Семёнов посмеялся надо мной. Он-то привык к такому. А мне ещё предстоит. Главное, не расслабляться и берега не терять. И потом, эти деньги достались мне потом и кровью. Точнее, трещинами в рёбрах. А посему не стоит особо радоваться. Но я радовалась. Ничто не радует так, как невесть откуда свалившиеся шальные бабки.

Время на больничном тянулось мучительно медленно. Пару дней я провалялась дома, бездумно пялясь в телевизор. Потом, пользуясь предоставленной возможностью, побродила по музеям, галереям и выставкам. Ещё читала и рисовала. К концу первой недели настолько одичала в вынужденной изоляции, что принялась болтать с продавцами в магазине, интересуясь подробностями их труда и быта, чего за мной ранее не водилось. Дважды звонила Катерине, умоляя разрешить мне вернуться в контору. Но она проявила твёрдость. Раньше мне казалось, что я не люблю людей, ибо на работе был сильный передоз общения с ними, начиная с коллег и заканчивая клиентами, которым постоянно было от меня что-то нужно. Сейчас же я готова была пешком идти на ту самую работу, как Ломоносов за рыбным обозом, лишь бы не сидеть в четырёх стенах, но туда меня пускать отказывались. Категорически.

В пятницу вечером кто-то постучал в мою квартиру. То есть как постучал. Долго и надсадно пинал дверь ровно до тех пор, пока я не открыла её. На пороге стоял Семёнов с огромными пакетами в обеих руках.

Я чуть на шею ему не кинулась от радости. Так соскучилась по живому человеку.

– Здорово, Афанасьева! Ну, рассказывай, как отдыхается, пока другие за тебя работают, – поинтересовался парень, выгружая содержимое пакетов в холодильник и на кухонный стол.

– Плохо, – взгрустнула я.

– Чё так? Рёбра болят? В больницу ездила?

– Да полный порядок с моими рёбрами. Семёнов, миленький, поговори с Катей! – взмолилась я. – Скажи ей, что я полностью здорова. Умоляю!

– Ещё чего! – возмутился парень. – Ты у нас больная, вот и болей.

В процессе разговора айтишник споро перемещался по кухне. Заварил чай, закинул в микроволновку какой-то полуфабрикат, приготовил овощной салат. Расставил тарелки, разложил приборы. Мы приступили к вечерней трапезе.

– Ну, излагай, – разрешил айтишник после того, как подчистил тарелку.

– Что излагать-то?

– Как тебе живётся без меня, например.

– Плохо живётся. Но ты здесь совершенно ни при чём. Я скоро речь человеческую забуду.

– Начнешь лаять и кукарекать?

– Что-то вроде этого. Скучно мне, – протяжно вздохнула я и решилась на очередной заход: – Работать хочу.

– Успеется. Наработаешься ещё. Захар Матвеевич велел пару книг передать для изучения. Так что давай, постигай колдовскую науку.

У меня загорелись глаза и зачесались руки. Семёнов посмеялся над моей реакцией и вручил два толстенных тома с обтрепанными обложками и нечитаемыми названиями.

– Береги их, – велел парень. – Раритет. Возникнут вопросы – звони Захару Матвеевичу. Он ответит, если не будет занят, конечно.

Как только в моих руках оказались вожделенные труды по магии, градус моего интереса существенно сместился. Семёнов повздыхал, что его используют исключительно в качестве ездовой собаки и крысы-повара, распрощался и был таков. Я разве что в спину его не толкала, провожая до двери.

После того как он ушел, зарылась в фолианты, а потом принялась изучать первую книгу, которую айтишник в шутку назвал введением в магию. Именно эта книга показалась мне поддающейся пониманию.

Вначале шли простые упражнения на концентрацию внимания и остановку внутреннего диалога. Это было знакомо со времён увлечения йогой.

«Ну, здесь все просто», – подумала я, уселась в полулотос тут же на кухне и принялась тормозить мыслительный процесс. Мыслительный процесс сильно удивился, но приостановил свой лихорадочный бег. Так, теперь отключаем разум. Разум послушно отключился. Как иначе можно объяснить, что стоило только закрыть глаза, как перед этими самыми глазами на «внутреннем экране» в свете софитов появился несколько озадаченный Семёнов. Он удивленно осмотрелся по сторонам, а затем принялся неспешно раздеваться под музыку из «Криминального чтива». Ага, ту самую, которая обещает скорейшую дефлорацию невинной деве.

Мда. Только шеста не хватает. Тут же из ниоткуда образовался шест. Семёнов удручённо поглядел на шест, потом на меня, как бы интересуясь, а каким, собственно, местом ему об этот шест тереться.

Так, стоп! Ерунда какая-то получается, а не остановка внутреннего диалога! Отложим практические занятия на другое время. Видимо, недавнее посещение айтишника сбило все настройки.

Я поднялась с пола, разминая затёкшую ногу. Устроилась поудобнее в кресле и приступила к изучению теории, раз уж практика не пошла. На тридцатой странице процесс застопорился. После относительно понятных абзацев про восходящие и нисходящие энергетические потоки следовала полная абракадабра. Казалось бы, русским языком написано, а смысл не то что ускользает, вообще отсутствует. Со второй книгой та же беда, причём с первой страницы.

Закрыла фолианты и отодвинула от себя. Пригорюнилась. Зря Семёнова выгнала. О жизни бы поболтали. А так что? Опять сериалы смотреть? Надоело. Завтра позвоню ведуну. Это же его идея была приобщить меня к магии, пусть помогает теперь в постижении сей нелегкой науки.

На часах десять утра. Вежливо ли звонить начальству в такое время, учитывая, что сегодня суббота? Ладно, была не была. Извинюсь, в конце концов.

Начальство на утренний звонок отреагировало довольно приветливо. Ведун выслушал мои сбивчивые объяснения.

– Арина, как вы отнесётесь к приглашению в гости? Скажем, сегодня днем. Часа в три я закончу все дела, – ведун говорил с явными нотками сомнения в голосе.

Я искренне обрадовалась приглашению. Было интересно посетить логово настоящего мага. Вот только интонации Захара Матвеевича показались мне какими-то странными, натянутыми. Вдруг ему совсем не до меня, но воспитание и природная вежливость не позволяют сообщить об этом?

– Положительно. А вас что-то смущает? Если вам неудобно, можем встретиться в другой день.

Начальство тягостно вздохнуло.

– Старость приходит к мужчине тогда, когда молодая и красивая женщина, не раздумывая, принимает приглашение посетить его жилище, не опасаясь быть скомпрометированной.

Господи! В каком веке вы живёте, милый Захар Матвеевич?

– Ну что вы, Захар Матвеевич, какая старость! Скажете тоже, – решила успокоить я мнительного ведуна. – И потом, мы живём в такое время, когда молодым и красивым женщинам несвойственно раздумывать над столь несущественными материями. Они либо принимают приглашение, отдавая отчёт в последствиях, либо посылают пригласившего по известному адресу.

Не подумайте ничего плохого. Принимая приглашение начальника, я понимала, что моей девичьей чести ничто не угрожает. В его порядочности я не сомневалась ни на секунду. Никаких намеков на пошлятину в его словах и поведении замечено не было. Так почему же не сделать хорошему человеку комплимент? Мужчина остается мужчиной в любом возрасте.