— Я, Майкл, беру тебя, Шарлотта, в законные жены. Чтобы отныне и навсегда быть вместе в радости и печали, в богатстве и бедности, в болезни и здравии и чтобы любить тебя и лелеять, пока смерть не разлучит нас.

Надев кольцо на палец, Майкл улыбнулся и поцеловал кончики пальцев. Шарлотта провела рукой по щеке Ника и взяла кольцо.

— Я, Шарлотта, беру тебя, Майкл, в законные мужья. Чтобы отныне и навсегда быть вместе в радости и печали, в богатстве и бедности, в болезни и здравии и чтобы любить тебя и лелеять, пока смерть не разлучит нас.

Майкл потянул Чарли на себя и поцеловал в губы. Послышались громкие аплодисменты. Шарлотта ощутила лёгкое головокружение. И пусть они поженились неделю назад, сейчас всё ощущалось острее и трепетнее, чем в тот день.

Разорвав поцелуй, Майкл поднял на руки Ника, и они втроём обнялись. Николас поцеловал в щёку сначала Чарли, а потом отца. И пусть Ники многого не понимал, зато он понимал одно: сейчас они настоящая семья. Конечно, он всегда будет скучать по матери, но сейчас Ник чувствовал, что рядом с Шарлоттой и папой он никогда не будет один.

Все сидели за большим столом и обсуждали разные мелочи небольшими кучками. Вдруг встал Коди, чем привлёк внимание всех присутствующих.

— Минутку внимания, дамы и господа! — Он демонстративно постучал ложкой по фужеру, вызвав тихие смешки друзей. — Хотелось бы сказать, что я был рад встретить каждого из вас на своём пути. Так или иначе, но вы все повлияли на мою жизнь и помогли поменять себя. — Коди кивнул в знак благодарности. — Спасибо вам! А теперь к нашей парочке. — Он повернулся вполоборота, чтобы видеть Шарлотту и Майка. — Говорят, что с хорошими людьми случается только хорошее. Сегодня именно такой день. И вы именно такие люди. Я желаю вам, чтобы всегда в вашем доме царил мир и покой, любовь и счастье. Заботьтесь друг о друге и помните, что вы не одни. Помните, с вами верные и лучшие друзья, которые поддержат и помогут, что бы ни случилось. А ты, О’Коннор, помни: одна твоя ошибка — и… — Коди подмигнул ему и улыбнулся. Майкл сузил глаза и улыбнулся в ответ, понимая, что тот шутит.

— Не дождёшься, Уильмс, никогда не дождёшься.

— Надеюсь, Майк. — Коди протянул руку, а Майкл ответил на жест.

Вскоре включилась медленная мелодия. Майкл тут же предложил Чарли руку, приглашая на танец. Обняв её за талию, он невольно вдохнул запах её волос. Лёгкий, едва уловимый запах дикой вишни. Майк крепче прижал её, прислоняясь носом к виску. Несмотря на то, что они уже неделю в браке, сейчас почему-то всё казалось по-настоящему, словно в кабинете судьи всё было похоже на некую репетицию. Майк был благодарен друзьям, что устроили этот вечер. И он обязательно скажет им слова благодарности. Но не сейчас. Сейчас для него существовала только Шарлотта и самый любимый её запах. Запах дикой вишни.

Чарли прижалась к плечу Майка, позволяя вести её в танце. Ей было так спокойно и уютно в его объятиях, что казалось, будто все проблемы — лишь пыль, которая развеется по ветру, стоит только раскрыть ладонь и дунуть. Она приоткрыла глаза, наблюдая за остальными: почти все танцевали рядом. Протянула руку и буквально на секунду сжала пальцы Грейс. Эдвард мягко кружил её в танце и шептал всякие нежности, от чего Грейс слегка смущалась, а щёки наливались едва заметным румянцем.

И пусть этот праздник ребята затеяли только для них двоих, всё же Шарлотта считала, что этот вечер для всех. Да, совсем недавно они уже веселились, отмечая назначения Шона и Рея, только сейчас — совсем другой по атмосфере праздник. Тёплый, несколько домашний, дающий уверенность в завтрашнем дне. Дающий уверенность, что всё будет хорошо. Во всяком случае, Чарли думала именно так, и никто сегодня не посмеет заставить её думать о страхе.

Джунг и Алрой, танцуя вместе, украдкой смотрели на Майка и Шарлотту. Если Алрой в начале сомневался в том, что эти отношения нужны им обоим, то Джунг с первой секунды поняла, что Чарли — то самое «чудо», которое сможет вытащить Майка из глубины скорби и одиночества. После смерти Зои он словно забыл, что такое жить и радоваться мелочам. И самое ужасное, что это чувствовал маленький Ники. А Шарлотта смогла наполнить их жизнь светом и яркими красками. И Джунг безмолвно благодарила Чарли за то, что она появилась в их жизни.

Шон сидел на кресле и наблюдал за всеми: некоторые сидели у стола и что-то обсуждали, некоторые танцевали посередине комнаты. Шон же медленно потягивал виски, думая о том, что счастлив, потому что счастлива дочка лучшего друга. Пусть его сын не смог сделать её счастливой, зато это сделал Майкл. И он был уверен, что Шарлотта сделала правильный выбор…

Майкл стоял на крыльце дома и курил. Приятный и лёгкий морозец холодил щёки. Выпуская клубок дыма, он смотрел куда-то в пространство, не думая ни о чём. Сейчас ему было настолько хорошо, что ни одна проблема не забивала голову.

Но побыть наедине с собой ему не дали. У своей машины он заметил силуэт. Не успев напрячься от ощущения опасности, он напрягся по другой причине. Мама…

Кларисса неуверенно шагнула вперёд, а Майкл нервно потушил недокуренную сигарету и кинул в пепельницу. Он быстрыми, размашистыми шагами сократил расстояние между ними.

— Что ты тут делаешь? — Майкл встал напротив на расстояние вытянутой руки.

— Поздравить приехала. И поговорить. И извиниться.

— Откуда знаешь? — То ли из-за холода, то ли от нервов Майк скрестил руки.

— Сын, я… — Кларисса сделала шаг, но Майкл тут же отпрянул, подняв руки перед собой.

— Не трогай, мама. Не трогай. Мне повторить вопрос?

— Я сказала. — Голос Чарли заставил его обернуться. Она запахнулась в пальто и подошла к ним. — Ты мне обещал.

— Поздравляю, Шарлотта, — тихо сказала Кларисса, пряча виновато глаза. — Я очень рада за вас. Правда. И спасибо тебе.

— Я сделала это не ради вас. А ради Майка и Ника. Я как никто знаю, как больно терять родителей. — Чарли взяла Майкла под руку и всем видом продемонстрировала, что расстояние между ними не только физическое.

— Прости меня, сынок. Простите меня оба. — Кларисса нервно заламывала пальцы. Было видно, что ей тяжело даются эти слова, тем более перед новоиспечённой невесткой. — Черт меня побери, как же это сложно…

— Извиняться всегда сложнее, чем наломать