так и знал… Так и догадывался. Итого: я – лопух, а Туря – герой. Кроме шуток.

– Нет, это Туря – лопух! – возгласила Санька и – шмыг на скамейку вплотную к Славке. – Всех подвел!

Ох, как я обалдел от такого вывода! Хорошо, что Артурчик не слышал.

Славка тоже удивился и слегка отстранился от Саньки… а она взяла и – шмыг! – опять вплотную к нему придвинулась.

– Ты бы видел, как его ваши девки разрисовали! – с какой-то горькой, покоробившей меня радостью воскликнула Санька.

– Завтра у меня Бабайка реветь будет по второму разу! – твердо пообещал Славка. – Я знаю волшебные слова.

– Да ну ее! – махнула ручкой Санька. – Они и так все штаны обмочили. Тихенькими будут… Зато я узнала, что больше всего на свете любит Ната Пак! Я ее провожала до дома… поэтому мы задержались… и она мне рассказала.

«Ага!» – глубокомысленно подумал я про себя.

– И чего? – усмехнулся Славка.

– Варенье! – выпалила Санька, хотя Славка же совсем другое подразумевал в своем вопросе. – Причем не простое, а вот такое! – Санька изобразила, будто что-то выворачивает наизнанку. – И при том – на молоке! Представляешь?! На козьем!

Рецепт варенья наизнанку…

Про козье – это уже была явная отсебятина. С намеком!

Славка больше не отодвигался в сторонку от моей сестренки… но глубоко и нарочито тяжко вздохнул, повернул голову и стал смотреть на Саньку в упор.

– Что?! – дернулась моя сестренка и заморгала.

– Я вот все удивляюсь, почему ты никак не догоняешь, Санечка, – ласково проговорил Славка и проявил вообще запредельную проницательность: – Ты же мой облик принимала. Ты ж должна была что-то от меня схватить. Из души…

– Ты о чем?! – напугалась Санька.

И сама чуток отодвинулась от Славки. И заморгала.

– А то, что… да, допустим, Ната Пак очень красива и вообще вся из себя такая таинственная… новенькая…

Мне аж не по себе стало от того, что Славка так точно повторял кое-какие слова, сказанные кое-какими персонажами вдали от скамеечки в Загривках.

– Но я реально не втюримшись в нее ни разу, – сурово продолжал Славик. – Ну не в моем она вкусе! Мне наши нравятся, северные такие! Славянской национальности! Ну, але! Въезжаешь, Санечка?

Санька умоляюще посмотрела на брата. А я что? Как я ей мог помочь?

– И мне сейчас меньше всего нужно, чтобы Ната налопалась такого варенья и вообще стала липнуть ко мне, как оса на сладкое! – убойно заключил Славка.

Санька опустила головку… и хлюпнула носом. Я видел, что она совсем потерялась.

– Ну, Слав, не гноби сестренку-то мою так, – не нашел я чего сказать толковее. – Она хотела как лучше.

– Да я ничего… – Тут Славка ко мне пригляделся и понял, что переборщил, зыркнул на Саньку и… и осторожненько обнял ее за плечи.

Санька не стала вырываться. Даже не дернулась! И это меня, дурака, тоже тогда очень удивило!

– Саня, просто я тебя прошу, ты про Натку вообще не думай ни разу, – тихо проговорил Славка прямо в ушко моей сестренке, но так, чтобы и мне слышно было. – Наты приходят и уходят, как в дорамах… а мы – это мы! Это форева! Догоняешь?

Тут моя сестренка плечики расправила, головку свою приподняла.

– Короче, мне самой хочется такое варенье по-корейски попробовать, – потребовала она. – Вот прямо здесь и сейчас! И чтобы на парном козьем молоке Мамы Розы!

– Кто бы сомневался! – выдохнул я с облегчением.

– Мы Маму Розу вечером полвосьмого доим, – вполне по-деловому сообщил Славка.

Мы все разом посмотрели время на наших смартфонах. Было пять с минутами.

Что было делать, чтобы моя сестренка не сгорела от нетерпения?

– А варенье у тебя есть типа лишнее? – спросил я Славку. – Чтобы не жалко было испортить немного… У нас только магазинное сейчас. Прошлым летом почти не варили.

Тете Вере, Славкиной маме, и оставили тогда наши кусты на сбор урожая.

– Да вот как раз ваша черная смородина и осталась! – ответил Славка. – Мама хотела вам принести. Там три банки литровых.

– Вот давай Санька и посмотрит, годится ли такое, – предложил я как бы Славке.

– А прямо сейчас можно? – сделала обаятельный кошачий взгляд Санька.

Славка тоже вздохнул наконец с облегчением:

– Пошли! Заодно перекусим у нас.

– …А твоя мама не расстроится, если мы его испортим? – все-таки беспокоился я, когда мы, вкусно поевшие теть-Вериных котлет с жареной картошечкой и квашеной капусткой, расположились на террасе Славкиного дома и Славка принес из кладовки одну из тех литровых банок.

– Да почему мы должны его испортить?! – очень недовольно возбухнула моя сестренка.

– Ну, я пробовал корейскую кухню. Мне не зашла, – напомнил я.

– А мне зашла! – пошла супротив брата Санька.

Хотя, насколько я помнил, тоже тогда в корейском кафе поморщилась, жуя топ-поки. Только блинчик рыбный на палочке съела без мучительного выражения на лице и сказала «сгодится».

– Стоп, машина! – громко скомандовал Славка и поставил банку на стол. – Близнецам нельзя иметь противоположные мнения. Особенно вам! А то получится аннигиляция, как с веществом и антивеществом, – и всей Солнечной системе каюк… при такой-то массе того и другого.

Удивительно, но предупреждение реально подействовало! Я поежился, да и сестренка сделала страшные глаза.

– Я тут порылся уже в Инете, – добавил Славка и, достав смартфон, показал нам рецепт особого варенья на экранчике. – Вот! Делают варенье на молоке. Из груши, из персиков. И вовсе не обязательно корейское это. Так и называется молочным вареньем. Что-то вроде сгущенки выходит. А мы сейчас со смородиной опыт проведем…. Тут варенье исходное уже готово. Наверное, лучше молока дождаться и потом варить.

– Нет, сейчас первый раз надо варенье как следует разогреть, – велела Санька. – Я его должна довести до… до как его…

– До истерики, – сострил я.

– До кондиции, – сразу кинулся гасить Санькин порох наш верный друг.

Однако…

– А ты угадал, Аль! – загадочно подмигнув мне, ответила Санька. – У тебя ближе… Только словами не выразить.

Мы со Славкой переглянулись и пожали плечами.

Ладно. Выгрузили варенье в кастрюльку. Поставили на газовую плиту.

Славка включил самый маленький огонь:

– Вот так. А то одним жженым сахаром наслаждаться будем. Может, все-таки водички добавить.

– Ну, только немного если… – неуверенно проговорила моя сестренка.

Добавили, помешали чуток.

И стали все втроем терпеливо смотреть в кастрюлю, будто затеяли какой-то небывалый химический эксперимент с непредсказуемыми последствиями. И так и стояли.

И вот как только маленькие пузырьки стали появляться, Санька говорит вдруг такое:

– А теперь отвернитесь все… А то от страха описаетесь еще…

На полном серьезе, между прочим, такое говорит.

Ну, я-то стерпел, а Славку задело:

– Ты что, голая в кастрюлю хочешь нырнуть?