Да что угодно. К черту это, и к черту ее. И, к черту все это.

«К, Гриер, спасибо за чудесное времяпрепровождение и прекрасный минет,» – я бросил платье на кровать своей девушки на вторник. Я жил в плавучем домике на пристани. Я купил его, когда мне было восемнадцать, потому что хотел владеть чем–то–чем угодно, только не дурной репутацией и никогда не видел смысла переезжать куда–то еще за эти годы. Я, вероятно, мог бы позволить себе больше, чем дерьмовая мини–яхта в этот момент. Но плавучий дом мне понравился. Там было хорошо и уютно, и я каждое утро кормил под ним рыбу, чтобы сказать спасибо за то, что разделила со мной океан. Кроме того, моя спальня была достаточно большой для двуспальной кровати, и это все, что мне действительно было нужно. Место, где можно поесть, посрать и поспать. Белокурая грива Гри рассыпалась по ее спине, когда она сидела на матрасе, лениво потягиваясь.

– Ты сегодня отвлекся? – Она зевнула.

– Хм? – Я пинком распахнул дверь, ведущую на палубу. Я был совершенно голый, если не считать трусов. Даже они были наполовину спущены после туалета, моя испачканная чернилами ягодица была выставлена на всеобщее обозрение. Черепа с розами, льющимися из глазниц, монстры в бою, морские твари, ползущие по моему бедру. Я был похож на человеческое полотно, потому что чертова Снежинка была права. Насчет глаз. О зеркале … вообще, обо всем.

Прятаться заставляло меня чувствовать себя дерьмово.

– Мне показалось, что твои мысли были где–то далеко. – Гри закурила сигарету и присоединилась ко мне на палубе, прислонившись к перилам, завернутая только в мою белую простыню. Рев поднимающегося океана заставил ее кожу покрыться мурашками. Я наклонился к ней лицом.

– Это твой дипломатический способ сказать, что я отстой? – Я легонько щелкнул ее по подбородку, и она задрожала от удовольствия.

– Ты никогда не будешь отстойным, Бэйн. Вот почему я держу тебя рядом. – Она подмигнула. Я шлепнул ее по заднице.

– Скажи Брайану, чтобы он задержал инспекторов по охране труда. Они настаивают на том, чтобы прийти проверить Кафе «Дьем», там краны снова протекают. – Еще сто тысяч я потратил из аванса Даррена на сантехнику, прежде чем выполнить свою часть сделки.

Брайан Диас был шерифом округа. Я делал его жену счастливой, а он, в свою очередь, давал мне доступ к полицейским досье и закрывал глаза на некоторые вещи, которые, вероятно, не ставили меня высоко в списке Граждан города Тодос – Сантос. Со стороны это выглядело немного хреново, но это было не так, поверьте мне. Брайан был геем и происходил из известной католической и богатой семьи. Меньше всего ему хотелось, чтобы от него отреклись и лишили его жирного наследства и значка. Никому не нужен замкнутый шериф, который втайне любит подбирать на Редондо–Бич геев в париках радиоактивного цвета. И не то чтобы он был плохим мужем, но у Гри были свои потребности. Я позаботился о проблеме Диасов, а они, в свою очередь, позаботились о моей.

– Я так и сделаю. Что–нибудь еще? – Она уткнулась носом мне в плечо. Она была теплой, мягкой и неправильной. Внезапно мне не захотелось еще одного родео. Я хотел, чтобы она ушла.

– Нет.

Стук в дверь спас меня от перспективы второго раунда. Я разломил ее сигарету пополам и бросил в воду.

– Скажи нет « раку».

– Ты дымишь, как труба. – Она рассмеялась.

– Да, но тебе лучше знать. – С этими словами я наклонил голову в сторону своей спальни, молча приказывая ей стать невидимой. Я схватил штаны и открыл дверь.

Хейл.

Я прислонилась плечом к раме, сложив руки на груди.

– Скучаешь по мне? – Ухмылка на его лице была главной причиной, по которой они изобрели запрещенные приемы.

– Как в плохом случае с крабами, детка, – я зажала в губах косяк, который собиралась выкурить на палубе. Хейл ворвался в мою гостиную с таким видом, будто он здесь хозяин. На нем были гавайские шорты и черный гидрокостюм. Я закрыла за нами дверь, мысленно проклиная его за то, что он заставил Гри задержаться подольше. Хейл плюхнулся на мой диван и скрестил ноги на кофейном столике, чувствуя себя как дома.

–Вы идете по горячей воде, капитан Сэйв–а–Хо, – предупредил он, закидывая руки за голову и с улыбкой, глядя на мой облупившийся потолок.

– Это та часть, где я притворяюсь, что знаю, о чем ты говоришь? – Я подошел к холодильнику, вытащила два пива и бросила одно ему в руки. Я сорвал крышку с бутылки краем кухонного уголка.

– Я говорю не о тебе, – Хейл сделал глоток из своего бокала. – Я говорю о Джесси Картере. Тебя видели с ней возле кафе «Дьем», когда вы устраивали сцену. Любовная ссора?

Я не знал, что ответить. Один только факт, что он назвал ее шлюхой, вызвал у меня желание ударить его кулаком в лицо так сильно, что он стал бы неузнаваем даже для своих собственных родителей.

– Она под твоим углом зрения? – Хейл подвинулся боком на моем диване, чтобы повернуться ко мне всем телом, склонив голову набок. – Даррен Моргансен – Ваш инвестор? Мне бы хотелось, чтобы вы побольше рассказали мне о «СерфСити».

– Она не под углом – процедил я сквозь зубы.

– Ну, она не для свидание, это точно. Я имею в виду, что ты не заводишь подружек. Тогда кто же она?”

– Это игрушка. – Слово сердито скользнуло у меня между зубами. Хорошо. Я злился на Джесси. Я хотел причинить ей боль, но не настолько, чтобы сказать ей такое дерьмо в лицо.

– А ты не мог найти игрушку получше? Ту, с которой играл не каждый парень в Тодос–Сантос? – фыркнул он.

Я выбросил пиво в раковину и подошел к нему.

– Убирайся к чертовой матери из моего дома.

Хейл встал, ухмыляясь. – Полегче, тигр. Ты планируешь оставить ее себе?

– Господи. – Я покачал головой. – Почему тебе не похуй?

– Я не знаю. Но эта горячая сплетня застала меня врасплох, и я решил проверить сам. – Чувак серьезно нуждался в девушке. И в смысле жизни в придачу.

– Убирайся, – сказал я.

– Ты никогда ни о какой девушке не говорил так, как о цыпочке Моргансен.

– Ее фамилия не Моргансен.

– Вот видишь! – Его глаза расширились, а улыбка стала злорадной. – Именно к этому я и клоню.

Я стер пространство между нами, стоя теперь лицом к лицу с ним. Мое дыхание смешалось с его, наши носы почти соприкоснулись, и мои глаза, должно быть, пылали, потому что впервые в своей несчастной жизни Хейл выглядел менее чем готовым взъерошить мои перья. –Бэйн…

– Еще одно слово о Джессе Картере, Хейл. Я не хочу, чтобы ты приближался к ней. Считай это предупреждением–не как делового партнера или друга, а как врага. Все ясно?

Мы долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем челюсть Хейла дрогнула. Наконец он перевел взгляд на дверь моей спальни. – Скажите даме, в твоей спальне, что подслушивать крайне невежливо. – Он ухмыльнулся и неторопливо вышел из моего плавучего дома. Деревянная дверь хлопнула в раме.