Алекс скрипнул зубами.

— Итак, ты вошла в квартиру. И что произошло дальше?

— Дальше я увидела, что потолок в спальне просох и можно приниматься за побелку. И тут я подумала. — Кэтти выдержала многозначительную паузу, во время которой от дурных предчувствий у Алекса, казалось, перестало стучать сердце.

— Да? — одними губами произнес он, ожидая чего-то ужасного.

— Цвет!

— То есть? — не понял Алекс.

— Нет, я неправильно выразилась. Не цвет, конечно, а оттенок.

— Но ведь вы с Энджелой договорились красить потолок белым…

— Конечно. Но разве ты не знаешь, сколько существует оттенков белого цвета! — Кэтти торжествовала. — Подумай сам, сынок! И лилейно-белый, и ближе к цвету слоновой кости, и жемчужный, и…

— Я понял, понял!

— Так вот, когда я подумала об этом, мне пришла в голову замечательная идея. — Последовала новая пауза.

— Так?

Кэтти вздохнула.

— Я думала, это будет несложно. Кто мог ожидать, что контейнер окажется таким тяжелым…

— Не может быть! — вскричал Алекс. — Неужели ты…

— Ну да. Я взяла эту пластиковую емкость, сняла крышку и полезла на стремянку, чтобы вблизи сравнить цвет штукатурки на неповрежденном участке потолка и оттенок раствора. Но в какой-то момент я покачнулась, контейнер накренился… Словом, как я и говорила, немного раствора пролилось на ковер.

— Немного? — обреченным тоном произнес Алекс.

— Честно говоря, выплеснулось порядочно.

Тик превратился в ощутимое судорожное подергивание.

— Я слушаю, мама.

— Короче, раствор попал не только на ковер, но и на мебель тоже. Если ты помнишь, спальня Энджелы слегка перегружена мебелью. Здесь и платяной шкаф, и комод, и секретер, и тумбочки…

Кэтти продолжала говорить, а Алекс тем временем думал о том, что все это похоже на ночной кошмар.

— Ты говоришь, что покачнулась, — сказал он. — А стремянка устояла? Ты не упала с нее? Не ушиблась?

— Не волнуйся, сынок, со мной все в порядке. Я вовремя восстановила равновесие.

— По крайней мере, хоть в чем-то повезло…

— Мне — да, а вот ковру и мебели…

Алексу не хотелось даже думать о том, как сейчас выглядит спальня Энджелы.

— Насколько я понимаю, вылилось все, что было в контейнере?

— Нет, на донышке немножко осталось. Немножко осталось!

— Ну а оттенок хотя бы совпал?

— Что?

— Оттенок раствора. Ведь ты его хотела проверить, насколько я понял. Вот я и спрашиваю, совпал ли он с оттенком штукатурки на потолке!

— Сынок, у тебя все в порядке? Ты как-то странно разговариваешь.

— Правда?

— Честно говоря, мне кажется, что ты почему-то злишься.

— Вот как? Тебе, в самом деле, так кажется, мама? — Весь разговор вдруг показался Алексу настолько абсурдным, что он рассмеялся.

— Сынок? — раздался в трубке встревоженный голос Кэтти. — Не волнуйся, я сейчас приеду к тебе!

Ну, нет, только не это! Перспектива встретиться сейчас с матерью подействовала на Алекса как холодный душ.

— Нет-нет! Не нужно никуда ехать, мама! Оставайся на месте. Я буду здесь, ты — там. — Спокойно, парень, только не впадай в истерику! — Займись пока мебелью. Нужно стереть раствор, пока он не засох. Ведь раствор для побелки делается на водной основе, если не ошибаюсь?

В трубке наступила тишина.

— Мама? На водной?

— Видишь ли, сынок, как правило, да. Но продавец в хозяйственном магазине посоветовал взять этот раствор, потому что в него что-то добавлено для скорейшего высыхания. Так что я не знаю…

— Мама, скорее сотри пятна с мебели! А что делать с ковром, ума не приложу. Боюсь, придется заменить его новым. Я зайду взглянуть на него часов в шесть.

— Как, разве ты не приедешь прямо сейчас?

Однако Алекс и не думал этого делать. Напротив, ему хотелось максимально отдалить неприятный момент.

— Нет, мама. У меня здесь полно работы. Ведь вчера мне пришлось рано покинуть офис, помнишь? Постарайся пока сделать все, что сможешь, а потом я что-нибудь придумаю.

На протяжении всего дня Алекс пытался сосредоточиться на делах, но это оказалось нелегкой задачей. Мысли его путались и мешались. То он вспоминал лежащую в его постели Энджелу, то размышлял о новой выходке матери. Иногда ему удавалось ненадолго сосредоточиться на последнем договоре о купле-продаже, но через несколько минут в голове вновь возникал образ лежащей в постели Энджелы. Затем Алексу представился ее розовый ковер, залитый раствором для побелки. Дьявол! Он взъерошил пятерней волосы и уставился в пустоту.

Наконец рабочий день завершился. Он показался Алексу бесконечным, будто длился не восемь, а все сорок часов.

Ровно в пять Алекс взял свой кейс и поднялся. Но действительно ли ему хочется вернуться домой?

Он снова сел. Наверное, рабочий день Энджелы тоже закончился и она уже приехала домой.

Дьявол бы это все побрал! — в сердцах подумал Алекс.

Конечно, Энджела увидела, что стало с ее любимым ковром, и расстроилась.

Проверю-ка я еще несколько бумаг, решил Алекс. Так, на всякий случай. Мало ли что… Трус!

Ладно! Хорошо! Поеду домой. Но если Энджела плачет, то я…

Что? Что ты сделаешь, застав ее в слезах?

Застрелюсь…

Глубоко вздохнув, он вновь взял кейс и направился к выходу.

Подъехав к своему дому, он вышел из «бентли» и на лифте поднялся на этаж Энджелы.

Не бойся, сказал себе Алекс, на минутку остановившись перед ее дверью. Ведь пока не слышно никаких рыданий, верно? Скорее всего, самое трудное уже позади. Вероятно, осталось лишь утереть последние слезы.

О Господи! Слезы хуже всего.

Потоптавшись у порога еще немного, Алекс собрался с духом и толкнул дверь. Войдя в прихожую, он сначала направился на кухню и только потом заглянул в гостиную. В этот момент из спальни донеслось:

— Кэтти, прошу вас прекратить сейчас же!

Ого! Похоже, малышка Энджела сердится. И не на кого-нибудь, а на ту самую Кэтти, которой восхищалась не далее как вчера.

— Ведь вы же не нарочно это сделали! Подобная оплошность с каждым может случиться. Часто бывает так, что никто не виноват. Вы просто старались помочь, и только. Я все понимаю.

Любопытно. Выходит, Энджела вовсе не пытается снять с плеч Кэтти голову, а, напротив, утешает? Притом, что та практически уничтожила ее уютный дом!