– Почему же, могу представить, – ухмыльнулась я. – Судя по твоим счастливым глазам, так оно и есть.

– Ага! А ещё знаешь, он мне сказал, что…

– Александра, разве рабочий день ещё не начался? – перед нами, напугав обеих, возник Зимин, держа под мышкой какие-то бумаги.

Как мы умудрились его пропустить?

– Извините, Пётр Петрович, уже идём, – подскочили мы с Софкой. – Заговорились…

– Все разговоры в нерабочее время, пожалуйста, – занудно произнёс шеф.

– Хорошо, – согласно кивнули мы и шмыгнули к двери.

– Александра, я жду вас ровно к пятнадцати ноль-ноль у себя в кабинете! – кинул в мою спину Зимин.

– Конечно, Пётр Петрович, я помню! – я обернулась.

Тёмные глаза начальника встретились с моими, отчего мне на миг стало не по себе. Вот ещё, буду я бояться всяких там… Я быстро отвела взгляд и зашла в дом вслед за Софой. А за порогом выдохнула. Странно, раньше меня так не колотило от нашего шефа. Когда всё это изменилось? И почему, собственно? Я тряхнула волосами. Зато у меня теперь есть личный защитник Митька Шапкин, и гори всё синим пламенем! Ой, нет-нет, такие выражения нельзя употреблять! А то вдруг ещё и мои мысли умеют материализоваться? Улыбнувшись сама себе и, на всякий случай, оглядев холл на предмет возгорания, я побежала к лестнице. Пора впрягаться в работу.

А днём мне позвонил Серебряков! Сначала я не поверила своим глазам, увидев на мерцающем дисплее его номер, потом – ушам, услышав в трубке обворожительный голос, но это была истинная правда!

– Здравствуйте, Андрей Михайлович! – радостно воскликнула я.

Как хорошо, что в этот момент в комнате никого, кроме меня, не было! Маринка с Наташей побежали в кафешку напротив, Галка грела еду на кухне, а я, с кружкой чая и огромным бутербродом в руке, зависала перед компьютером.

– Приветствую вас, Саша! – Серебряков улыбнулся, я знала это совершенно точно! – Я вас не отвлекаю, можете говорить?

– Конечно, Андрей Михайлович! – я одним махом проглотила не прожёванный кусок колбасы.

– Скажите честно, Саша, вы очень меня ругали?

– Я? Ругала вас? – удивилась я. – За что?

– Я сам не знаю, как это вышло, – в голосе Серебрякова явственно слышалось раскаяние. – Но клянусь вам, я не нарочно!

– Не нарочно? – повторила я, ничего не понимая.

– Честное слово! Я и сам удивился, когда нашёл его в своей сумке.

– Д-д-да?

О чём это он?

– Но я сразу понял, что это ваш ключ, Саша, и тут же позвонил вам. К сожалению, я увидел его только сейчас.

– Э-э-э… ключ? – бестолково переспросила я.

– Надеюсь, вы не ночевали сегодня на улице? Мне бы не хотелось быть причиной ещё одной вашей бессонной ночи.

– Нет, Андрей Михайлович, я сегодня спала дома, спасибо, – я кашлянула. – Значит, вы нашли у себя мой ключ?

– Да, Саша. Видимо, вы случайно выронили его, когда упала ваша сумочка, помните? Я, правда, не совсем понимаю, каким образом он в итоге оказался у меня… Но это неважно, главное, что ключи нашлись, так что можете не переживать!

– Не буду переживать! – успокоила я художника.

Но о том, что мои ключики, как обычно, спокойно лежат в моей сумочке, говорить не стала. Со мной в последнее время происходят такие странные вещи, одной больше, одной меньше – разницы уже нет.

– Скажите, Андрей Михайлович, а как вы догадались, что это именно мой ключ?

– Ну как же, – улыбнулся он. – К нему прицеплен точно такой же брелок, как и кулон на вашей шее, милая Александра! Я, честно признаться, сразу обратил внимание на ваше украшение. Мне показалось, что я уже где-то видел этого льва, но где, вспомнить так и не смог.

Вот это да! Я ошеломлённо уставилась в чёрный экран монитора, откуда, ярко сверкая золотом, на меня смотрел мой талисман. Ещё один лев? На каких-то неизвестных мне ключах? Ну и сюрприз! Так, а что Серебряков сказал в конце?

– Вы раньше видели такого же льва?! Где, Андрей Михайлович? – сердце моё забилось сильнее.

Неужели я смогу хоть немного приоткрыть завесу этой тайны?

– Не помню, Саша. А что вас так взволновало?

– Нет-нет, ничего, – я взяла себя в руки. – Просто интересно. Обычное женское любопытство.

– Скажите же мне, что теперь делать с вашими ключами? Боюсь, что в ближайшее время оказии никакой не предвидится… Хотя нет, постойте, через несколько дней Раечка, наш гримёр, возвращается домой, я мог бы с ней передать…

– Не беспокойтесь, Андрей Михайлович, у меня есть запасные ключи, так что я уже дождусь вас.

– Как скажете, Александра, – вздохнул Серебряков.

Интересно, это был вздох облегчения, что не надо возиться с чужими проблемами, или вздох огорчения, что всё-таки придётся встречаться со мной? А может быть… Ох, Шурка, везде ты ищешь какой-то тайный смысл, не будь занудой!

– Что ж, тогда до свидания, Саша! Ещё раз прошу прощения за свою рассеянность!

– До свидания, Андрей Михайлович! Всё хорошо, не переживайте!

Я положила трубку и с отвращением посмотрела на остывший чай. Кажется, сейчас не помешало бы хлебнуть чего-нибудь погорячее и позабористей. Что происходит в моей жизни? Что происходит, черт возьми??!

– Саш, Наташку не видела? – в комнату заглянула Зинаида. – Ой, Саш, с тобой всё в порядке? У тебя сейчас такое лицо…

– Всё отлично, Зинуль, – я отхлебнула из чашки. – А Наташка с Мариной в кафе спустились.

– А меня почему не позвали? – огорчилась Зина. – Я с собой сегодня ничего не брала.

– Хочешь, бутерброд дам? – подвинула я к ней тарелку. – Мне всё равно много есть вредно.

– Хочу! – обрадовалась Зинка. – А я тебя точно не объем?

– Чем меньше я буду трескать, тем меньше будет трещать моя одежда по швам, – выдала я с умным выражением лица.

– А я наоборот – никак поправиться не могу! – пожаловалась она, беря в руки толстый ломоть хлеба. – Всё ем и ем, а куда всё это девается – непонятно. Мама говорит, она тоже такой была, пока меня не родила. Что же мне теперь, замужества ждать?

– Она ещё и недовольна! – удивилась я. – Ты что, Зинок, радуйся, что ни капли лишнего жира в твоём организме пока нет! А не получается радоваться – на меня посмотри!

– Ты у нас красивая, Саш, – вздохнула Зинаида. – Тебе только оправа эта не идёт. Почему ты линзы не носишь?

– Ох, Зинка, и обманщица ты, – рассмеялась я. – Красивая, скажешь тоже! А линзы я пробовала когда-то носить, не смогла. Нервная я очень. Не могу добровольно засовывать в свои глаза всякую дрянь.

– А жаль, – с набитым ртом ответила Зина. – Тебе бы очки снять, глаза подвести, да юбку эту жуткую поменять на нормальную одежду – был бы полный улёт! Точно тебе говорю!