– Я слышал о вас буквально на днях, – произнес мистерРобинсон, пожимая ему руку, – от нашего друга Пайкавея.

Все сходится, подумал Стэффорд Най: теперь он вспомнил, чтов тот единственный раз, когда он встречался с мистером Робинсоном, там был и полковникПайкавей. И Хоршем, припомнил он, говорил о мистере Робинсоне. А теперь вотМэри-Энн (или графиня Зерковски?), и полковник Пайкавей в своем задымленномкабинете, глаза полузакрыты – то ли он засыпает, то ли просыпается, – и мистерРобинсон с большим желтым лицом, и, значит, где-то на карту поставлены деньги;он перевел взгляд на остальных присутствующих. Ему хотелось выяснить, знает лион, кто они такие и чьи интересы представляют, а если это не удастся, то покрайней мере попытаться догадаться.

Как выяснилось, в двух случаях в догадках не было нужды.Человек, сидящий у камина в кресле, пожилой мужчина, чей силуэт был обрамленвысокой спинкой кресла – ни дать ни взять портрет в раме, – когда-то был хорошоизвестен всей Англии. На самом деле он по-прежнему хорошо известен, хотя иредко появляется на людях. Больной человек, инвалид, он покидал дом оченьненадолго, за что, как говорили, потом расплачивался физическими страданиями.Лорд Олтемаунт. Худое, изнуренное лицо, огромный нос, грива седых волос снебольшими залысинами на лбу; слегка оттопыренные уши, по поводу которых в своевремя всласть порезвились карикатуристы, и пронизывающий взгляд, который нестолько фиксировал, сколько анализировал, тщательно оценивая то, на что былобращен. В данный момент он был обращен на сэра Стэффорда Ная. Лорд Олтемаунтпротянул ему руку для приветствия.

– Я не встаю, – сказал он. Голос был слабым, старческим,невыразительным. – Спина не дает. Вы ведь только что вернулись из Малайзии, неправда ли, Стэффорд Най?

– Да.

– Ваша поездка стоила того? Вы, наверное, думаете, что нет.И вероятно, вы правы. И все же в жизни нам приходится устраивать такие чистодекоративные излишества, чтобы хоть в какой-то степени дезавуироватьдипломатическую ложь. Я рад, что вы смогли приехать или что вас смогли сюдапривезти. Это ведь дело рук Мэри-Энн, я полагаю?

«Так вот как он ее называет, – отметил про себя СтэффордНай. – Так называл ее и Хоршем. Выходит, она с ними заодно, это несомненно. Чтокасается Олтемаунта, он отстаивает… что он отстаивает сейчас? – спросил себяСтэффорд Най. – Он отстаивает интересы Англии. И будет продолжать ихотстаивать, пока его прах не похоронят в Вестминстерском аббатстве или надеревенском кладбище, в зависимости от того, где он пожелает упокоиться. Онолицетворяет Англию, он знает ее и, по-видимому, прекрасно знает цену каждомуанглийскому политику и правительственному чиновнику, даже если сам с ниминикогда не встречался».

Лорд Олтемаунт произнес:

– Это наш коллега, сэр Джеймс Клик.

Клика Стэффорд Най не знал и вроде бы даже не слышал о нем.Беспокойный, суетливый тип; острый подозрительный взгляд, не задерживающийся нина чем. В нем ощущался азарт гончего пса, ожидающего команды и готовогосорваться с места при одном жесте своего хозяина.

Но кто же его хозяин – Олтемаунт или Робинсон?

Стэффорд перевел взгляд на четвертого мужчину, который ужеподнялся с кресла у двери: густые усы, высоко поднятые брови, осторожный,замкнутый – и знакомый, и почти неузнаваемый.

– Так это вы, – произнес сэр Стэффорд Най. – Здравствуйте,Хоршем.

– Очень рад видеть вас здесь, сэр Стэффорд.

Довольно представительное собрание, подумал Стэффорд Най,оглядев комнату.

Они поставили кресло для Ренаты у камина, рядом с лордомОлтемаунтом. Она протянула ему руку – левую, как заметил Стэффорд, – тотобхватил ее ладонями, подержал минутку и отпустил, сказав:

– Ты рисковала, девочка, ты слишком часто рискуешь.

Глядя ему в глаза, она ответила:

– Но ведь именно вы меня этому научили, иначе и жить нельзя.

Лорд Олтемаунт повернул голову в сторону Стэффорда Ная:

– Однако я не учил тебя выбирать мужчин. У тебя к этомуприродный талант. – И, обращаясь уже к Стэффорду Наю, он добавил: – Я знаком свашей двоюродной бабушкой или прабабушкой, кем она вам на самом делеприходится?

– Двоюродная тетушка Матильда, – живо отозвался СтэффордНай.

– Да, это она. Одна из викторианских влиятельных дамдевяностых годов. Ей самой уже, должно быть, под девяносто. Я не часто с нейвижусь, – продолжал он, – всего пару раз в год, но всякий раз поражаюсьневероятной энергии этой хрупкой женщины. Этим несгибаемым викторианцам ведомнекий секрет бодрости духа, им да еще некоторым из тех, кто был молод вовремена Эдуарда.

Сэр Джеймс Клик обратился к Стэффорду:

– Позвольте предложить вам выпить, Най. Что вы будете пить?

– Джин с тоником, если можно.

Графиня отказалась, покачав головой.

Джеймс Клик принес бокал и поставил его на стол рядом сНаем, сидевшим напротив мистера Робинсона. Стэффорд Най не собирался первымначинать разговор. Из темных глаз Робинсона на мгновение исчезла печаль, в нихмелькнул огонек.

– Есть вопросы? – спросил он.

– Их слишком много, – отвечал сэр Стэффорд Най. – Можетбыть, мне лучше сначала получить разъяснения, а уж потом задавать вопросы?

– Вам так удобнее?

– Это может упростить дело.

– Ну что ж, начнем с простого изложения фактов. Вас моглисюда пригласить, а могли и не пригласить. Во втором случае это могло быпоказаться вам в какой-то степени оскорбительным.

– Он предпочитает, чтобы его всегда спрашивали, – пояснилаграфиня. – Так он мне сказал.

– Вполне естественно, – согласился мистер Робинсон.

– Меня похитили, – нарочито весело заявил Стэффорд Най. – Язнаю, это теперь очень модно.

– Что, конечно же, вызывает у вас вопросы, – сказал мистерРобинсон.

– Всего один: зачем?

– Действительно, зачем? Меня восхищает, как экономно вырасходуете слова. Дело в том, что мы представляем собой частный комитет,комитет по расследованию, и наше расследование имеет всемирное значение.

– Звучит интересно, – заметил Стэффорд Най.

– Это не просто интересно, это тяжелая и неотложная работа.Здесь перед вами четыре разных стиля жизни, мы представляем различные службы, –сказал лорд Олтемаунт. – Я отошел от активного участия в делах этой страны, новсе еще практикую как консультант. Ко мне обратились с просьбой возглавить этосамое расследование и выяснить, что происходит в мире в этом самом году,поскольку что-то действительно происходит. У Джеймса своя особая задача. Он –моя правая рука, кроме того, он наш оратор. Джейми, будь добр, обрисуй сэруСтэффорду ситуацию в целом.