Ох, Саша, что я наделала!

Она уткнулась ему в грудь и заревела в голос. Некотороевремя он сидел молча, потом попытался ее отвлечь:

— Послушай, но; может быть, действительно этонесчастный случай. Ну поздно ночью расслабился человек, заснул, а проверить егобыло некому, он и захлебнулся.

Она резко отстранилась, и закричала на него:

— Ты веришь в такие совпадения? Рубцов, которого мыподозреваем в убийстве, узнает, что Володя Тихонов, единственный человек,который может каким-то образом связать его с Мариной, начинает о чем-тодогадываться. Ведь Володя притворяться не умел, тот сразу по голосу его понял,что что-то не так! И в ту же ночь Володя тонет в ванне! Да если на то пошло,какой ненормальный в наше время будет в ванне лежать, в этакой-то грязи. В душепомоемся наскоро, и все. У нас одна из дома помылась в ванне, месяц прошел —что-то у нее там не то. Пошла к врачу — стафилококк нашли.

Она в слезы, а врач говорит: радуйтесь, что не бледнуюспирохету! Из нашего, говорит, водопровода что хочешь получить можно, любую заразу.Тем более, если бы ты эту ванну видел у Володи в квартире, да там не то чтомыться, там тряпку половую полоскать, и то противно! Ты что улыбаешься?

— Слава Богу, начала рассуждать, значит, еще в здравомуме находишься, а то я уж испугался, что так и будешь рыдать.

Он вдруг нахмурился:

— Постой, постой! Так ты что, у Володи в квартире была,раз ванну видела? Когда же ты успела?

— Вчера вечером, а что?

— А тебя кто-нибудь видел из соседей?

— Нет, никто не видел, я на лестнице никого невстретила и дверь своим ключом открыла, чтобы проверить.

— Так, выходит, ты его последняя вечером видела?

— Ну наверное. Но ведь он мне звонил в одиннадцатьчасов.

— А как ты это сможешь доказать?

— Ой, Саша, неужели можно подумать, что я его в ванне…

— Ну знаешь, если ко мне та следовательша прицепиласьиз-за Маринки, а я там вообще ни сном ни духом… И потом, люди же видели, ты сним на работе общалась, как ты это объяснишь?

Она рассказала ему про Элку, подругу и обмен. Он покачалголовой.

— Не очень-то убедительно. Ну приведешь в свидетелиподругу и подполковника.

— Да нет никакого подполковника! Я все наврала дляпользы дела.

— Очень большая польза получилась!

Ох, Надежда, ты ведь разумная женщина, как же ты таклегкомысленно поступила.

Она хотела ему сказать, что это из-за их ссоры она была не всебе, плохо соображала, но вспомнила о Володе, и опять слезы защипали глаза. Онсделал попытку встать.

Она обняла его, не открывая глаз.

— Саша, не уходи!

— Милая, мне ведь на работу надо.

— Ах да, работа. Как же я завтра там появлюсь?

— А ты не ходи завтра на работу, потом выходные, а тамчто-нибудь придумаем. Я вечером вернусь, ты поспи пока.

— Какой тут сон. Я что-нибудь приготовлю, отвлекусьхоть. Ой, Саша, ну нет мне прощения!

— Ну ладно, ладно, — он заторопился, — выпейчего-нибудь, валерианки, что ли.

— Саша, а как же ты на работу пойдешь, у тебя всярубашка в моей туши!

— Ничего, застегнусь. Ну все, пошел, жди вечером.

Проводя его. Надежда взглянула на себя в зеркало и решила,что будь она на месте Сан Саныча, она бы ни за что не вернулась к этакомучучелу. Она умылась, расчесала волосы, переоделась, немного убрала в комнате,хотела постирать, но страшно было долго оставаться в ванной. Бейсик весь деньсидел на подоконнике и пытался ловить лапой снежинки за окном. На Надеждинысетования и жалобы на судьбу он не обращал внимания.

К приходу Сан Саныча квартира была относительно чиста, ужинприготовлен и кот накормлен, чтобы не путался под ногами. Он пришел поздно, онауже почти перестала ждать. Был чисто выбрит, в свежей рубашке, значит, заезжалдомой. Принес целую коробку пирожных, сказал, что сладкое помогает при стрессе.На работе было все спокойно, правда, Пелагея пыталась приступить к нему срасспросами, но он так на нее посмотрел, что она отвязалась, а Полякова теперьего боится и сидит смирно.

После того как он как следует поприветствовал Бейсика, онисели ужинать. Надежде кусок не лез в горло, но, чтобы он не обиделся, она съелаэклер, а потом, за разговором, еще и «корзиночку». Может быть, помогло сладкое,а может — его присутствие, но она теперь могла спокойно говорить о том, чтопроизошло.

— Знаешь, Саша, вот теперь я точно уверена, что сМариной это никакая не случайность, это он ее совершенно обдуманно завел наэтот чердак и столкнул. Я раньше боялась так думать, а теперь после смертиВолоди точно знаю.

— И что теперь делать?

— Да ничего мы не можем сделать. Доказательств у меняникаких. Ключ я оставила у Володи, да если бы и не оставила, ну, лежит у Мариныв столе какой-то ключ, да стол пустой стоит почти месяц, а в этот ящик кМаринке все уже давно лазают за карандашами да за резинками, кто угодно могположить ключ и взять его оттуда.

Серьга Маринина у него в квартире нашлась, так тоже недоказательство. Приносил он ее своим теткам, а теперь мне отдал.

Да если бы сережка-то была уникальная, а то — дешевенькоеприбалтийское серебро.

Наши тетки раньше в Прибалтику часто ездили, всем навезлитаких.

— А тебе, Надя, делать теперь не только ничего не надо,но и нельзя ни в коем случае. Вдруг тебя там, у Володи, кто-то видел?

Могут быть большие неприятности. Так что, Надежда, я тебясерьезно предупреждаю: сиди тихо и не делай глупостей.

— Я понимаю, только совесть меня очень мучает —Относительно совести можешь быть спокойна: он бы Володю и так убил Самаговорила, что это единственный свидетель, который мог его с Мариной хоть как-тосвязать. Ведь наверняка, если бы милиция с фотографией Марины по дому прошлась,кто-то из соседей ее обязательно бы узнал. Так что, он заранее все обдумал,только Володин звонок дело ускорил.

— А как же он его, ну, в ванну?

— Ну, пришел поздно, ключ у него наверняка еще одинбыл, свой, открыл тихонько дверь, Володя уже спал, наверное, он его подушкойпридушил, потом в ванну положил и воду пустил, тот и захлебнулся.

Или по-другому, но результат тот же.

— Какой ужас, Саша, как ты можешь так спокойно об этомговорить!

— Это я к тому говорю, чтобы ты наконец поняла всюсерьезность ситуации и перестала играть в Шерлока Холмса!

— Господи, зачем, ну зачем он это сделал? Неужелинельзя было как-нибудь с Маринкой договориться?