– Я знаю правила, но никогда не играл, – сказал Кит. – Но я должен. Я должен его выиграть! Я должен спасти дядю Рика!

– Ты должен? – переспросила Эйни и наморщила нос.

Она явно на что-то злилась, но Кит не мог взять в толк на что. С чего ей злиться? Он же не просит ее что-либо делать. Не с чего ей злиться.

– А что, если ты не выиграешь? – гнула свое Эйни. – Эти ярмарочные игры все с подвохом. Выиграть почти невозможно.

– Если я не выиграю этот ошейник, мой план спасения переулка не сработает, – ответил Кит.

Он потянул задние лапы и потряс передними. Эйни наблюдала за ним, и выражение ее мордочки было прочесть труднее, чем одну из дяди Риковых толстых книг.

– И не смотри на меня так, – сказал ей Кит. – Я должен это сделать.

– Но почему это обязательно должен быть ты? – рявкнула на него Эйни.

Так она из-за этого злится? Хочет сыграть в жука-в-мешке сама?

– Это должен быть я, – объяснил Кит. – Потому что я вызвался. Так поступают герои. И я знаю, что могу это сделать. – Он взобрался на перевернутое ведро и посмотрел на Эйни сверху вниз. – Как сказала ворона, «почти невозможно» означает «все-таки немножко возможно».

Кит стоял на ведре и обводил взглядом заполненную народом аллею. Его одноклассники заметили, что он собирается играть, и сбежались посмотреть. Сестрички Лини уже выиграли себе новые бантики на хвосты в другой игре, а лягушонок Фергус стоял рядом с ними и всячески привлекал их внимание к только что выигранному галстуку – в тон их бантикам. Киту стало его жалко. Лягушке, ощущающей себя крысой, наверняка нелегко, особенно когда крысы отказываются его замечать.

– Перелови их всех, Кит! – крикнул снизу бельчонок Дэкс.

– Ловкость лап, Кит! – добавил мышонок Маттео.

Кит, вообще-то, не рассчитывал на публику. Сомнение внезапно закралось в его сердце, как взломщик, и открыло двери страху. Он боялся снова опозориться перед всем классом, боялся подвести Вывихнутый переулок и больше всего боялся за дядю Рика, по его вине попавшего в лапы Койоту.

Страх, он как желуди за щеками у бурундука, подумалось Киту. Стоит начать набивать их туда, и их влезает куда больше, чем казалось возможным. Можно набрать столько, что едва не лопаешься, и все равно останется место еще для чуть-чуточки.

– Что будет, если я свалюсь с ведра? – спросил Кит ворону.

– Кар! Кар! Кар! – хором расхохотались вороны на окрестных горах мусора.

– Свалишься – проиграешь, – сказала миссис Карри.

Она слетела к Киту с жукобойной лопаткой. Та оказалась большая, металлическая, с длинной ручкой и плоской штукой на конце, от которой пахло маслом и мукой.

– Это называется спатула, – сказал мистер Тиминсон, когда Кит забрал орудие у вороны.

– Готов? – спросила Карри.

– Да не то чтобы, – ответил Кит.

Птица не обратила внимания. Она порхнула к рычагу возле небольшого ящика, подцепила его клювом и потянула.

Последовало мгновение спокойствия, а затем жужжащие жуки ринулись наружу.

Они роем понеслись на Кита. Первые промчались в миллиметре от енотьего носа, так что Кит даже разглядел собственное отражение в их блестящих твердых телах. Спустя миг жуки развернулись и аккуратным рядком расселись вдоль противоположной стороны ларька.

Они дрессированные! А это значит, что они изо всех сил постараются, чтобы он по ним не попал. Следовало догадаться. В Вывихнутом переулке все игры были с подвохом – почему Воронья Ярмарка должна от него отличаться?

– Врежь им, Кит! – крикнула Эйни.

Кит поднял лопатку и принялся ею размахивать. Первые жуки, на которых он нацелился, легко ее облетели. На деле лопатка легкой была только с виду, и размахивать ею оказалось непросто. Кит попробовал замахиваться дальше и опускать ее быстрее, но и это не помогло. По инерции он едва не свалился с ведра, и лишь замысловатый пируэт удержал его от падения.

Восстановив равновесие, Кит снова поднял лопатку. Жуки продолжали налетать, и если он не начнет сбивать их в мешки, их просто не хватит. Ему в жизни не выбить пятьсот очков.

Каждый раз жуки видели надвигающуюся плоскую часть лопатки и просто облетали ее.

Но жуки тупые! Кит не в состоянии двигаться так же быстро, как они, но думает-то он гораздо быстрее. Они уворачивались от лопатки, когда видели ее приближение. А если перестанут видеть?

Кит повернул лопатку боком, поднял ее и замер. Когда жуки полетели к ней, видно им было только ее тонкую сторону. Они нацелились пролететь как раз мимо нее.

В последнюю секунду Кит крутанул лапами, и лопатка тоже повернулась. Жуки на полной скорости врезались в плоскую часть и отскочили прямиком в мешки на стене. Кит сообразил, что, изменяя угол наклона снаряда, можно выбирать, в какой мешок отправить жука.

Следующих жуков он нацелил в нижние мешки и мешки в углах, за которые полагалось больше всего очков.

– Йо-хоу! – радостно завопила Эйни. – Есть!

Кит вертелся и быстро переворачивал лопатку, прикидывая, что видят жуки и куда они полетят. Внезапно он ощутил себя единым целым с лопаткой, словно она была еще одним хвостом или пальцем.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Жук за жуком в мешок за мешком. Оглушенные жуки жужжали, напирали, но он обращал их скорость против них же, отбивая их в мешки.

Должно быть, так себя чувствует мастер лапа-джитсу!

Удар на пятнадцать очков! И на двадцать! Он промахнулся по мешку на пятьдесят очков и заработал только пять, но все очки пригодятся.

Отбивая лопаткой еще двух жуков, Кит увидел, что осталось всего пять. Надо взять их всех, но они разделились – трое полетели выше, двое ниже.

«Так, Кит, – подумал он. – Пора применить ловкость лап».

Он уперся лопаткой в основание столба и использовал ее как рычаг, чтобы подпрыгнуть как можно выше в воздух. Прыгая, он перевернулся вверх тормашками, в точности как при полете с нетопырями, выбросил задние лапы в стороны, сбив двух бронированных жуков прямо в мешки. Третьего он поймал движением хвоста, развернувшим его кругом. В полете замахнулся на двух нижних и отправил их бок о бок прямо в центральный мешок, стоивший сто одно очко.

Завершил он свое сальто, приземлившись на задние лапы обратно на ведро, используя длинную лопатку как балансир.

Покачнулся.

Зашатался.

Устоял.

Шумно выдохнул и отвесил театральный поклон.

Одноклассники разразились аплодисментами. Вот так, подумалось ему, и должен чувствовать себя герой.

– Неплохо, парень! – сказал ему седомордый горностай в мешковатом костюме. – Если когда-нибудь захочешь играть в Профессиональной Жукмешочной Лиге, пошли мне воробья. У тебя есть будущее! – И сунул Киту в ладошку клочок бересты: