проверю, как там мои салатики майонезом пропитались, да буду потихоньку всякие нарезки на тарелочки художественно раскладывать. А то вдруг Самый Лучший придет пораньше, а я чего-нибудь не успею. Мне хочется, чтобы все было идеально. Я перфекционист. Самый Лучший тоже любит порядок, здесь мы похожи. Правда, он больше склонен придерживаться разумной середины, мне же нужно этому учиться, а то с моим перфекционизмом бывает тяжело. Но откуда же взялось это качество, которое ранее не было мне так уж свойственно? Думаю, тут виновата любовь. Каждый, кто испытывает сильные чувства, в своих делах, разговорах и поступках стремится к тому, чтобы всё было на пять с плюсом. Потому что по-другому просто невозможно. Но для объекта любви это не всегда на пользу. Иногда перфекционизм одного покушается на свободу другого. И все же… пусть мой праздничный стол сегодня будет идеальным! Вот такой у меня женский каприз.

Так я думала, перемешивая салаты. Вдруг опять зазвонил телефон. Я вздрогнула, сделала неловкое движение и задела рукой вазочку для оливок, которая была здесь же, на заставленном яствами кухонном столе. Миг – и вазочка, которую я, к счастью, не успела наполнить, полетела на пол и разбилась! «К счастью, к счастью…» – так я мысленно успокаивала себя, грустно глядя на осколки. Мне не хотелось отвечать на этот звонок, но пришлось сделать это из вежливости. Звонила троюродная тетка, мать большого семейства, женщина еще не старая, очень активная, имеющая привычку во все совать свой нос.

– Здравствуй, дорогая племянница! С наступающим тебя! Как жизнь-то? В новом году замуж не собираешься? А то уж пятый десяток идет. Одной-то плохо, неправильно… Скоро совсем поздно будет. Вот уж и так без деток. Мы тут все за тебя переживаем…

И посыпались штампы: пословицы про мой возраст, про то, что в старости будет некому воды подать, про то, что считается «по-людски», а что – нет.

Да, мне сорок пять. Я «ягодка опять». И я это прекрасно чувствую! У меня есть любовь к Самому Лучшему мужчине на свете! А отсутствие детей – это мой выбор, а не беда. И я имею на это право. Такие мысли, словно молнии, вспыхивали в моей голове, а с языка могла вот-вот сорваться грубость. Но я, сжав зубы, все же выслушала занудство и показное участие родственницы. Перед праздником так не хочется ссориться!

– Спасибо, тетя! И тебя с Новым годом. Здоровья тебе и твоей семье. Всех благ!

Наконец, неприятный разговор завершился, и я стала убирать с пола осколки вазочки, зачем-то вновь предаваясь воспоминаниям.

* * *

Мне было сорок лет… Этой цифры я подспудно побаивалась. Не потому что она сама по себе какая-то страшная, а потому что в этом возрасте я чувствовала себя человеком, попавшим в расщелину между двух мощных каменных глыб. Одна из них называлась: «В сорок лет жизнь только начинается», а вторая – «Сорок лет – бабий век». Я вдруг осознала, что из женщины я постепенно превращаюсь в персонаж пословицы или поговорки.

Ох уж это стереотипное мышление! Здесь напрашивается традиционное утешение: «Не ты первая – не ты последняя!», но разве от этого легче? Быть не личностью, а персонажем мне не хотелось, но и скрывать свой возраст я не видела смысла. Я не молодилась, но и не старила себя, пыталась уходить от обывательских суждений. Это было не так-то просто: я становилась свидетелем того, что некоторые мои ровесницы оказывались на одной «скале», то есть еще успевали завести собственных детей, а другие – на второй, а именно становились бабушками и нянчили внуков. Ни того ни другого со мной не происходило. Если бы меня, бредущую между скалами, спросили тогда: «Ау, Надежда, ты с кем?», я бы ответила: «А ни с кем!» И даже не стала бы продолжать фразу словами: «Я сама по себе».

У нас почему-то не принято заявлять о собственной индивидуальности. Обществом порицается, если ты не принадлежишь к какой-то определенной группе. Как с этим жить, если ты в сорок лет без мужа, детей и внуков, бедняжка? Другим-то невдомек, что у тебя есть мужчины, и это прекрасно, а значит, есть надежда на новое счастье и шанс взобраться на первую скалу, где жизнь только начинается. Главное здесь – не сорваться в пропасть. «Только без пессимизма. Тебя назвали Надеж-да, вот и надейся!» С такими мыслями я отметила свой сорок первый день рождения! Я пригласила к себе домой только двух близких подруг. Но посидели на славу! Одна из них, разглядывая домашнюю библиотеку, попросила меня выручить своего знакомого некоторыми книгами по искусству. Мне эта идея показалась абсолютно приемлемой, я и раньше часто обменивалась книгами с друзьями. И уж тем более если это нужно для работы. Я разрешила дать товарищу мой телефон, чтобы он смог сам зайти и посмотреть книги. Вскоре я об этом забыла, не придав разговору особого значения. Так прошел, наверное, месяц. Наконец, однажды у меня зазвонил телефон.

– Здравствуйте, меня зовут Михаил, я знакомый вашей подруги, по поводу книг…

В трубке звучал глуховатый «старческий» голос, но речь была отчетливой и внятной. То, как мой неведомый собеседник строил фразы, не давало возможности отвертеться, а его просьба о приходе за сборником напоминало вежливое требование. Неужели этот Михаил древний строгий старик? Эта мысль заставила меня улыбнуться.

В назначенный день и час раздался звонок в дверь – на пороге моей квартиры появился тот самый Михаил. Это был вовсе не старик, а симпатичный худощавый мужчина средних лет в темно-синем костюме и при галстуке. Я невольно залюбовалась его внешним видом – опрятным и подтянутым, да и галстук был явно тщательно подобранным, что очень важно.

Я пригласила Михаила зайти, мы слегка разговорились. Он создавал впечатление умного, очень серьезного и целеустремленного человека. Оказалось, что он преподает историю архитектуры и изобразительного искусства в одном известном институте. У него много студентов и мало времени. Поэтому он был очень доволен, что найденные у меня книги позволят остаться дома, а не тратить драгоценное время на библиотеку.

Наш разговор длился минут пятнадцать, но был при этом содержательным и не натянутым. Забрав книги, Михаил сдержанно поблагодарил и ушел, обещав вернуть их через месяц, когда у студентов начнутся каникулы, а у него – долгожданный отпуск. Такой серьезный гость произвел на меня неизгладимое впечатление. Даже не столько он сам, сколько его костюм и манера держаться и говорить. У меня раньше не было знакомых среди институтских преподавателей. Это было для меня в новинку, ведь раньше я общалась с ними лишь будучи студенткой. Поэтому Михаил показался мне каким-то неприступным