ПРОЕКТ ДЛЯ ФЕСТИВАЛЯ

Нора Вайнберг

Какой же я бездарь! Меня тошнит от всех моих идей. Я старалась. Правда. После небольшой передышки от проблем реальности в виртуальном терминале общения я пришла в себя. Я удалила приглашение в InstaКвест, так и не отправив его. Другой совет Риз вернул меня обратно на землю: «Найди себе группу, иначе ты утонешь в объеме работы».

Жаль, что никто в этой библиотеке не заинтересован в работе со мной. Ни один человек, ни одна группа. Никаких новых контактов, даже несмотря на то, что приложение значительно облегчает общение. Все остальные ребята уже прячутся по своим собственным стеклянным кабинетам, объединившись в группы по три-четыре человека. Ни один из них не взглянул на меня, когда я проходила мимо, поэтому я поспешила в ближайшую пустую комнату и расположилась там в одиночестве.

Почему у них у всех уже есть группы? Второй день программы, а я уже опоздала. Неужели я настолько не умею общаться с людьми? Я думала, что с InstaLove все будет гораздо проще, но нет. Я осталась прежней – самой собой. Норой Вайнберг. Реальной, не дополненной. Ни одно приложение не изменит того, что я из себя представляю на самом деле… и не сможет сделать меня другой.

Глаза щиплет от слез. Я нагибаюсь еще ближе к экрану и закрываю лицо руками.

Тук, тук, тук-тук-тук.

Тук, тук, тук-тук-тук.

Кто-то стучит по стеклу. Наверное, какой-нибудь группе нужна комната. Они пришли попросить меня пойти прогуляться. В смысле, зачем мне нужна целая комната, если я совсем одна?

Тук, тук, тук-тук-тук.

Я вытираю глаза и начинаю собирать вещи.

Бум. Бум. Бум.

Я наконец поднимаю голову. Две большие ладони и лоб в обрамлении растрепанных волос прижимаются к стеклу.

Бум. Бум. Бум.

Я узнаю эти волосы. У меня засосало под ложечкой, и опять такое чувство, как будто бабочки в животе порхают. Только не такое приятное. Кто бы мог подумать?

Руки Мэддокса, должно быть, крупнее моих раза в два. Он широко растопыривает пальцы, продолжая прижимать их к стеклу, и у меня возникает сильнейшее желание прижать свои пальцы к его с другой стороны перегородки, чтобы сравнить наши руки. Ощущение, что у меня в животе порхают бабочки, проходит. Спокойно, Нора. Возьми себя в руки.

Мэддокс перестает стучать. Я поднимаю руку, словно едва заметно машу, приготовившись в любой момент притвориться, что это я так всего лишь волосы поправляю. Он расплывается в улыбке и машет в ответ. Видимо, поработать у меня опять не получится.

– Уходи, – говорю я ему одними губами, но на самом деле я этого не хочу.

Он игнорирует мои слова и открывает дверь.

– В чем дело?

Он медлит в дверях, быстро оглядывая длинный ряд кабинетов, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Потом заходит.

– Почему ты сидишь с таким убитым видом?

– Все в порядке.

– Скучаешь по дому?

Я отвожу взгляд:

– Просто пытаюсь поработать.

Он не понимает намека. Плюхается на стул рядом со мной и начинает на нем крутиться. Когда его стул оказывается напротив моего, он резко останавливается. Наклоняется и вглядывается в пустой экран моего компьютера.

– Интересное предложение, мисс Вайнберг. Я бы сказал, что у него… безграничный потенциал.

Он что, смеется надо мной? Пришел сюда только ради этого? Я тянусь, чтобы захлопнуть ноутбук, но он останавливает меня. Ухмылка исчезает с его лица.

– Не надо. Я шучу!

– Все в порядке. Я все равно собиралась уходить.

– Стой! Нет. Поговори со мной. Что случилось?

Похоже, ему действительно не все равно. Это должно мне польстить, но мне становится только хуже. Я кладу локти на стол и упираюсь головой в ладони, чтобы спрятать лицо. Его рука тянется к моему плечу. Он не дотрагивается, но его пальцы касаются моей руки, когда я снова выпрямляюсь. Не знаю, было ли это прикосновение случайным или умышленным.

Это не имеет значения. Какой смысл влюбляться в парня, если я его никогда больше не увижу? Завтра мне нечего будет сдавать, и меня выгонят с программы на второй же день.

– Мне здесь не место, – шепчу я.

Он жалобно выпячивает нижнюю губу, передразнивая меня.

– У меня другая информация.

Каким-то образом его передразнивания заставляют меня забыть о том, как я несчастна.

– И какая? Информация о том, что меня называют Строчной и никто не хочет быть моим партнером по проекту, потому что я неудачница?

Он смеется:

– He-а. Вообще-то я слышал, что ты заняла первое место в каком-то огромном учебном конкурсе программистов и твоя заявка произвела громадное впечатление на приемную комиссию.

Я удивленно моргаю. Откуда он знает о моей заявке?

– Давай на него посмотрим, – говорит он, снова глядя на мой ноутбук. – На проект, с которым ты сюда поступила, а не на эту пустую страницу.

– Я удалила его.

– Совсем?

Нет, не совсем. Я бросаю взгляд на клавиатуру. Наверное, я смогу воскресить свою дурацкую «умную газонокосилку». На данный момент это, кажется, мой единственный вариант.

– Ты не понимаешь. Это полный отстой!

– А почему ты тогда включила этот проект в заявку?

– Так я же не знала, что это отстой! Я думала, что это хорошая идея!

– А потом?

– А потом я увидела модификацию InstaLove, которую делают Риз и Элеонора.

Он качает головой:

– Не пытайся соревноваться с ними.

– А разве это не соревнование? Фестиваль проектов?

– Да, но они гарантированно выиграют. У них есть преимущество.

Что это значит?

– Потому что фамилия Элеоноры – Уинтроп?

– Нет, – невозмутимо отвечает он. – Потому что фамилия Риз – Кемп.

Я тупо смотрю перед собой, переваривая эту информацию. Конечно, я знаю это имя.

– Кемп… который…

Он кивает:

– Ты же слышала об Эмерсоне Кемпе? Он старший брат Риз.

Я выпрямляюсь так внезапно, что мой стул откатывается назад и я чуть не падаю на пол. Только быстрая реакция Мэддокса удерживает меня в вертикальном положении. Он хватает меня за локоть, улыбаясь моей неуклюжести, но уже не дразнит. Его рука задерживается на моем локте на мгновение дольше, чем следовало бы. Я невольно смотрю на его большой палец, прижатый к чувствительной коже на внутренней стороне моего предплечья.