По решению Секретариата Союза писателей СССР, «Библиотека поэта» приступает к подготовке собрания стихотворений и поэм Б. Л. Пастернака в составе своей Большой серии.

Прошу Вас взять на себя написание вступительной статьи к этой книге. Характер и проблематика статьи Вам, конечно, ясны, а об объеме ее и о сроках представления мы спишемся после того, как я получу от Вас принципиальное согласие.

Во всяком случае, мы предоставим Вам для работы достаточно времени (примерно до конца текущего года) (НЛО, № 71, 2005).

что при всех своих достоинствах статья А. Синявского в настоящем своем виде не может быть признана готовой для опубликования в «Б-ке поэта». Потому что в статье (очевидно, намеренно) обойдены все острые углы, связанные с именем Пастернака.

Да, «Б-ка поэта» издает Пастернака и тем самым утверждает его в правах участника советского литературного движения. Но можем ли мы обойти при этом вопрос о сложной, трудной судьбе этого большого поэта? Можем ли стыдливо умолчать о том, что на протяжении своей долгой литературной жизни Пастернак не только искал (и подчас находил) пути, сближавшие его с основной, главной линией развития советской поэзии, но также и пытался противопоставить свою литературную позицию общему фронту нашей литературы. Ведь это же факт, который не обойдешь, – тем более, что драматические обстоятельства, связанные с общеизвестной грубой политической ошибкой, допущенной Пастернаком под конец, получили всенародную огласку, и мы просто не имеем права умалчивать об этом.

внести в статью очень спокойную, строго объективную характеристику Пастернака как большого поэта, искренне стремившегося активно участвовать в деле советской литературы (и внесшего в нее свой немалый вклад, но впадавшего в глубокие заблуждения и допускавшего серьезные ошибки. И дать совершенно четкую идейно-политическую оценку этих ошибок) (Там же).

неприемлемости для меня новых предложений редакции, идущих вразрез с моим пониманием творчества Пастернака. Я допускаю, что редакция что-то снимет в моей статье и предложит изменить какие-то формулировки. Но писать о политических и философских ошибках Пастернака я не считаю правильным и для себя возможным (Там же).

соглашение, которое должны были подписать Н. С. Хрущев и Ф. Кастро, было парафировано Р. Я. Малиновским и Р. Кастро. В конце того же месяца в Москву с исправленным экземпляром соглашения вылетел Эрнесто Че Гевара. Однако из‐за обострившейся обстановки документ так и не успели подписать на высшем уровне. Поскольку переписки между Москвой и Гаваной на сей счет не было, никаких бумаг в архивах не осталось (Никита Сергеевич Хрущев. С. 71).

От помощника Хрущева по культуре Владимира Семеновича Лебедева, – комментирует эту запись Людмила Сараскина, – зависело весьма много – выбор момента разговора с патроном, правильные, солидные рекомендации, убежденность самого Лебедева. Важно было обработать и зам. зав. отделом культуры ЦК Игоря Сергеевича Черноуцана. Встречаться с ними на Старую площадь Твардовский шел после многочисленных телефонных переговоров, во всеоружии отзывов и рецензий (Л. Сараскина. С. 488).