– Эрик… я… я даже не знаю, что сказать! – честно призналась я, постепенно возвращая себе дар речи. – Просто… это слишком красиво! На Земле нет таких слов!

Эрик уже стоял за моей спиной, так что мне достаточно было сделать два шага, и я уже оказалась в его объятиях.

– Рад, что тебе понравилось, – сказал он и поцеловал меня в лоб. – Ты сама по себе прекрасна. А это все – удовлетворение моего личного эгоизма. Мне просто очень хочется вновь и вновь видеть в этих глазах, – он нежно и осторожно поднял мою голову на себя, – ту самую маленькую девочку, которая засыпала у меня на руках и верила в сказки. Ты будешь расти, а я навсегда останусь таким. И… – он закатил глаза, – в один прекрасный момент ты станешь старше меня…

– Неправда! – возмутилась я, – ты всегда будешь старшим братом.

– Ну, хорошо, – сказал он, смеясь. – Договорились, – я почувствовала, как он на секунду замер, – вот только я очень безответственный старший брат. Алиса, мы сюда зачем прилетели?

На секунду я тоже опешила, даже не пытаясь вспомнить ответ на этот вопрос. А потом засмеялась. Да, в бурном веселье мы действительно забыли, зачем мы здесь.

– А ну, бегом сюда! – сказал Эрик. Он уже открывал пачку печенья. Долго меня звать не пришлось. Вспомнив о еде, я вспомнила и о том, что голодная.

Следующие полчаса я провела за поеданием шоколадных печенюшек и питьем озерной воды из собственных ладоней.

– На обед надо будет раздобыть тебе что-нибудь более похожее на нормальную еду, – сказал Эрик. Он сидел напротив меня и смотрел на мой завтрак.

– Совсем не обязательно, – ответила я после очередной печеньки, – мне и так вполне неплохо.

– Ага, сейчас! – с иронией ответил Эрик. – Сладкое в таком количестве вредно. А я, пока отвечаю за тебя, должен следить за твоим питанием.

– Ла-адно, – согласилась я. Было даже приятно, что он обо мне заботится. Я ведь, в конце концов, сама всегда этого хотела – иметь старшего брата, который будет считать меня маленькой и несообразительной. В этом определенно есть что-то невероятно теплое.

Пачка печенья была почти опустошена, и я поняла, что наелась. Оставлять мусор здесь, конечно, даже в голову бы не пришло, и я убрала коробку обратно в рюкзак.

– Сейчас примерно одиннадцать часов, – сказал Эрик. – Портал в Мир Времени открывать лучше через полчаса.

– Ясно… – сказала я задумчиво. – А платье вообще никогда не мокнет?

– Вообще. Прическа тоже будет целой при любых обстоятельствах.

– Да уж, прямо мечта любого визажиста… – пробормотала я. Посмотрела на Эрика. Мы стояли все на том же куске скалы, нависавшем над озером. Он – спиной к обрыву.

– Эрик… – начала я.

– Что? – настороженно спросил он.

– Прости! – крикнула я, с разбегу толкая его в плечо и прыгая вместе с ним в воду. Еще один фонтан брызг, и мы снова выныриваем из озера.

– Ах, ты так! – крикнул он с напущенной возмущенностью. – Ну, держись, месть будет страшной! – он задумался. На его лице даже появилось подобие лукавой улыбки, как будто он действительно обдумывал преступление.

Я засмеялась.

– Пожалуй, я отложу месть до самого подходящего времени. Подожди меня здесь, – сказал он и нырнул под воду.

– Хорошо… – ответила я, хотя он меня, скорее всего, уже не слышал. Я решила заплыть под наш импровизированный трамплин. Мне было интересно посмотреть, как выглядит другая сторона валуна.

Расстояния от поверхности воды до камня вполне хватало, чтобы спокойно изучать его, не уходя под воду. Я подняла голову и начала детально просматривать каждый сантиметр каменной поверхности. Удивительно, но там не было ни водорослей, ни рачков или кого-то вроде этого. Эта сторона выглядела даже лучше, чем внешняя. Если сверху камень был сухим и серовато-бурым, то здесь, под тусклым светом лучей-ниточек, он переливался самыми разными цветами. Эти переливы напомнили мне мрамор. Вот только его поверхность была не отполированной и не столь ровной, и, не знаю, почему, но это казалось мне плюсом, а не минусом.

Рассматривая камень некоторое время, я увидела, что в одном месте неровности все же слишком необычные, чтобы быть случайными. Я, стараясь оставаться на плаву, протянула к неровностям руку и медленно провела ладонью по камню.

Это был символ. Все его выточенные в камне линии были взаимосвязаны. Он состоял из нескольких завитков. Каждый завиток сводился к центру, которым являлась четырехконечная звезда. Ни одна линия не повторялась дважды. При этом загадочный символ одновременно казался и простым и понятным, и крайне сложным и запутанным. Как будто в нем соединили противоположности.

В этот момент я услышала колыхание воды. Это был Эрик.

– Алиса! – крикнул он, оглядываясь по сторонам.

– Я здесь, – крикнула я в ответ, вылезая из тени навеса. Солнце начало слепить глаза. – Эрик, там, под камнем, какая-то надпись. Ты не знаешь, что это?

– Давай посмотрим, – сказал он. Через мгновение мы уже смотрели на символ вдвоем.

– Это язык звезд, – сказал Эрик задумчиво. Он смотрел на камень, слегка сведя брови и прищурив глаза. – Странно. Я не могу его перевести.

– Ты знаешь язык звезд? – спросила я.

– За пределами Земли люди не делятся на страны и национальности. Мы делим всех на расы по принадлежности к миру, не более. Но первоначально мы все друг для друга иностранцы, поэтому все миры говорят на едином языке звезд. От него на Земле произошла латынь. А вот письмо абсолютно разное. Все иномирные свободно говорят и читают на этом языке. И поэтому я не могу понять, – он напряженно провел рукой по завиткам, – почему я не могу его перевести.

– А один символ – это слово или буква? – спросила я.

– Всегда по-разному. От сложности символа зависит. Иногда одним таким значком можно смысл всей жизни описать, а иногда даже на одну букву не хватает. Смотри, – кивнул он на символ, – та фигура посередине, как звезда, – это символика камня вечности. Его никогда не изображают просто так. Но… – он задумался, – сейчас уже нет времени на перевод. У тебя, кажется, был телефон? На нем же есть камера?

– Да, конечно, секунду, – ответила я, вылезая из-под камня и подтягивая с другой его стороны на край рюкзак. Опасно, конечно, брать телефон в воду, но да ладно.

– Вот, – я протянула телефон Эрику.

– Угу, – ответил он, открыв камеру. Характерный щелчок – и фото готово.

– Отлично, – сказал он, параллельно смотря на время. Одиннадцать двадцать пять, – у нас есть две минуты.

Мы вернулись на сушу. Я оглядела со всех сторон телефон и не заметила, чтобы на нем хоть как-то отразилось путешествие в озеро.

– А зачем ты нырял? Ты что-то искал? – спросила я.

– Да. Одна моя знакомая из временщиков давно мечтала попасть на это озеро.