…агент отправил образцы мочи на анализ, дабы удостовериться, что моча принадлежит…

На мгновение перед моими глазами все поплыло. Черные буквы на белом фоне посыпались с экрана и усеяли все вокруг. Я наклонился и едва сумел подавить рвотный позыв. Я закашлялся, ощущая на кончике языка вкус прокисшей тортильи. За моей спиной плавал Гануш.

– Это какая-то бессмыслица, – сказал я Ганушу.

– Человеческий детеныш может быть твоим, тощий человек, – предположил он.

– Тогда бы она не ушла.

– Как я выяснил из ваших же источников, человеческие мотивы не всегда линейны.

– Ничего не понимаю, – признался я.

– До облака Чопра еще несколько дней, тощий человек. Со всем остальным можно разобраться позже.

Я ответил на письмо: «Ребенок мой? Можете выслать ее фотографию?»

Ответ пришел почти мгновенно.

«Мы это выясним. Какую фотографию?»

«Покрасивее», – написал я.

Я прижал к экрану средний палец и закрыл браузер. Потом сосчитал оставшиеся на кухне бутылки виски. Всего три.

Будь проклят ЦУП с его правилами. И идиотские навязчивые идеи доктора Куржака, который в каждом видел алкоголика. Бутылок явно было недостаточно, но я все равно решил ни в чем себе не отказывать, вместо того чтобы экономить и растянуть спиртное на весь остаток миссии. А что? Разве не таков современный образ жизни – потребляй, и будь что будет? Цивилизация может рухнуть со дня на день.

Когда я открывал бутылку, за моей спиной возник Гануш.

– Хочешь попробовать? – спросил я.

– А, spiritus frumenti с Земли. Я много читал о его деструктивном воздействии.

– Наверное, ты пропустил главу о его целительных свойствах.

Я протянул ему бутылку. Гануш закрыл глаза.

– Боюсь, я уже принес себя в жертву ради ореховой пасты, тощий человек. У меня нет желания снова нарушать функционирование моего организма.

– Ладно, мне больше достанется, – сказал я и отхлебнул.

– Ты оплакиваешь свою земную любовь, – предположил он.

– Можно тебя кое о чем спросить? Или ты уже знаешь?

– Может, и знаю, но ты спроси. Твоя речь меня успокаивает.

– Когда я засек тебя у себя в каюте. Ты искал коробку.

– Да. Прах твоего предка.

– Но почему?

Гануш выплыл из кухни, и я последовал за ним в Гостиную. Там он постучал по экрану компьютера, и тот включился.

– Открой иллюминатор, – попросил Гануш.

Я нажал на кнопку, чтобы поднять щиток иллюминатора. И перед нами открылась Вселенная.

– Мне интересны людские потери, – сказал Гануш. – В определенном смысле эта тема очень близка моему народу.

– В каком именно смысле?

Гануш повернулся ко мне, и его глаза впервые смотрели в разных направлениях. Левая половина глаз – прямо на меня, а правая рассеянно уставилась в космос.

– Я обманывал тебя, тощий человек, но больше не хочу. Мне не нравятся психологические ощущения, связанные с подобным обманом. Я не принесу новости с Земли своим Старейшинам. Ничего не выйдет.

Гануш осел на пол. Он смотрел в иллюминатор с такой тоской, напоминая меня в те недели, когда я искал родителей, как будто его взгляд может проникнуть сквозь время и пространство и за границы мира смертных. Это был взгляд, полный страха перед неизвестностью, взгляд, который мог понять и разделить любой разумный вид.

– Я путешествовал по многим галактикам, – сказал он. – Летал с метеоритным дождем и придавал формы туманностям. Я проникал в черные дыры и ощущал, как мое физическое тело распадается под пение моего народа, а потом снова появляется в том же мире, но в другом измерении. Я проверял контуры Вселенной и был свидетелем ее расширения, я видел, как нечто превращается в ничто. Я парил в темной материи. Но ни во время путешествий, ни в коллективной памяти моего народа я не видел такого странного феномена, как ваша Земля. Ваше человечество. Нет, тощий человек, наш народ ничего о вас не знает. Меня сюда не посылали. Мы считали себя единственными разумными существами во Вселенной, для которых в ней нет секретов, но она сохранила вас в тайне. Как бы сказал человек, я столкнулся с тобой по чистой случайности. Я прилетел сюда не по заданию.

Я хлебнул виски. Даже в нулевой гравитации напиток по-прежнему обжигал нутро и наполнял его ватой, а кровеносные сосуды расширялись в блаженстве.

– Продолжай, – сказал я.

– Естественно, любопытство побудило меня немедленно исследовать человечество. Я прожил на вашей орбите около десяти земных лет. Навестил нескольких астронавтов, но все трое либо не обратили на меня внимания, либо молились. Признаюсь, этот бессмысленный шепот вызывает у меня отвращение. Я довольствовался ролью молчаливого наблюдателя, пока не узнал о комете Чопра, как вы ее называете.

Я пристегнулся к креслу в Гостиной, чтобы было легче пить. Мои икры затекли. Гануш впервые по-настоящему рассказывал о себе. Я посчитал это достойным поводом, чтобы выпить всю бутылку. Как же еще отметить такое достижение?

– Видишь ли, эта комета прилетела из моей системы. Раньше я не был уверен, но теперь точно знаю. В каком-то смысле пыль Чопры связывает всех нас, связывает с Началом. Я должен увидеть Чопру, тощий человек. Должен увидеть, пока не начались определенные события. До того как за мной придут.

– Кто? Скажи мне, прошу тебя.

– Придут горомпеды. Больше я ничего не могу сказать. Пока не могу.

Панель пискнула. Пришло очередное письмо из министерства внутренних дел, на этот раз с приложенной фотографией. Я выронил бутылку, и она отлетела, а содержимое разлилось по Гостиной, выплеснувшись на аппаратуру, иллюминатор и брюхо Гануша.

Я открыл письмо.

…за внушительное вознаграждение доктор согласился поделиться конфиденциальной информацией о пациентке. Он подтвердил, что положительный результат теста был ложным, объект не беременна и не была беременна с тех пор, как посещает доктора…

…также сообщается, что это был случай так называемой мнимой беременности, когда организм объекта реагирует в соответствии с сигналами мозга, который уверен в зачатии…

Ну конечно. Чудеса – это глупости, всего лишь механизмы психологической адаптации. Несмотря на боль в желудке, я обрадовался. В мое отсутствие Ленка не столкнется с очередными осложнениями. Я и так заставил ее поволноваться, хорошо, что к списку ее проблем не добавится растущее человеческое существо в животе.

Но все же я надеялся. Надеялся, что именно это стало причиной ее ухода, ей просто нужно было поразмыслить над положительным результатом теста, прежде чем сказать мне, что я буду отцом. Это меня приободряло.