнулось. Серебряный Блик едва почувствовала это движение, но мгновенно проснулась. Оказалось, она слишком ослабла, чтобы двигаться. Русалка моргнула и зацепила взглядом чей-то плавник. Возможно, её нашла стая акул. Или команда ныряльщиков. Ей было всё равно. Она закрыла глаза. Холодная рука коснулась её лица:

– Проснись, моя странница.

Серебряный Блик подняла ресницы и заглянула в глаза матери. Она не видела в них ни гнева, ни злости, только сочувствие.

– Я не хотела убивать человека, – сказала Серебряный Блик. – Я хотела лишь…

– Тсс, – Палладия провела рукой по волосам дочери. – Ты защищала свой народ. Ты оборонялась. Ты не должна винить себя в том, что случилось.

– Все возненавидят меня за то, что я сделала.

– Никто не возненавидит тебя. – Королева взяла дочь за руку и нежно потянула за собой сквозь тёмные воды. – А теперь отдохни. Я пришла забрать тебя домой.

Спустя месяцы зимние воды снова призвали русалок к острову. Но Серебряный Блик не хотела петь. И всё же она всплыла вместе с остальными, чтобы увидеть снегопад. Кристаллы льда заблестели в русалочьей чешуе. Сирены дрожали во время пения. Они пели о тех, кого любили и потеряли, о морском замке, о смелой девочке, которая спасла их от смерти. Они пели о светлом будущем, где не будет ни конца, ни начала, ни кинжалов, ни разбитых сердец. А ещё они пели новую песню без слов – ту, что Серебряный Блик слышала впервые.

– Это, – сказала Палладия, – песня прощения.

Серебряный Блик положила голову на плечо матери.

– Но я уже знаю, что вы простили меня.

– Да, – сказала Палладия. – А теперь пришло время тебе самой простить себя.

* * *

Охотники больше не заходили в те воды.

– В морях сотни русалок, – говорили они. – Но в этой части океана водится русалка-монстр.

Так русалки, занявшие утонувший корабль, зажили мирной жизнью.

Как-то туманным утром Серебряный Блик и Палладия всплыли и уселись на прибрежные камни. Они смотрели на матерей, которые приводили своих детей на берег. Женщины, жившие в этой части суши, носили яркие одежды. Издалека, собравшись вместе, они напоминали Серебряный Блик о морских стёклах, которые она собирала в замке. Эти виды дарили ей спокойствие, но его было недостаточно. В её душе всё ещё жила буря.

– Остров, – сказала Серебряный Блик. – Он кажется мне таким знакомым.

– Ты уже видела это побережье, – ответила королева. – До острова, на котором мы поём зимние песни, полдня плавания. Возможно, меньше. Ты можешь прогуляться по нему, если захочешь. Но только раз.

– Нет, – резко ответила Серебряный Блик. В море ей было непросто. Но и ходить по земле она тоже не хотела, даже теперь, когда её волосы начали отливать серебром. Это значило, что она может сойти на берег.

Она часто думала, удалось ли Эйнсли ступить на сушу и был ли он счастлив, где бы его ни носило.

Однажды ночью, когда Серебряный Блик сидела на камнях, к ней подплыли часовые.

– В бухте появился корабль, принцесса, – сказали они. – А ещё мы видели на нём что-то светящееся.

Серебряный Блик проверила, на месте ли кинжал.

Королева взяла её за руку и заглянула в глаза.

– Будь осторожна. Думай, прежде чем действовать, – сказала она.

Серебряный Блик кивнула и скользнула в тёмные глубины.

Когда она снова всплыла, её тотчас же привлекло серебристое мерцание на борту. Его источник был небольшим, но сиял ярким серебристым светом. Как чешуя русалки.

Серебряный Блик, почуяв, как внутри нарастает буря, сделала глубокий вдох. Достала кинжал и зажала его зубами. Потом подплыла к верёвочной лестнице, привязанной к кораблю, и медленно взобралась по ней, подтягивая себя от ступени к ступени. Серебряный Блик взяла кинжал в руку, заглянула через борт корабля и… Засомневалась.

Светилась совсем не чешуя, а простая серебряная звезда, зажатая в руке молодого человека. Он осмотрел звезду, затем поднял её повыше, к лунному свету и постучал по острым лучам.

– Снова взялся мастерить, да? – сказал старый моряк, поднявшийся из трюма.

Серебряный Блик пригнулась, чтобы её не заметили.

У человека со звездой в руке были длинные тёмные волосы, и непослушная прядь постоянно падала на лицо до самого подбородка. Он перевернул звезду и улыбнулся старику.

Он улыбнулся…

Серебряный Блик почувствовала, как её сердце забилось чаще, словно любопытство и счастье в нём смешались воедино. Как давно она чувствовала что-то, кроме ненависти и сожаления? И почему она сейчас чувствует себя так странно?

Ре-дун-до-ло. Ре-дун-до-ло.

– Мой отец – художник, – сказал человек со звездой. – Он может обработать что угодно: серебро, железо, стекло, часть корабля. Он бы и кусок неба обработал, если б смог дотянуться, – он указал на тёмное небо. – А ещё он может делать чудесные вещи, а я хочу познать его мастерство.

Серебряный Блик не отрываясь следила за его рукой и задавалась вопросом, всегда ли звёзды были такими яркими в безлунные ночи.

– Я хочу найти своё место в мире, – сказал человек со звездой. – Найти профессию, которая прокормит меня, а в будущем и мою семью.

– Море для тебя