– Присаживайтесь, – хозяйка провела меня в просторную светлую гостиную и указала на кресло. Наверно, таким же неприязненным тоном она могла бы отказать неугодному гостю от дома со словами: «Выметайтесь».

– Меня зовут Аня, – повторилась я, вынуждая Элину к знакомству.

Женщина слегка кивнула в знак того, что услышала, но сама представляться не стала, молча расположившись в кресле напротив. Все сложнее, чем я могла предположить.

– Видите ли, Колон вчера угостился у нас пирогом с веселушкой. И вашему мужу тот очень понравился, – я положила свою ношу на ближайший столик и ласково погладила гостинец.

– Если вы собираетесь мне предлагать эту гадость…, – заторможенный величавый тон не соответствовал гневным словам, а потому звучал странно и неестественно. Улыбнувшись, я поспешила заверить женщину в обратном:

– Ну что вы! Ни в коем случае! Колон вернулся чуть позже и попросил испечь ему еще порцию. Мы не торгуем подобными вещами просто так, поэтому ему пришлось объяснить свою настойчивость. Он рассказал, что который год страдает. Это лишает его сил, выматывает.

– Не ему одному плохо, – бесцветно откликнулась Элина.

– Да-да, конечно. Но в ваших силах вас обоих вернуть к жизни. Вы ведь догадываетесь, что человек не может долго существовать без радости.

– Это не ваше дело.

– Да, но смотреть как страдает Колон, сердце кровью обливается. Если бы вы только попытались…

– Вы будете меня учить…? – Элина недовольно поджала губы.

– Нет-нет, разумеется, вы все это осознаете, а потому, должны понять меня. Ваш муж мне небезразличен. Он добрый, умный, обаятельный, – я на эмоциях прижала руки к груди, и женщина снова принялась откровенно меня рассматривать. Что-то ее мысли текут не в том русле. – Колон достоин большего!

Вот тут Элина словно очнулась от своего сна:

– Что у вас с моим мужем? – она прекрасно держала себя в руках, но ноздри нервно раздувались при каждом вдохе, явно выражая раздражение. Задело?

– Да что вы! Я исключительно из благих побуждений.

– И давно вы положили на него глаз?

Помешалась что ли она на своей ревности?

– Я? – Попыталась поправить, так заинтересовавший женщину вырез моего платья, но сделала только хуже, оторвав верхнюю пуговку.

– Уходите, – похоже, лед, за которым Снежная Королева так долго пряталась, дал трещину. Быть может я пыталась действовать не в том направлении? Ай! Чем я рискую? Была не была!

– Подождите! Вы раскусили меня. Я во всем чистосердечно признаюсь. Вы опытная пожилая женщина, – Элина дернулась, как от удара, но я сделала вид, что не заметила этого, – и понимаете, с вами Колон увядает.

– Я не желаю…

– Отдайте его мне!

– Что?

Бинго! Дамочка аж подскочила на месте. Вот оказывается, как с нею требовалось вести себя с самого начала.

– Не что, а кого. Вашего мужа, – не моргнув глазом, заявила я.

– Вы в своем уме? – женщина принялась хватать ртом воздух.

– Неужели вы не понимаете, что рядом с вами он несчастен? Вы страдаете, а вместе с вами и он. Если вы его хоть когда-нибудь любили, отпустите. Я сделаю Колона счастливым!

– Веселушкой из Зачарованного леса?

– Веселушкой можно вывести из уныния, и то лишь при условии, что человек захочет сам. Я ставку делаю на любовь и ласку, – томно закатила глаза и скользнула рукой по плечу.

– И он на это согласен? – беспокойство и неуверенность в себе промелькнули в нежном голосе.

– Если вы его отпустите, согласится, – я выразительно провела пальцем по фигурному вырезу на груди.

– А как же я? – Элина будто маленькая девочка растерянно уставилась на меня огромными глазами цвета неба, в которых плескалась обида и непролитые слезы.

– А вы продолжите жить как раньше. Посещать Храм, сидеть взаперти в своей комнате. Поверьте, ваша жизнь ничуть не изменится. Разве что избавитесь от неприятной обязанности терпеть мужа в постели. Зато Колон станет счастливее. Уж я-то постараюсь…

Мое красноречие было прервано истерическим воплем:

– Убирайся! Сейчас же! Вон!

Все хладнокровие и пассивность вмиг оказались снесены волной яростной ревности. Низложенная Снежная Королева верещала и топала ногами. Ухватив юбки, я рванула к двери. Щеки у меня надулись от сдерживаемого смеха, сейчас было бы совсем некстати захохотать:

– Вы уж, если надумаете, отсылайте Колона сразу ко мне, даже не сомневайтесь, – только и успела крикнуть я, прежде чем перед моим носом Элина собственной холеной ручкой захлопнула дверь.

В кабак я неслась на всех парусах.

– Беги домой, – прерывающимся голосом прохрипела Колону, пытаясь отдышаться от непривычного мне марафона. – Если Элина сейчас наестся веселушки, компания супруга ей никак не помешает.

Завтракающие на кухне мужчины дружно застыли, удивленно рассматривая запыхавшуюся меня, жадно глотающую ледяную воду прямо из ковша и попутно разливающую на руки и платье. Но уже через мгновение Колон, как сидел, на согнутых ногах, даже не распрямляясь, бросился бежать.

А вот Захарий продолжал хлопать глазами.

– Расскажешь? – поинтересовался наконец он.

А то! Разумеется, любопытной мой. Тебя я, конечно, не могу разом вытащить из кокона, как Элину. Но будем действовать постепенно. Для начала, неравнодушие к судьбе ближнего – уже маленькая, но победа.

– Тут и рассказывать нечего, – скромно потупилась я и поведала про свое утреннее приключение.

– И почему ты думаешь, что поможет?

– Женская интуиция?

– Меня ты с первого дня тоже с этой целью из себя выводила? Дед Матвей подослал?

– Ты сейчас, о чем?

– О том, что, разозлив человека, вовсе не значит вернуть ему желание жить. Ну, обидела ты ее…

– Не обижала я никого! Немножко ревность пробудила, да намекнула – либо Элина себя из трясины меланхолии вытягивает, либо остается без мужа. Вот увидишь, завтра же Колон прибежит за добавкой пирога.

Я, как обычно, ошиблась, любящий супруг с раннего утра прибежал, но не за пирогом. Колон купил у Захария сразу несколько пузырьков с различными настойками, чтобы жена могла серьезно и основательно взяться за лечение.

А мою кулинарную гордость хозяин кабака потешил еще с вечера, попросив приготовить побольше «неприличного пирога», так как клиентам очень понравилось необычной выпечкой закусывать крепкие напитки. Я поначалу было оскорбилась за свое любимое блюдо, но потом здраво рассудила, что чем больше выпечки съедят местные алкоголики, тем в менее пьяном состоянии вернутся к себе домой. Кроме того, занимаясь закуской, я оказываюсь вроде бы при деле, все-таки проживание у Захария на птичьих правах меня напрягало. А потому с радостью принялась каждый день выпекать мягкие лепешки, экспериментируя с различными начинками. Ну, и про себя, конечно, не забывала. Уж что-что, а киш я всегда любила, и могла поглощать, мне кажется, в любом количестве. Благо сидеть на диете мне теперь не требовалось, так как рядом с двухметровым богатырем Захарием выглядела Дюймовочкой. Да, секрет стройности оказался прост – подобрать в компанию подходящего мужчину, на фоне которого ты при любых формах – изящная лебедь.