между вещами такого рода, которые возвращаются собственнику в силу постлиминия, и теми, которые не относятся к подобного рода вещам. Это различие мы вскоре разъясним, поскольку нужно отметить, что одни вещи, очевидно, отчуждаются как таковые и под условием, другие же – безусловно. Под отчуждаемыми вещами я разумею также предметы, подаренные или признанные принятыми.

VII. Восстанавливаются права на него самого

Но подобно тому как к вернувшемуся по постлиминию возвращаются его права, так же точно восстанавливаются права третьих лиц против него; такие права сохраняют силу, по словам Трифонина, как если бы он никогда не был во власти неприятеля (L. in bello. § caetera, 1. mulier. D. de capt.)

VIII. Почему те, кто сдался, не имеют права постлиминия?

Из этого правила юрист Павел совершенно верно делает следующее изъятие: «Прав постлиминия лишены те, кто, будучи побежден силой оружия, сдался противнику» (L. postliminio d. tit.). Дело, очевидно, в том, что соглашения, заключенные с противником, действительны по праву народов, как мы скажем в другом месте, и что против таких соглашений постлиминий не имеет силы.

Оттого-то римляне, взятые в плен пунийцами, заявляют у Геллия: «На нас не распространяется постлиминий, так как мы связаны клятвой». В связи с этим и во время перемирия, по правильному замечанию юриста Павла, постлиминий не имеет места (L. poetliminium. § induciae. D. de capt.). Те же, кто сдается неприятелю без какого-либо предварительного соглашения, по мнению Модестина, возвращаются по постлиминию (L. eos qui, d. itit).

IX. В каких случаях народ имеет право постлиминия?

1. Сказанное нами об отдельных лицах, я полагаю, распространяется также на целые народы, так что бывшим свободным возвращается их свобода, если только силы их союзников освободят их из-под власти неприятеля. Если же население, образующее государство, рассеется, то, я думаю, правильнее не считать такое население народом; и по постлиминию его прежнее имущество не восстановится согласно самому праву народов. Ибо народ, как и корабль, прекращает существование с разложением на свои составные части, поскольку природа его состоит в неразрывном единстве.

Таким образом, то была уже не прежняя гражданская община Сагунта, когда этот населенный пункт восемь лет спустя был восстановлен бывшими жителями. Не теми же самыми остались Фивы, когда фивяне были проданы в рабство Александром. Отсюда явствует, что долг фессалийцев фивянам не подлежал возвращению в силу постлиминия; не подлежал он возвращению по двум причинам: как потому, что это был новый народ, так и потому, что Александр во время своего владычества мог подвергнуть отчуждению соответствующее право, которое и было подвергнуто отчуждению. Да и вообще долг не оказался в числе вещей, которые возвращаются по постлиминию.

2. От сказанного о государстве немногим отличается имевшееся в древнем римском праве, дозволявшем расторжение брака, положение о том, что брак не восстанавливается в силу постлиминия[1359], а должен возобновляться новым соглашением (L. поп ut 1. cum duae. § I. D. de capt.).

X. Какие последствия по внутригосударственному праву распространяются на тех, кто возвращается в силу постлиминия?

1. Из изложенного можно заключить, что представляет собой в соответствии с правом народов постлиминий по отношению к свободным людям. Впрочем, внутригосударственным законом это самое право, поскольку оно относится ко взаимоотношениям внутри государства, может быть ограничено некоторыми изъятиями и условиями и может быть расширено добавлением некоторых преимуществ. Так, по римскому внутригосударственному праву из числа возвращающихся в силу постлиминия были изъяты перебежчики, даже сыновья в тех семействах, в которых власть над ними, казалось бы, должна всецело принадлежать отцу, как это было свойственно квиритам (D. L. postliminium, § transfugae, et § filius quoque). Это, по словам Павла, устанавливалось потому, что лагерная дисциплина римскими родителями расценивалась дороже, чем любовь к детям. С таким утверждением согласуется сказанное Цицероном о Манлии, а именно – что тот своим страданием освятил дисциплину военной власти, дабы тем способствовать благополучию граждан, которое, как ему было известно, включает и его собственное благополучие; превыше самой природы и сыновней любви он вознес право верховной власти (Цицерон, «О границах добра и зла», кн. I).

2. Известное ограничение на право постлиминия накладывают постановления законов Аттики – затем законов римских – о том, что выкупленный из неприятельского плена должен служить своему избавителю, пока не возместит затраченную на него сумму[1360] (Демосфен, «Против Никострата»). Однако даже это, по-видимому, было введено в интересах свободы, чтобы с утратой надежды на уплату выкупа многие не оставались бы во власти неприятеля.

Такого рода рабство теми же римскими законами смягчалось различным образом, а позднейшим законом Юстиниана было ограничено пятилетним сроком работ (С. de postl. 1. ult.). Со смертью же выкупленного прекращается право требовать обратно выкупную сумму (L. si patre. D. de capt.); равным образом долг считается погашенным путем заключения брачного договора между выкупившим и выкупленным лицами (L. si is qui se, C. de postl.); терялось соответствующее право и при принуждении выкупленной женщины заниматься проституцией (L. foedifisimae, eod. tit.). Многое иное было установлено римским правом в пользу выкупленных, а также в наказание близким родственникам, не выкупившим своих.

3. Право постлиминия, с другой стороны, было расширено внутригосударственным законом, согласно которому не только объекты, подлежащие постлиминию по праву народов, но все вещи и все права сохраняются так, как если бы возвратившийся из плена никогда не находился во власти врагов. Это соблюдалось также в силу аттического права. Ибо, как читаем у Диона Прусийского в речи пятнадцатой, некий сын Каллия, взятый в плен в битве при Аканте и находившийся в рабстве во Фракии, по возвращении в Афины после окончания войны потребовал наследство Каллия у владельцев, и на суде ему был поставлен только один вопрос, в самом ли деле он – сын Каллия. Тот же Дион передает, что мессеняне после продолжительного рабства в конце концов вернули себе свободу и свою страну.

Даже то, что кажется изъятым из имущества путем захвата или выделения, а также утраченным вследствие неиспользования, может быть восстановлено с помощью иска о недействительности; ибо эдикт о восстановлении в правах предков распространяется также на находящихся во власти неприятеля (L. ab hostibus. С. de postliminio. L. I, § I. D. quibus ex caus. maiores.). Это во всяком случае вытекает из древнего римского права.

4. А закон Корнелия обеспечивает даже наследников лиц, скончавшихся в плену у неприятеля, охраняя их имущества, как если бы те, кто не вернулся из плена, скончались уже во время своего пленения. Если устранить эти внутригосударственные законы, то, вне всякого сомнения, как только кто-нибудь будет взят в плен неприятелем, имущество его тотчас станет собственностью первого захватчика[1361], ибо попавший в плен к неприятелю считается несуществующим. Если же попавший в плен возвратится, то не получит обратно ничего, кроме того, что