Пышная грива не лежала как надо. Поэтому я постаралась закрепить ее невидимками так, чтобы волосы имели хоть какую-то форму.

Когда я закончила с гардеробом, пришло время для макияжа.

В последние годы я практически не красилась. Татуаж в виде стрелок и легких теней на веках и подчеркнутые тем же способом брови позволяли особенно не заботиться выделением глаз.

Я чуть припудривалась и бежала куда нужно.

И тут мне захотелось выглядеть на все сто.

Я подчеркнула линию бровей светло-розовым, такой же тон наложила и на внутренние уголки глаз.

Накрасила губы розовой помадой и покрутилась перед зеркалом.

Я уже очень давно не воображала вот таким образом.

И вдруг поняла – я же красавица!

Не помню, чтобы я себе нравилась или говорила подобное. Обычно я находила у себя кучу недостатков.

А вот сейчас… даже не знаю. Вдохновил ли Горский… Но я ощущала себя особенной. Привлекательной и соблазнительной.

Наверное, все же наше мироощущение зависит от мужчин, которые нас окружают.

А скорее даже – от их отношения…

Я никогда об этом не задумывалась. Ходила дома в чем попало, часто вообще в рванье. Мало за собой ухаживала. Маски и прочее делала раз в несколько месяцев, когда неожиданно возникало желание хоть чем-то себя побаловать. Я садилась за компьютер и вместо работы смотрела какой-нибудь сериал в маске.

Снимала, радовалась сияющей коже и улыбалась своему отражению.

И вот сегодня я ощущала себя еще лучше, чем после маски.

Волнение охватило все мое существо, и при этом родилась какая-то уверенность, что поражу мужчину в самое сердце. Хотя ничего такого уж особенного я не надела. Да и вызывающий макияж не сделала.

Вспомнились слова из одного фильма. «Покоряет не платье, а уверенность женщины…»

А когда вышла на улицу, Горский уже ждал возле гостиницы и смотрел так…

Мне захотелось еще покрутиться, как перед зеркалом. Улыбнуться и повоображать.

Настроение сразу взлетело до небес.

Горский раздевал меня взглядом, очерчивал, криво улыбался и облизывал губы, словно ребенок на лакомство.

Я еще немного постояла, наслаждаясь произведенным эффектом.

А затем усмехнулась.

– Нравлюсь?

Даже не знаю, как решилась спросить подобное у почти незнакомого мужчины, которому пару часов назад напомнила, что встреча наша сугубо деловая.

Улыбка Горского стала еще более кривой и отчасти порочной. Он прочистил горло.

– Еще как. Вы даже не представляете насколько нравитесь мне.

Я просто растерялась. Это внезапное, с придыханием, с песком в голосе признание лишило меня ясности мысли. Я смотрела на Горского, который, кстати тоже, выглядел на все сто и только смаргивала.

Как говорят – хлопала ресницами.

А он чуть приблизился и я видела, как быстро вздымается грудь мужчины. Это еще сильнее сбивало с толку и вдохновляло.

Синяя водолазка очень шла Горскому, подчеркивала цвет его глаз. Пушистые светлые волосы рассыпались по плечам моего сегодняшнего спутника, делая его похожим на какого-то графа или герцога прежних времен. Образ дополняло черное пальто, похожее на камзол и темные брюки.

Я заметила, что у Влада немного разбита губа. Или прикушена? И, кажется, синяк на скуле…

Кхм… Он подрался, что ли?

И вот даже не знаю почему, но таким, слегка помятым, но не побежденным он казался мне еще более привлекательным. Ему даже шел этот легкий налет хулиганского шарма…

Делал образ более мужественным, брутальным…

– Старался. Для вас.

Беззастенчиво признался Горский, заметив, что и я его внимательно рассматриваю. И не без удовольствия на лице.

– А у нас, между прочим, деловое свидание! – кокетливо произнесла я, почему-то наполняясь этим ощущением. Легкого флирта, когда слова говорят одно, а жесты другое. Заигрывания. Когда каждое «нет» может превратиться в «да» за считанные мгновения.

Надо же! Оказывается, я еще не забыла, каково это. Эти ощущения не затерялись во времени, не остались лишь воспоминаниями молодости.

И это тоже ужасно вдохновляло, волновало, подначивало.

Горский подвел меня к своему синему внедорожнику. Открыл дверцу и фактически посадил меня как истинный джентльмен.

Я устроилась на переднем сиденье и пристегнулась.

Спутник опустился рядом, прочистил горло.

– Ну. Надеюсь мне удастся сконцентрироваться на дороге.

И вроде бы ничего особенного он не сказал. Но я захихикала и ощутила, что в душе вдруг наступила весна. Я и не замечала, что, несмотря на бодрое и энергичное солнышко, на одуванчики, которые желтым ковром устилали газоны и местами даже пробивались сквозь асфальт, на душе царствовала зима. Причем, не в этом году, а похоже, уже много лет.

И вот сейчас там цвела весна.

Я не думала сколько мне лет, как глупо я выгляжу и что будет дальше.

Я наслаждалась моментом, забыв обо всем.

Я сама стала весной.

Горский подарил мне весну.

* * *

Горский

Горский волновался перед встречей, как мальчишка. Аж сам над собой посмеивался.

Вспоминал, как заезжал за Сашей. Наскоро приоделся, побрился – и все.

Впрочем, как и за всеми предыдущими своими пассиями.

Перед встречей с некоторыми он вообще не успевал переодеваться. С работы – на встречу, как говорится: с корабля на бал.

А тут… Горский занялся приготовлениями за несколько часов. Замучил звонками администратора «Амазонок», повторяя в сотый раз, что суп с морепродуктами нельзя пересолить и лучше вообще почти не перчить. А нежный белеш с курицей по традиционному татарскому рецепту сделать не слишком жирным, и чтобы много бульона.

Да что там для встреч с пассиями! Он даже для важных деловых переговоров так не старался!

Несколько раз сменил одежду.

Рубашку и свитер поменял на водолазку, кожаную куртку – на пальто. Все казалось, что выглядит слишком претенциозно, вызывающе.

Наконец, настал час икс.

Горский ждал возле гостиницы, не торопя Жасмин. Пусть женщина наведет марафет. Хотя раньше сразу же напоминал в смс «мол, я приехал». Чтобы не сильно затягивала.

Что-то поменялось. Внутри Горского. Он совсем иначе смотрел на встречу с этой женщиной. Думал не о том, как бы хорошо им провести вместе время, а о том, как сделать приятное ЕЙ. Все остальное уходило на второй план.