– Это Полотно Жизни. Здесь сплетаются воедино судьбы всех людей на Земле, – тихо сказал Никита. Оказалось, что он уже давно стоял за моей спиной.

– С ума сойти можно… – пробормотала я.

– Каждую секунду ниточки сплетаются друг с другом. Значит, судьбы каких-то людей пересеклись. И никто не в силах расплести узелки, из которых состоит полотно. Поэтому и говорят, что поступки невозможно отменить. Каждое действие имеет последствия. Мы видим это, как никто другой.

Никита говорил это так вдохновенно, что было сразу понятно, насколько он предан своему предназначению.

– И люди, о которых забывают, навсегда остаются связанными? – спросила я.

– А как же! Ни одна секунда из их жизни не пропадает просто так! Во-первых, все воспоминания мы храним в капсулах. А во-вторых, их поступки все равно влияют на множество жизней. Люди этого не помнят, но это помнит их подсознание. А нить твоего брата будет хорошей тому иллюстрацией, – Никита повернул голову к Эрику. – Ты же не против?

– Нет, конечно. Мне самому интересно.

Никита кивнул. Вдруг, по щелчку его пальцев, пол начал двигаться. Это было понятно по внутреннему ощущению и двигающемуся относительно нас рисунку полотна. Пол поднимался вверх и по диагонали вправо. Перед нашими лицами проносились все новые узоры, и ни один не повторялся. Вдруг пол так же быстро, как начал движение, остановился. Мы были почти на самом верху. В нескольких метрах от нас ниточки танцевали свое сложное плетение, а мы смотрели на полотно лишь немного ниже. Подойдя ближе, я заметила, что между каждой цветной линией есть небольшой белый промежуток, и в этой части полотна промежутки были больше. Зато прямо перед глазами был один, ярко-синий узор. Он шел красивой тонкой полосой, начинаясь в паре сантиметров от пола и убегая к самому верху. Один край линии был ровный, четкий, его цвет был насыщен и непоколебим. А другой был на несколько оттенков бледнее, и на нем было хорошо видно плавный градиент.

Я смотрела на прекрасный рисунок с восторгом. Но через несколько секунд почувствовала в воздухе напряжение. Посмотрев на других, я поняла, что они, похоже, не разделяют моего восхищения. Ангелина смотрела на полотно, нахмурив лоб и явно о чем-то напряженно думая. Выражение лица Никиты было не менее серьезным и лишь более настороженным. А Эрик просто стоял с широко открытыми глазами, вероятно, пребывая в состоянии шока.

– Что-то не так? – в замешательстве спросила я.

– Этого не может быть! – хриплым полушепотом произнес Эрик.

– Похоже, надо звать Анастасию, – сказал Никита. Он приподнял руку, на которой оказался широкий браслет с крупным кристаллом. Он смотрел на него в упор несколько мгновений, его глаза сверкнули, а следом за ними и кристалл. Мы молча за этим наблюдали. Через минуту кристалл сверкнул вновь.

– Она скоро будет здесь.

– Вы извините, конечно, – смущенно повторила я, – но что все-таки здесь происходит?

Я по-прежнему не могла понять, что их вдруг так потрясло. Еще минуту назад все пребывали, казалось, в очень бодром расположении духа.

– Смотри, – Эрик провел по воздуху в паре сантиметров от полотна, ровно по синей линии.

– Если полотно состоит только из судеб людей, оно всегда одного цвета. Но каждая нить перерожденного другая, и его жизнь становится узором, – Его палец указал вниз, туда, где синей полосы еще не было. – Восемь лет назад моя нить поменяла цвет. И с тех пор на полотне Жизни появился еще один узор.

– И что же тогда не так? – непонимающе спросила я.

– А то, что этот узор должен быть в два раза тоньше, – серьезным голосом ответил Никита. – В тот день в вашем роду переродились двое.

– Получается, – я снова подняла глаза на синие ниточки, – вторая нить – моя?

Все молчали. Я задумалась. Было понятно, что за этой тишиной кроются отнюдь не радостные мысли.

– А чего, собственно, удивляться? – вдруг спросила я. Такое осознание было неожиданностью даже для самой себя. – Все же уже и так знали, что пророчество сбылось…

– Я до последнего был уверен, что это неправда! – громко и с горечью воскликнул Эрик. По его лицу сразу читалось, что он в секунде от крика. Чтобы успокоиться, он машинально запустил руки в волосы и, проводя по вискам, скинул серебристые локоны назад. Его глаза заметно потемнели.

– Не пугай сестру, Эрик. Елеазар придумает что-нибудь, – Ангелина положила руку ему на плечо.

– Странно другое, – Никита продолжал сосредоточенно разглядывать полотно, – почему мы не заметили ошибку? При любой неровности полотна Высшая магия дала бы ткачам знать.

– Потому что Высшая магия, вероятно, не видит в этом ошибки? – предположила я. Я обеспокоенно смотрела на брата. Он – на меня. Но было понятно, что на самом деле он не видит ничего.

Двери за нами еле заметно скрипнули – послышались легкие шаги.

– Что у вас случилось? – спросила Анастасия, быстрой походкой приближаясь к нам. Ее голос еще был легким и спокойным. Ей хватило нескольких секунд, чтобы оценивающе взглянуть на полотно и полностью поменяться в лице.

– Невероятно… – пролепетала она. Хранительница развернулась и теперь потрясенно смотрела на меня, потом на Эрика. Даже при собственном удивлении состояние брата ее шокировало.

– Эй, ты чего? – сказала она в сторону Эрика, провела пальцем по моей щеке и улыбнулась – Ты же видишь, она – человек. Но… – голос снова стал серьезным, – вам все же придется обратиться к Елеазару. Ее нить еще недавно была чуть светлее нити стражника. Сейчас я ясно вижу, что концентрация гена растет.

– Это можно остановить? – тихо спросил Эрик.

– Я не знаю, – честно призналась Анастасия. – Не хочу пугать. Но времени у вас немного.

Эрик кивнул.

– Спасибо большое. За капсулу и… и вообще. Но, видимо, нам пора возвращаться.

Эрик медленно, но приходил в себя.

– Да. Я понимаю. Я, наверное, пойду с вами. Будет лучше, если я объясню все Елеазару сама.

– Конечно, – Эрик не стал спорить. – Если у вас есть желание.

Мы проводили Ангелину обратно в Мир Времени. Никита остался во дворце, а Анастасия открыла портал во дворе, и через мгновение все заполонил уже знакомый мне холодный голубоватый свет. Как только он расселился, я увидела Елеазара. Он уже ждал нас.

– И снова приветствую! – обратился он к нам, но быстро перевел взгляд на Анастасию. – Какие люди! Привет, родная! – сказал он, обнимая сестру.

– Привет! – ответила она ему с не меньшей теплотой.

Спустя недолгое время радость от встречи все-таки сменил рассказ о нынешнем положении дел. Елеазар слушал Анастасию, не перебивая. Через несколько минут рассказ подошел к концу. А Елеазар все молчал.

– Так… – начал он. – И что же мне с вами делать, товарищи? – он окинул глазами Эрика и меня.